Спецназ - Коос Штадлер

Все с нетерпением ждали очереди Вернера. И, конечно же, когда Таффи напал на него со своим злобным «Альфа?», ослабевший Вернер поднялся из-за стола и начал заикаться: «ди… ди… дит...», на что Таффи заорал: «Садись, дурак, это всего лишь одна “дит”!» Все покатились со смеху, а Таффи пришлось прервать лекцию, чтобы мы пришли в себя.

С каждой неделей мы совершали все более длительные марши со всё более тяжелыми рюкзаками, физическая нагрузка с каждым днем становилась все более и более напряженной. В конце курса из первоначальной группы, прибывшей после предварительного отбора, осталось восемнадцать ребят. Мы были в отличной форме и в хорошем настроении. Никакой отбор не мог бы нас сейчас остановить!

Основной отборочный курс в силы спецназа, также проводившийся в государственном заповеднике Дуку Дуку, был интенсивным, но слишком коротким, чтобы я мог думать о капитуляции. В дополнение к восемнадцати кандидатам, прошедшим курс молодого бойца, для прохождения основного отборочного курса прибыло одиннадцать медиков.

В 1983 году большая потребность в квалифицированных врачах во время специальных операций вынудила военные власти разрешить медицинским работникам, находившимся на государственной службе, вступать в войска специального назначения и проходить отборочный курс. После прохождения курса, они должны были проходить выборочную подготовку по программе боевой подготовке войск спецназа, чтобы они могли принимать участие в отдельных специальных операциях. В качестве меры поощрения, после окончания службы они могли работать в любом лечебном учреждении по собственному выбору, и специализироваться в любой области медицинских знаний по своему желанию. Многие молодые врачи, служившие на государственной службе, усматривали в этом хорошую возможность для карьерного роста и не возражали против того, чтобы ради этого немного попотеть и пустить кровь.

На протяжении трех дней мы подвергались серии одних из самых напряженных физических упражнений, предназначенных также и для создания психологического давления. Одно из наиболее сложных упражнений заключалось в переноске группой из пяти человек заполненной водой бочки из-под горючего на расстояние 12 км. Группа должна была придумать способ переноски бочки с помощью всего лишь двух бревен и веревки. Поскольку двое парней в моей группе были высокими, они взялись за один конец, а коротышки (я и еще один низкорослый парень) взялись за другой. Решение о том, куда деть пятого человека и как с ним меняться, оставалось на усмотрение группы. В конечном итоге более низкорослые ребята приняли на себя бóльшую часть веса. Это упражнение было направлено на проверку наших волевых качеств и характера, поскольку мы также несли с собой полный комплект снаряжения и свои винтовки. Во время его выполнения казалось, что конец никогда не наступит.

Были и другие упражнения, такие как «Осьминог» и «Железный крест», которые физически были довольно жесткими, но так как все они являлись групповыми упражнениями, я нашел их относительно терпимыми. Для меня единственным по-настоящему сложным испытанием стал этап пленения, проводившийся ближе к концу курса. Инструкторы придумали хитрый план, чтобы захватить нас поодиночке, пока мы патрулировали участок плотного буша. Со связанными за спиной руками и закрытыми капюшонами головами мы были доставлены на базу, где начался «допрос», продолжавшийся всю ночь.

Я ожидал этого, но оказался абсолютно не готов к шоку от холода. С меня сняли одежду и привязали к столбу на голой гравийной площадке. Затем началась агония, когда какой-то садист поливал меня ледяной водой. Около полуночи я обнаружил, что могу сохранять чуточку тепла в своем теле, лежа плашмя в грязи, и держа ноги плотно прижатыми друг к другу. Но мой мучитель, очевидно, уже видел этот трюк раньше, и приказал мне встать на четвереньки. Раздвинув мои ноги, он стал выливать ведра ледяной воды прямо мне на задницу, непосредственно на середину моего тела, где я сохранял последнее тепло, и где, как он знал, сохранять его было действительно важно.

Облегчение пришло в виде серии допросов, где нас одного за другим ставили перед ослепительным белым светом, в то время как следователь засыпал нас бессмысленными вопросами. Поскольку передвижение согрело мои онемевшие конечности, а лучи света приятно грели мое обнаженное тело, я нашел это довольно приятным и попытался продлить время моего общения с допрашивающим, все время болтая без умолку. Впоследствии это сыграло со мной злую шутку: в моем итоговом рапорте после курса говорилось, что я могу представлять угрозу безопасности, поскольку «склонен выдавать секреты»!

Известно, что в то время отборочный курс в южноафриканские войска спецназначения с физической точки зрения был чрезвычайно напряженным, поскольку вес снаряжения и преодолеваемые расстояния находились за пределами возможностей среднего военнослужащего, но на самом деле соответствовали большинству типовых действий спецназа, проводимых в то время. Цель отборочной программы как раз и состояла в том, чтобы отобрать самых лучших — тех, кто проявил физическую и психологическую стойкость и выносливость, позволявшие справиться с требованиями боевых операций, проводимых далеко в глубине вражеской территории.

На протяжении многих лет часто поднимался вопрос о том, не устранял ли такой строгий процесс отбора в войска спецназа кандидатов, которые, возможно, не имели необходимых физических способностей, но которые могли бы быть полезны в других отношениях. Для меня это никогда не было серьёзным аргументом, так как я убежден, что физическая выносливость и психологическая готовность идут рука об руку. В любом случае, я чувствовал, что психологическое давление на протяжении этих нескольких дней было для меня той самой пресловутой «изюминкой».

На мой взгляд, по сравнению с моим первым отбором в 31-м батальоне несколько лет назад, процесс отбора в спецназ стал относительно легким благодаря трем моментам. Во-первых, все знали, что все закончится через три дня, так как эта же схема применялась и на предыдущих отборочных курсах. Во-вторых, все упражнения выполнялись в группах, что обеспечивало вам постоянную поддержку со стороны напарников. В-третьих, на всем протяжении курса нас сопровождала большая аудитория; постоянное присутствие психологов, медиков, инструкторов и операторов, оценивавших наши действия, вероятно, вдохновляло многих из нас продолжать борьбу.

После завершения отборочного курса в войска спецназначения, из первоначальных 300 кандидатов было оставлено одиннадцать. У меня возникло странное ощущение, напоминавшее то, которое возникло после завершения отбора в разведывательный отряд 31-го батальона, — что программа должна была продлиться еще два или три дня, чтобы разобраться с пороговыми случаями, то есть с людьми, которые не должны были попасть в спецназ. Я был убежден, что некоторые из моих товарищей прошли отбор исключительно благодаря поддержке со стороны своих напарников, и если бы их товарищи сдались, они тоже не увидели бы