Дети Судного Дня - Тимофей Ермолаев

Склонившись над трупом, Энди думал вовсе не о том, о чём должен был думать; он не горевал, не грозился отомстить, а чувствовал себя обманутым, обделённым… На двери убийца кровью жертвы накарябал: «Она помогала мутантам», и эта надпись решала всё — здесь поработали Чистильщики. А значит, следовало сматываться отсюда поскорее. Энди не считал себя мутантом, он был вампом, но для нормиков это не было столь очевидным. Квартира пока не была ограблена, Чистильщиков обычно не интересовали материальные ценности. Энди быстро прошёлся по знакомой ему квартире, взяв на вешалке большую спортивную сумку. Он высыпал туда все денежные сбережения девушки (которые Джин наивно хранила в большой банке с надписью «Кофе»), несколько сигаретных блоков («Интересно, надолго ли мне этого хватит?»), припасённых специально для него, и пару сувениров на память. Уже уходя, Энди вспомнил, что Джин держала дома оружие для самообороны. Это был миниатюрный трёхзарядный пистолетик, вамп нашёл его под диваном, а полная коробка патронов, похожих на ампулы, лежала в книжном шкафу. После недолгих поисков Энди собрал все фотографии и небрежно положил их во внутренний карман. «Мне будет очень не хватать тебя, Джин», — произнеся столь банальную фразу, Энди выскользнул из квартиры. Напротив Джин жил состоятельный молодой бездельник с беременной женой, припомнил он. О богатстве свидетельствовала бронированная дверь со специальной защитой против взлома. Быть может, именно соседи сообщили «куда следует». Энди, с ненавистью посмотрев на непробиваемую дверь, медленно спустился на улицу, его окатили горячие воздушные волны, и лишь там его вырвало. Благоразумно переместившись на два квартала, он оказался у ресторана «Джеймон».

 Там Энди распечатал новую пачку и нервно закурил. Трупный запах, смрад разложения постепенно улетучивался из его ноздрей. Вамп выкурил три сигареты подряд, но хорошее настроение почему-то не возвращалось.

— Привет, Энди, — Джадж шёл из Медицинского института и совершенно случайно наткнулся на вампа. Энди прохрипел в ответ что-то нечленораздельное. Джадж в дневном свете выглядел совсем прилично, но всё впечатление портило жестокое, не знающее жалости выражение лица.

— Будешь курить?

— Я не курю, вредно для организма. У тебя какое-то горе? — Джадж всеми силами старался изобразить сочувствие, но у него это плохо получалось.

Энди отрицательно покачал головой.

— Может, кого-то ещё нужно убить? Я готов.

Но Энди опять отказался от услуг крысника, ему хотелось побыть одному. Джадж неловко потоптался на месте, покряхтел и, не зная, что ещё можно предложить, кроме пресыщенного раствора чая — единственный напиток, который он пил, — распрощался. Ему нужно было срочно домой, кормить кота и целую колонию хомячков, живущих в лабиринте, построенном из старых прозрачных пластиковых бутылок.

Энди продолжал стоять, а дым сигареты возносился к небу.

Глава 22. Будни продолжаются

— Чистильщики убили Джин, — поделился несчастьем с друзьями Энди, когда на следующий день они встретились у Университета. Вчера он трижды произносил эту фразу, и получал одинаковую реакцию: «Ну и свинья же ты, Энди!», — после чего следовала несильная, но потому и до смерти обидная пощёчина. Дважды его выставляли за дверь, но третья попытка оказалась благополучнее: Мэри, черноволосая красавица, которая была выше Энди на голову, после заслуженной кары разрешила вампу прикорнуть рядом с собой.

— Прими мои соболезнования, — сказал Алекс, хотя он и понятия не имел, кто такая Джин. Тайтус молчал, так как у него не было достаточного количества информации.

Неожиданно Энди почувствовал, что кто-то нежно поглаживает его по плечу, и увидел, как на лице Алекса заиграла гадкая ухмылочка. Энди резко развернулся, желая дать отпор предполагаемому носителю извращённых половых чувств, и врезался в полненькую остроносую девушку. Две шарообразные выпуклости упёрлись в широкую грудь вампа, которому почему-то срочно не стало хватать воздуха. Алекс с ехидным выражением лица начал заинтересованно рассматривать голубое небо, в котором не было ничего, кроме немилосердно жарящего солнечного диска. Тайтус напротив, заворожено уставился на высокую грудь незнакомки.

— Меня зовут Софи, — кокетливо представила себя девушка; её низкий голос бросил Энди в нежный трепет.

— Очень приятно, — прохрипел Энди то ли из-за выкуренной сигареты, то ли из-за того, что каждым нервом тела чувствовал отсутствие какого либо подобия бюстгальтера у Софи. А когда она поставила свою ногу между трясущихся мелкой дрожью колен Энди и тесно прижалась к нему нежным, приятным животом, вамп совсем потерял голову.

— О чём вы тут говорите? — проворковала Софи.

— О дерьмовой погоде, — нагло выпалил Алекс, с циничной усмешкой наблюдая за падением в глубины Ада своего товарища.

— Да, — Энди смог лишь выдохнуть воздух из спёртых лёгких.

Софи издала глупый смешок и отстранилась от одурманенного ею вампа.

— Ну вы даёте, — и с загадочной улыбкой она, сверх меры крутя полными бёдрами, вошла в душное здание Университета.

— Хе-хе, — издевался Алекс. — Что-то я не слышу криков: «Убирайся из моего романа!»

— Кого-то она мне напоминает, — отозвался Тайтус.

Энди выглядел полным дураком, платочком он промокнул взмокший лоб. Конечно, ему не нравились женщины и девушки, ведущие себя слишком развязно и нагло по отношению к мужчинам, но Софи… Никто ещё не бросался ему в объятия с такой страстью, самодовольно размышлял Энди, может быть, это любовь с первого взгляда, с первого прикосновения.

— Лучше бы порадовались за товарища, — стыдливо пряча глаза, сказал Энди Эйнджел.

Пока преподаватель не появился в аудитории, а он уже опаздывал на несколько минут, студенты активно поддерживали фоновый шум. Но когда он появился в дверном проёме, настала гробовая тишина. Поскрипывая новыми пластиковыми протезами с нейронно-электронными приводами, за преподавательский стол прошёл сам Гельб. Его голова, обтянутая неживой жёлто-пергаментной кожей, непрерывно покачивалась, а волосы на ней были явно приклеенными. Это знакомое покачивание успокоило всполошившихся было студиозусов.

— Здравствуйте. Садитесь, — проскрипел Гельб, опуская глаза в свою потрёпанную тетрадь и с минуту изучая свои каракули. Потом он приподнял голову и торжественно произнёс:

— Знания бессмертны!

Под знаниями Гельб, очевидно, понимал самого себя.

— Запишите число, новая тема: «Анахроничные теории строения атома. Классическая теория атома. Современная теория атома». Я вижу, Эйнджел, что вы стали изменяться в лучшую сторону.