Укрощение демонов - Сергей Самаров

С той стороны, куда ушел старший лейтенант, прозвучал одиночный выстрел. И я, и младший сержант знали, что Тицианов любит стрелять одиночными. А бандиты, напротив, как правило, предпочитают очереди. Но выяснить ситуацию мы пока возможности не имели. Оставалось ждать, когда объявится сам Тицианов. В том, что объявится он, а не пара бандитов, у нас сомнений не было — наш командир взвода надежный. Он не любит действовать эффектно, но работает эффективно. Это, думается, большой плюс.

— Жахнем по гранате? — предложил Скворечня.

А отчего же было не «жахнуть»! Пришлые бандиты уже чуть не в полный рост шли, пользуясь тем, что снегопад их частично скрывал.

— Давай. Дистанция вроде бы сократилась. Сейчас метров сто пятьдесят, наверное.

— Да. Ставь прицел на сто пятьдесят метров. Прямой наводкой. Я стреляю первым.

Выстрелил-то он первым, но мой выстрел раздался сразу, и потому два звука слились в один. Впрочем, даже невооруженным глазом было видно — разорвались гранаты не одновременно, а с разницей в пять секунд. Или гранаты летели с разной скоростью, или угол прицела был выбран разный. Я видел, как отпрыгнули бандиты от взрывов, но, кажется, встали все. Не уверен, что здоровые, но, по крайней мере, живые. Однако уже вести себя так нагло перестали и пошли медленнее и аккуратнее. А нам именно это и нужно было — затянуть бой до прихода подкрепления.

— Без командира у нас стрельба не ладится, общей координации не чувствуется, — вздохнул я, и, в дополнение к гранате, дал несколько очередей. Это, кажется, оказалось более эффективным. По крайней мере, одного бандита я уложил точно. Над другим склонились двое, а потом они помогли ему встать. Судя по тому, что к этому бандиту относились с почтением, подумалось, что ранил я их эмира Магомеда Магометова. Жалко, что не убил. Хотя, может быть, даже хорошо, что не убил, а то без эмира банда могла бы отступить, и где потом искать ее, преследуя по горам!

Именно эта мысль и остановила меня, потому что по группе, когда эмира на ноги поднимали, стрелять было бы одно удовольствие. Бей — не промахнешься.

— Скоро и командир ваш к вам присоединится, — услышав мои слова, пообещал старший лейтенант, входя в башню и кого-то затолкнув в нее перед собой. — Скворечня, неси веревки. Пленника нужно хорошо связать. Этому челюсть ломать не обязательно. Разве что выступать будет. С его рюкзаком осторожнее. Похоже, там взрывное устройство.

— Не люблю, когда меня взрывают, — сказал младший сержант, расходясь со старшим лейтенантом на втором этаже, у меня за спиной. — Тем более во второй раз. Третий может быть более удачным. Проявим осторожность, чтобы сохранить перед собой стены.

Тицианов уже поднялся к окну и смотрел в бинокль.

— Это хорошо, когда имеются стены, — ответил командир взвода. — Но вот как эти стены отстоять — вопрос насущный. Фонарь так далеко не достанет, но в тепловизор я вижу, что с дороги сворачивает еще одна толпа. Человек двадцать. Пока еще сложно точно сосчитать. Идут плотно, сияние в тепловизоре сливается.

Он комментировал то, что видел, чтобы нас держать в курсе дела. Так как правильно понимает, что всегда может прилететь шальная пуля и оставить нас без его чуткого руководства. И он вводит нас в обстановку дела заранее.

— Это не может быть наш взвод? — на всякий случай спросил я, сам понимая, что даже если взвод будет состоять поголовно из олимпийских чемпионов в стайерских беговых дистанциях, все равно нашим появиться было бы рановато.

— Я не учил солдат ходить так, чтобы парой гранат можно было бы всех их накрыть. — Тицианов отреагировал на мой вопрос даже сердито. — Это определенно не наш взвод. Подозреваю, это вторая часть банды Магомеда Магометова. Скворечня, спроси вежливо у пленника, где они оставили большую часть отряда. Он разговорчивый. Можешь ему ствол к носу подставить. Так, чтобы вкус крови почувствовал. Ему полезно это на будущее. Но зубы совсем не выбивай, иначе говорить будет неразборчиво.

Снизу послышался негромкий разговор, слова которого уже на втором этаже разобрать было невозможно. Скворечня вообще не любил повышать голос, если ему не нужно было команду отдавать или вести разговор с дистанции. А пленнику тоже, кажется, не хотелось будить связанного коллегу. Он вообще вел себя интеллигентно и скромно, не стонал и не плакал. Разве что зубы лязгали с перепугу так, что слышно было на всех этажах башни и, возможно, даже в крайних домах села. Там уже кое-где свет зажегся. Люди, наверное, проснулись, если вообще спали под аккомпанемент стрельбы и взрывов, и теперь с удивлением прислушивались, пытаясь понять, что за странные звуки, забивающие выстрелы, до них доносятся.

— Товарищ старший лейтенант. — Теперь уже Скворечня говорил громко. — Основная часть отряда на подходе. Вот-вот прибудут. Они были на операции, когда эмир Магомед принял решение о выступлении, не дожидаясь основных сил. Эмир опоздать боялся и упустить Рифатова. Он просто передал отставшим приказ догонять.

— Понятно. Я так и думал. Какое вооружение в отряде? Полюбопытствуй…

Опять послышался тихий разговор. Потом младший сержант громко сообщил:

— Четыре ручных пулемета, несколько разовых гранатометов «Муха», четыре гранатомета РПГ-7, ПЗРК «Стингер». Естественно, автоматы, пистолеты, гранаты.

— «Стингер» откуда?

Помешав младшему сержанту ответить, в стену башни ударила осколочная граната от РПГ-7. Стена выдержала. Хорошо, что попали не в угол. Башни обычно разбиваются выстрелами по углам, как и любые нецельнолитые железобетонные строения. А там, где существует кладка из камня или из кирпича, стрелять следует всегда в угол. Это известно еще со Средних веков, когда стреляли из стенобитных машин. И потому башни в крепостях предпочитали ставить круглые. Этот факт и вызывает сомнение в оборонительном значении кавказских башен. Вопреки мнению гордых и воинственных горцев, многие ученые не считают эти башни оборонительными сооружениями.

— Купили в Грузии, — сказал младший сержант Скворечня, когда стих грохот после взрыва гранаты. — Еще в прошлом году и ни разу не использовали. Обычно банда уходит зимовать в Грузию. В этот год не получилось перейти границу — обычный канал перехода был перекрыт, нарвались на засаду и потеряли четырех человек. Пришлось отступить и вернуться. Зимовали в горах, в пещерах, промерзли насквозь, простыли и все переболели без лекарств. А весны все нет. Запасы иссякли, пришлось во внутренние районы отправиться, чтобы до тепла дотянуть.

Мне сквозь щели в перекрытии было видно, как Тицианов достал мобильник одновременно с последними словами младшего сержанта. Должно быть, перед выходом он переключил его с простого звонка на «виброзвонок», и теперь он завибрировал во внутреннем кармане его бушлата, требуя ответить на звонок.

— Старший лейтенант Тицианов. Слушаю вас, товарищ майор. Да. Я как раз сам хотел вам звонить. Да. Нужна. Хорошо. «Ночной охотник»? Я их в деле не видел. Но к банде Магометова подошло подкрепление. У них есть ПЗРК «Стингер». Хорошо бы предупредить вертолетчиков, во избежание осложнений. Да. Когда их ждать? Ракет у нас, к сожалению, нет. Есть только трассирующие пули. Мы обозначим позицию. Желательно, чтобы они нашу башню не разрушили. И еще нужно предупредить, что вскоре должен приблизиться наш взвод. Как бы они и его не обстреляли. Хорошо. Ждем.

Командир взвода закончил разговор.

— У кого магазин с трассирующими? — спросил он громко.

— У меня, — отозвался я. — В рюкзаке.

— Приготовь. В течение часа вылетает вертолет «Ночной охотник». Я такие в деле ни разу не видел. По слухам, один такой вертолет в состоянии сдержать целую армию. Надеюсь, бандитов не просто сдержит, но и уничтожит.

— А «Стингер»? — напомнил младший сержант Скворечня. — У любого ПЗРК, я читал, попадание в вертолет стопроцентное.

— Зря тебя читать учили, — вздохнул старший лейтенант. — А на будущее запомни, как только кто-то создает оружие, сразу же начинаются разработки способов защиты от него. Со времен создания первого ПЗРК прошло лет сорок. За это время успели создать и защиту. Стопроцентное попадание — это касается гражданского вертолета. Каждый современный боевой вертолет снабжен противоракетной системой защиты. Фотоприемник ракеты любого ПЗРК ловит своими датчиками тепловую точку в мишени, в случае с вертолетом это будет двигатель. Наверное, даже выхлопная система двигателя. Туда и летит ракета. Но вертолет навстречу ей отстреливает целый салют тепловых ракет. Боевая ракета реагирует на излучаемое тепло примитивных защитных ракет. Мишень меняется. В результате вместо вертолета ракета ПЗРК уходит в неизвестную сторону и через заданный промежуток времени самоуничтожается. Тем более что выстрела из ПЗРК вертолетчики будут ждать. Наш начальник штаба предупредит их. Наша задача — не проспать момент прилета «вертушки» и обозначить противника трассирующими очередями. Вопросы есть?