Полное собрание стихотворений - Афанасий Фет

1866

«С какой я негою желанья…»

С какой я негою желаньяОдной звезды искал в ночи!Как я любил ее мерцанье,Ее алмазные лучи!

Хоть на заре, хотя мгновенноСредь набежавших туч видна,Она так явно, так нетленноНа небе теплилась одна.

Любовь, участие, заботаМоим очам дрожали в нейВ степи, с речного поворота,С ночного зеркала морей.

Но столько думы молчаливойНе шлет мне луч ее нигде,Как у корней плакучей ивы,В твоем саду, в твоем пруде.

1863

«Я уезжаю. Замирает…»

Я уезжаю. ЗамираетВ устах обычное «прости».Куда судьба меня кидает?Куда мне грусть мою нести?

Молчу. Ко мне всегда жестокойБыла ты много, много лет, —Но, может быть, в стране далекойЯ вдруг услышу твой привет.

В долине иногда, прощаясь,Крутой минувши поворот,Напрасно странник, озираясь,Другого голосом зовет.

Но смерклось, — над стеною чернойГорят извивы облаков, —И там, внизу, с тропы нагорнойЕму прощальный слышен зов.

Середина 50-х гг.

«Не избегай; я не молю…»

Не избегай; я не молюНи слез, ни сердца тайной боли,Своей тоске хочу я волиИ повторять тебе: «люблю».

Хочу нестись к тебе, лететь,Как волны по равнине водной,Поцеловать гранит холодный,Поцеловать — и умереть!

1862?

«В благословенный день, когда стремлюсь душою…»

В благословенный день, когда стремлюсь душоюВ блаженный мир любви, добра и красоты,Воспоминание выносит предо мноюНерукотворные черты.

Пред тенью милою коленопреклоненный,В слезах молитвенных я сердцем оживуИ вновь затрепещу, тобою просветленный, —Но всё тебя не назову.

И тайной сладостной душа моя мятется;Когда ж окончится земное бытие,Мне ангел кротости и грусти отзоветсяНа имя нежное твое.

1857

Зевс

Шум и гам, — хохочут девы,В медь колотят музыканты,Под визгливые напевыСкачут, пляшут корибанты.

В кипарисной роще КритаВновь заплакал мальчик Реи,Потянул к себе сердитоОн сосцы у Амальтеи.

Юный бог уж ненавидит,Эти крики местью дышат, —Но земля его не видит,Небеса его не слышат.

15 ноября 1859

К Сикстинской Мадонне

Вот сын ее, — он — тайна Иеговы —Лелеем девы чистыми руками.У ног ее земля под облаками,На воздухе нетленные покровы.

И, преклонясь, с Варварою готовыМолиться ей мы на коленях самиИли, как Сикст, блаженными очамиВстречать того, кто рабства сверг оковы.

Как ангелов, младенцев окрыленных,Узришь и нас, о дева, не смущенных:Здесь угасает пред тобой тревога.

Такой тебе, Рафаэль, вестник бога,Тебе и нам явил твой сон чудесныйЦарицу жен — царицею небесной!

1864?

Музе («Пришла и села. Счастлив и тревожен…»)

Пришла и села. Счастлив и тревожен,Ласкательный твой повторяю стих;И если дар мой пред тобой ничтожен,То ревностью не ниже я других

Заботливо храня твою свободу,Непосвященных я к тебе не звал,И рабскому их буйству я в угодуТвоих речей не осквернял.

Всё та же ты, заветная святыня,На облаке, незримая земле,В венце из звезд, нетленная богиня,С задумчивой улыбкой на челе.

1882

«Не смейся, не дивися мне…»

Не смейся, не дивися мне,В недоуменьи детски грубом,Что перед этим дряхлым дубомЯ вновь стою по старине.

Не много листьев на челеБольного старца уцелели;Но вновь с весною прилетелиИ жмутся горлинки в дупле.

1884

«День проснется — и речи людские…»

День проснется — и речи людскиеЗакипят раздраженной волной,И помчит, разливаясь, стихияВсё, что вызвано алчной нуждой.

И мои зажурчат песнопенья, —Но в зыбучих струях ты найдешьРазве ласковой думы волненья,Разве сердца напрасную дрожь.

1884

«Ты был для нас всегда вон той скалою…»

— Ты был для нас всегда вон той скалою,Взлетевшей к небесам, —Под бурями, под ливнем и грозоюНевозмутимый сам.

Защищены от севера тобою,Над зеркалом наядРосли мы здесь веселою семьею —Цветущий вертоград.

И вдруг вчера — тебя я не узнала:Ты был как божий гром…Умолкла я, — я вся затрепеталаПеред твоим лицом.

— О да, скала молчит; но неужелиТы думаешь: ничутьВсе бури ей, все ливни и метелиНе надрывают грудь?

Откуда же — ты помнишь — это было:Вдруг землю потрясло,И что-то в ночь весь сад пробороздило,И следом всё легло?

И никому не рассказало море,Что кануло ко дну, —А то скала свое былое гореШвырнула в глубину.

2 июня 1863

Бабочка

Ты прав. Одним воздушным очертаньемЯ так мила.Весь бархат мой с его живым миганьем —Лишь два крыла.

Не спрашивай: откуда появилась?Куда спешу?Здесь на цветок я легкий опустиласьИ вот — дышу.

Надолго ли, без цели, без усилья,Дышать хочу?Вот-вот сейчас, сверкнув, раскину крыльяИ улечу.

1884

«С бородою седою верховный я жрец…»

С бородою седою верховный я жрец,На тебя возложу я душистый венец,И нетленною солью горячих речейЯ осыплю невинную роскошь кудрей.Эту детскую грудь рассеку я потомВдохновенного слова звенящим мечом,И раскроет потомку минувшего мгла,Что на свете всех чище ты сердцем была.

1884

«Ты так любишь гулять…»

Ты так любишь гулять;Отчего ты опятьРобко жмешься?Зори — нет их нежней,И таких уж ночейНе дождешься.

— Милый мой, мне невмочь,Истомилась, всю ночьТосковала.Я бежала к прудам,А тебя я и тамНе сыскала.

Но уж дальше к прудуНи за что не пойду,Хоть брани ты.Там над самой водойСтранный, черный, кривойПень ракиты.

И не вижу я пня,И хватает меняСтрах напрасный, —Так и кажется мне,Что стоит при лунеТот ужасный!

1883

«Говорили в древнем Риме…»

Говорили в древнем Риме,Что в горах, в пещере темной,Богоравная СивиллаВечно-юная живет,Что ей всё открыли боги,Что в груди чужой сокрыто,Что таит небесный свод.

Только избранным доступно,Хоть не самую богиню,А священное жилищеЧародейки созерцать.В ясном зеркале ты можешь,Взор в глаза свои вперяя,Ту богиню увидать.

Неподвижна и безмолвна,Для тебя единой зримаНа пороге черной двери —На нее тогда смотри!Но когда заслышишь песню,Вдохновенную тобою, —Эту дверь мне отопри.

3 апреля 1883

Вольный сокол

Не воскормлен ты пищей нежной,Не унесен к зиме в тепло,И каждый час рукой прилежнойТвое не холено крыло.

Там, над скалой, вблизи лазури,На умирающем дубу,Ты с первых дней изведал буриИ с ураганами борьбу.

Дразнили молодую силуИ зной, и голод, и гроза,И восходящему светилуГлядел ты за море в глаза.

Зато, когда пора приспела,С гнезда ты крылья распустилИ, взмахам их доверясь смело,Ширяясь, по небу поплыл.

1884