Трудно отпустить - Кристи Бромберг

может ее услышать. – Хантер передает нам привет, Джон.

– Деккер? Ты уже знакома с Карлой и Джоном Мэддоксами?

– Нет, – делаю я пару шагов к тому месту, где они расположились. – Хотя я многое о вас слышала, – говорю я с улыбкой и протягиваю руку, втайне надеясь, что Сандерсон уловил намек на то, что мы с Хантером близки. – Очень рада познакомиться.

– Ну разве не красавица? – говорит Карла теплым, лишенным снисходительности тоном и пожимает мою руку.

– Спасибо. – Когда я поворачиваюсь к Джону, у меня перехватывает дыхание. Не из-за бледности, трахеотомии или хоть чего-то, связанного с инвалидностью, а скорее потому, что он очень похож на Хантера. Точная его копия. Эти волосы, глаза, нос… Просто невероятно. С улыбкой я побуждаю себя отвести от него взгляд. – Приятно познакомиться, Джон.

Пусть он не отвечает словесно, но смотрит мне в глаза, в ответ на что я киваю.

– Карла, это Деккер Кинкейд. Агент, что пытается увести у меня вашего сына.

Карла разражается смехом, пока я пытаюсь понять замысел Сандерсона.

– Ну, у нее есть явное преимущество, – замечает Карла. – Она куда симпатичнее вас.

Глава 23. Хантер

Это он должен быть здесь.

Данная мысль проскальзывает в моей голове с каждой передачей.

С каждым толчком противника.

С каждым ударом шайбы по воротам.

Это он должен быть здесь.

Гнев воспламеняет мою кровь лучше любого лекарства, что мне приходилось употреблять. Он переполняет меня, побуждая не задумываясь рисковать, и оставляет разбитым, когда каждое мое действие не приносит результата.

Он в плохой форме, Хантер. Еще одна инфекция в грудной клетке. Еще одно заражение крови. Он больше не может говорить. Доктор Мастерсон утверждает, что это только вопрос времени.

Слова, сказанные мамой несколько месяцев назад, эхом отдаются у меня в голове. Из-за этого я на долю секунды отвлекаюсь и позволяю отобрать у меня шайбу. Черт.

В моей голове слишком много всего, что не позволяет мне сосредоточиться. В моей жизни слишком много всего.

Как я могу заниматься этим, когда он там, наверху, в таком состоянии?

Когда ему прекрасно известно, каково это – чувствовать лед под коньками. Когда рев толпы придавал ему больше сил, чем мне.

Когда в ту ночь его жизнь закончилась, а моя наконец началась?

Это он должен быть здесь.

Эта мысль – причина, почему я бросаюсь с кулаками на Брайтона: его стиль игры напоминает стиль Джона, так что воспоминания и необходимость держать защиту против него причиняют мне боль. После этого достается Владкину за то, что толкнул меня, как делали и многие другие за те годы, что я посвятил хоккею. Но этим вечером все иначе.

Этим вечером у меня получается откреститься от боли, что сжигает изнутри. Это из-за меня он больше не может стоять на коньках.

Это из-за меня хоккей стал скорее тюрьмой, чем работой. Игра.

Чувство вины.

Стыд.

Ненависть к самому себе.

Давай же, Хантер. Сегодня твой вечер.

Слова брата-близнеца, сказанные так давно, отдаются эхом в ушах и теперь кажутся правдой.

Сегодня мой вечер.

Как и любой другой.

Но я ненавижу каждую его минуту.

И причиной тому я сам.

Глава 24. Деккер

Я наблюдаю за игрой с верхнего ряда.

Потому что предпочитаю сидеть именно здесь. В наушниках дикторы передают каждое событие разворачивающейся передо мной игры, пока я погружена в собственные мысли.

– Послушай, Боб. Не стану жаловаться, что «Бешеный пес» Мэддокс вышел сегодня на каток, но, похоже, он испытывает некоторые затруднения. Кажется, когда Уитерс подкатился к нему в конце последнего периода, Мэддокс был готов наброситься на члена своей же команды.

Черт.

Комментаторы заметили.

Как такое не заметить? Когда Каллум приблизился сзади, чтобы привлечь внимание Хантера, тот резко развернулся и занес кулак. Яростное выражение на его лице нельзя было расценить как-то иначе.

Руководство, должно быть, тоже это видело.

А вскоре увидят и фанаты.

– А может, ты просто все неправильно понял, – отвечает Боб.

– Я знаю, что видел. Это и то, как плохо он играл в прошлый раз, заставляет задуматься, не растерял ли он форму.

– Растерял форму? Такое просто невозможно. Только не Мэддокс, – возражает Боб. – Все время от времени терпят неудачи.

– Одно дело потерпеть неудачу, а совсем другое – быть не в ладах с членами собственной команды. Об этом поговаривают последние несколько месяцев, – говорит Стив.

– Конечно, люди станут болтать. Напряжение так же велико, как и ожидание получить шанс побороться за кубок. Оно обязательно где-нибудь да себя покажет. К тому же ты сам сказал, это всего лишь слухи.

– Остается только надеяться, что парни останутся сплоченными и принесут нам кубок… иначе кого-то могут перепродать под шумок.

– Перепродать? Предполагаешь, что «Лесорубы» избавятся от Мэддокса, если не попадут в плей-офф? – ахает Боб. – Это же богохульство. А ты, оказывается, из тех фанатов, что поддерживают команду, только когда она выигрывает.

Стив смеется:

– Я бы поступил именно так. Серьезно, сколько еще такой клуб, как «Лесорубы», сможет удерживать такого игрока, как Мэддокс?

– Будем надеяться, что вечность, – усмехается Боб.

– Все-таки было бы разумно…

– Фанат победителей, – говорит, прикрывшись кашлем Боб, и они оба смеются.

– Ну правда. Мы – небольшой клуб, который не может платить игрокам бешеные деньги. Без побед и достаточного количества зрителей нам такой игрок не по карману.

– Понимаю, о чем ты, но Мэддокс – стопроцентная ставка, – уверяет Боб. – Он приведет нас к Кубку Стэнли… К тому же теперь он один из «Лесорубов», и мы, черт возьми, его любим.

– Иногда даже стопроцентная ставка может не сыграть.

– Сезон еще не закончен. Просто дай ему время.

Ага, время, чтобы либо прийти к успеху, либо с треском провалиться.

– Игра возобновится через две минуты, ребята. А пока я, от имени всех телезрителей, дам Стиву подзатыльник за то, что высказал в эфире идею о продаже Мэддокса.

– Ой, да ладно. Я лишь говорю, что мы, «Лесорубы», как «Паровозик, который смог»[14]. У нас выдался отличный сезон. Впервые все сложилось идеально, и в основном благодаря лидерству Мэддокса и его таланту… Ну за исключением прошлой игры и ей подобных. Когда-то же такие клубы, как «Рейнджеры» или «Красные крылья», выложат достаточно наличных, чтобы переманить его к себе.

– Переманить? – смеется Боб.

– Вполне логичный вопрос.

– Мэддокс останется с нами. К счастью для нас, два года назад он решил уйти из известной команды, чтобы играть за «Лесорубов». Уверен, на то у него имеется особая причина. И да, в последние месяцы Мэддокс столкнулся