Дети Судного Дня - Тимофей Ермолаев

— Нужно быть готовым к любой неожиданности. Где цель?

Энди показал крыснику на дом инженера. Кроули уже докурил трубку и, выбив её о перила, вернулся в комнату. Обстановку было превосходно видно из окна, хотя, если бы инженер сел на пол, то был бы в полной безопасности. Но Кроули уселся перед каким-то экраном, горящим всеми цветами радуги, перед которым лежала пластмассовая панель с кнопками. Энди догадался, что инженер решил поработать на так называемом компьютере.

— А стрела пробьёт стёкла? — засомневался Алекс.

— Убойная сила сохраняется до двухсот метров, — Джадж снял арбалет с предохранителя и спокойно прицелился в светлый прямоугольник окна, аккурат в небольшой череп инженера. Две запасные стрелы он зажал в зубах. Палец крысника начал медленно опускаться на спусковой крючок.

— Подожди, какой-то шум! — всполошился Энди.

Джадж опустил арбалет и выругался сквозь зубы, но, честно говоря, до Алекса ему было далеко. Инженер Кроули тоже услышал стуки во входную дверь, он поднялся и впустил ночных гостей.

В комнате появились новые действующие лица — две полностью, с головы до пят, закутанные в белые балахоны фигуры. «Чистильщики!» — вздрогнули от омерзения вампы. Чистые Братья не сняли капюшоны с прорезями для глаз, но что-то долго говорили инженеру, тот не выглядел испуганным. Джадж вновь поднял арбалет и стал изучать комнату через перекрестие прицела. Инженер Кроули неожиданно вышел в другую, тёмную комнату и вернулся с ворохом белого тряпья на руках. Алекс издал тихое, но яростное ругательство, когда Кроули надел на голову точно такой же тошнотворно белёсый капюшон с двумя дырками.

— Похоже, Чистильщики опять готовятся очищать человечество, — мрачно пошутил Энди; ему внезапно очень захотелось курить, а картонная коробка «Коссака» соблазнительно давила ему на грудь. Он повернул голову и с ужасом увидел, что палец Джаджа плавно и неумолимо нажимает на спуск. — Нет, Джадж!!!

— Я обещал сделать это, а обещания нужно сдерживать, — лицо Джаджа застыло в отвратительной гримасе жестокости, и со словами «так сказать», сопровождаемая щелчком механизма, стрела покинула арбалет. Не успела она достигнуть цели, как рука крысника умело заряжала ещё одну стрелу. В стекле, отделяющем комнату от ночного воздуха, появилось отверстие, а между двумя прорезями глаз капюшона Кроули вонзилась смертоносная стрела. Чистильщики застыли, словно поражённые громом, и это стоило жизни ещё одному из них. Но третий Чистый Брат соображал быстрее: не желая заполучить в череп инородный предмет, он упал на пол. Стрела, предназначенная ему, застряла в деревянной обшивке стены. Джадж разочарованно причмокнул губами.

— Бежим! — крикнул Энди.

В это время в соседней комнате разлетелось выбитое тяжёлой рукояткой стекло — Чистильщик поменял позицию, и ярко-алый лучик лазера молчаливо свидетельствовал о его преимуществе. Не успев найти в кромешных сумерках цель, Чистильщик нажал на кнопку разрядника; искусственная молния ударила в дерево в нескольких метрах от убийц, а загоревшиеся сухие ветки осветили три фигуры, в руках одной тускло блестел арбалет. Но заговорщики не стали ждать второй молнии и рассыпались в разные стороны, и вовремя, потому что через секунду на месте, где они стояли, появилась дымящаяся воронка из расплавленного разрядом асфальта.

Разъярённый Чистильщик выстрелил ещё пару раз наугад и скрылся в неизвестном направлении. Стражи порядка на велосипедах и бронированный фургон на антигравитаторах появились слишком поздно.

Алекс и Энди встретились, по предварительной договорённости, только у тёмного дома Тайтуса. Диг встретил их очень радостно (по диговским меркам) и весьма прохладно (по человеческим). Но почему-то он провёл их не в ту комнату, где стоял удобный диван, а в соседнюю, пустую.

— Теперь нужно немного выждать, — сказал Тайтус.

Глава 18. В святая святых

Сони Скевинджер находился в святая святых — прямо над его головой висел щит с тремя готическими буквами «С», под каждой из которых был изображён глаз. Перед агентом монументально стоял тяжёлый стол из натурального дерева, а за столом на дорогом, обитом кожей стуле сидел его господин и бог — Генеральный Секретарь Службы Государственной Безопасности, чьё имя ввергало в трепет посвящённых, Биг-Таг, Чёрный Монах, подчинённый лишь Совету Консулов. Черноволосый мужчина в штатском, одно слово которого могло приговорить или помиловать тысячи людей, мрачно сверлил взглядом взмокшего от волнения Сони. На краешке стола, скрестив на груди руки, примостился краснолицый седоволосый вояка, ветеран Всемирного Конфликта, личный адъютант Биг-Тага. Его величали Ладислос, и этот крепкий старик, чью грудь украшали многочисленные нашивки, ордена и медали, до сих пор лично руководил (естественно, по приказу Биг-Тага) карательными операциями в районах страны, где люди хотели есть натуральную, а не пластиковую пищу, дышать чистым воздухом, рожать и растить здоровых детей.

— Сэр, в этом городе творится нечто необъяснимое, — заблеял Сони, колени его предательски дрожали. — За двое суток было совершено два покушения на выдающихся учёных нашей страны.

Полковник Ладислос прокашлялся и смочил измученное горло обжигающей жидкостью из стакана, который он сжимал в одной руке.

— Обе жертвы — преподаватели Университета, — продолжал доклад Сони. — Первый из них, Гельб, работал в своё время над созданием гиробомбы. Кто-то заложил в туалете взрывчатку с часовым детонатором…

— Я читал этот рапорт, — закашлявшись, махнул рукой Биг-Таг.

— Хорошо. Второй — инженер Кроули, некогда работавший на секретном предприятии. В черепе у него была найдена стрела, которыми пользуются так называемые «крысники»…

— Я читал и этот рапорт.

— Агент Сони, говори саму суть, — рявкнул полковник Ладислос.

— Мне кажется, что нечисто в самом Университете. В каждой учебной группе и среди преподавателей у нас имеются внештатные агенты…

— Стукачи, — подсказал полковник слово, которое Сони очень не нравилось, сам он предпочитал термин «специальные сотрудники».

— Вот-вот… Но эти агенты работают крайне неудовлетворительно, несмотря на бесплатно распространяемые учебные материалы, и, есть основания полагать, работают на несколько сторон. Поэтому нам нужно внедрить в Университет агента-профессионала…

— Например, тебя! — палец Генерального Секретаря указывал на вспотевшего до последней нитки Сони Скевинджера.

— Я очень рад, сэр, что ваш выбор пал на меня. Но я не подхожу для этой роли: меня знают в лицо три студента, которых я арестовал самолично. Им грозила смертная кара, но Консул Септимус объявил амнистию…