Путь хитреца - Владимир Саньков

— Артем. Меня зовут Артем.

— А меня называйте Момо. По-простому так. Да угощайтесь, дорогой Артем! Не стесняйтесь! — хозяин был само радушие. — Так каким ветром, говорите, вас сюда занесло? Я ведь знаю, сами по себе люди на остров не попадают.

— Мне нужен волшебный, то есть лечебный камень, — пробормотал Берестага, прожевывая пищу. — Там, ниже, мне удалось найти Камень Земли и Камень Тьмы, но они не могут помочь моему другу вылечить его больное сердце.

— Конечно, не помогут! Одному по силам лишь оградить от бед трусливую душу, а второй — фонарик для полуночников. Настоящее волшебство находится здесь!

Так что, дорогой Артем, вы пришли по адресу. Камень Желаний действительно всемогущий, — разговаривая, Момо широко открывал рот для очередного беляша. — Он выполняет любые понятные желания.

«Что же непонятного в желании быть здоровым?» — подумал Артем, а вслух произнес:

— Тогда знакомство с ним — мое самое большое желание в данный момент! Вы сможете показать, где его найти?

— Что — показать, я вас доставлю туда настолько быстро, что вы и чебурек доесть не успеете. Возвращайтесь поскорее, — произнося последние слова, человек — гора зевнул и стал медленно стекать в лежачее положение. В это время кресло вместе с его гостем поднялось и начало стремительно набирать скорость.

Артем летел невысоко над землей вдоль пологого склона подножия горы, цепко держась за хлипкие подлокотники. Солнце ярко освещало горные луга и небольшие группки деревьев. Вдали пассажир необычного летательного средства разглядел какой-то дом. Кресло скрипело, и Артем опасался, что оно развалится. Он даже обрадовался, когда оно, снизив скорость, постепенно остановилось и посреди поля упало на землю. К счастью, обошлось без ушибов. «Видимо, Момо все-таки заснул», — подумал Артем.

Дальше пришлось передвигаться, используя традиционное средство — собственные ноги. Спросить дорогу было не у кого, поэтому наш путешественник просто пошел в том направлении, в котором ранее летел на кресле — поперек склона горы к дому, замеченному во время полета.

Домик при ближайшем рассмотрении, как и хижина Момо, оказался довольно неуклюжим. На небольшой терраске в гамаке, натянутом между деревьями, мечтательно покачивался худощавый человек с блокнотом и карандашом, висящими над ним без каких-либо признаков веревки или другого крепления. Вторжение гостя на его территорию осталось незамеченным, поэтому Берестага пару раз сознательно скрипнул калиткой, чтобы привлечь внимание хозяина. Противный скрип все же рассеял туман мечтательности, и на пришельца обратили внимание. Он поздоровался и спросил:

— Я ищу Камень Желаний. Вы не подскажете мне направление?

— Камень Желаний? — человек в гамаке задумался, — нет, «камень» — это банально. Лучше пусть это будет «дерево мечты»! И обязательно яблоня!

Артем непонимающе смотрел на него.

— Вы только представьте себе! Каждое яблоко — это квинтэссенция самого желания, а не поверхностное его понимание. Мои читатели…

— Секундочку, — перебил Артем, — вы — писатель?

— О! Я самый производительный в мире писатель! 457 романов — даже у Дюма меньше!

Гость от изумления на мгновение забыл про свой вопрос.

— Вы написали столько книг?

— Да… Почти написал. В основном это идеи… У меня есть новая идея об Абсолютном Результате. Вы только послушайте!

— А сколько книг у вас издано?

— У меня пока неподходящий настрой, а для писателя это очень важно. Вы ведь меня понимаете? В понедельник я как раз планирую начать писать роман… Но погодите! — в его глазах появился огонек. — Какая роскошная идея! Дерево желаний… Дерево мечты…

Писатель полностью ушел в себя. Карандаш бешено носился по бумаге, заполняя лист закорючками. Но Берестага уже успел привыкнуть к волшебству, и его не мог удивить такой пустяк.

— Простите, у меня очень мало времени. Вы мне поможете?

Но хозяин был уже совсем в другом мире — мире абсолютных идей. Артем подумал, что его вмешательство в творческий процесс навсегда лишило читателей шедевра, который мог быть начат в ближайший понедельник. И он решил не терять времени зря, а попытаться найти более земного человека.

И такой человек нашелся. Совсем недалеко от дома писателя — мечтателя в прохладной роще стоял уютный домик. Прямо перед ним в большой ванне, пристроенной над костровищем, в котором еще тлели угли, с самым наискучнейшим видом лежал похожий на розового поросенка человек. Заметив появление гостя, он встрепенулся и ожил.

— О, какое счастье! — завопил он при виде незнакомца. — Я знал, я верил, что этот день мне принесет что-то новое! Здравствуйте, дорогой друг! Скажите, что вы хотите, и я выполню любое ваше желание.

Берестага не без труда воткнул свое «здрасьте» в его непрерывный монолог. Тот выскочил из ванны и засуетился с полотенцем и халатиком. Все его пухлое тело было в ранах и ожогах. У нашего героя глаза полезли на лоб, когда он увидел пониже спины розовощекого купальщика длинный мохнатый хвост. Его взгляд несколько смутил обладателя хвоста, и тот пояснил:

— Это мое последнее приобретение. Какое удовольствие щекотать им пятки! Наверное, я не скоро решусь от него отказаться. Вы знаете, я перепробовал в этой жизни все. Я ел самые вкусные блюда на свете, даже живых скорпионов и кольчатых червей! Я пил все виданные и невиданные напитки, в том числе и те, которые никто до меня попробовать не решился. Я ублажал свое тело и теплом, и холодом, и грязью, и огнем…

Он заметил удивленный взгляд гостя и объяснил:

— Удовольствие от боли и грязи порой несказанно выше, чем приторно-сладкое наслаждение вкусным, нежным или ароматным. Я — гедонист — истинный ценитель тончайших переживаний души и тела. Если хотите, я вам, мой друг, выращу такой же хвост!

Берестага невольно отшатнулся.

— Я никак не могу вовремя остановиться, — пожаловался обладатель хвоста, — трудно не пропустить момент, когда удовольствие утомляет и становится неприятным. И тогда приходится придумывать другое удовольствие, которое избавит от приобретенного таким образом дискомфорта. Замкнутый круг.

— Мне стало совсем плохо в последнее время, — грустным голосом продолжал он, доставая из кармана халата какой-то предмет, — вот посмотрите.

Он приставил устройство к себе и показал новому знакомому. Похоже, это был обычный термометр, однако нашего героя удивило, что столбик остановился на отметке чуть ниже нуля.

— Странная температура, — заметил он.

— Не температура! Этот чудо-прибор называется эмоциометр. Мне его подарил один старый колдун. Так вот, ноль — это когда у вас нет никаких эмоций: ни радости, ни горя. Все, что выше — положительные эмоции, ниже — отрицательные.

Артем с интересом изучал невиданное изобретение. Кроме шкалы с цифрами от минус десяти до плюс десяти на нем была только надпись: «Эмоциометр ЭО-1.1».

— Однажды я съел полведра моего любимого мороженого. Пока я готовился его съесть, прибор показывал два. Когда начал, столбик поднялся до трех. А потом начал падать, пока не снизился до минус пяти. Вот вы как себя сейчас чувствуете?

— Скорее, положительно, — ответил наш герой, заинтригованный устройством.

Хозяин аппарата прислонил его к руке Берестаги и разочарованно охнул. Столбик показывал плюс пять.

— И это ваше нормальное состояние?

— Пожалуй, хотя бывает, конечно, по-всякому.

— Для меня это почти невозможно, — страдающе проговорил гедонист. — То есть мне удавалось достичь и восьмерки, но лишь на несколько мгновений. Мое обычное состояние — дискомфорт. Я вынужден искать новые наслаждения, потому что устал от старых удовольствий и не могу придумать ничего особенного. Поэтому я так рад новому человеку. Видите, при встрече с вами столбик поднялся выше нуля? Я умру, если вы мне не поможете — дайте ну хоть какую-нибудь идею!

«Наверное, Писатель мог бы подкинуть ему сотню — другую идей, — подумал Артем. — Хотя им трудно было бы понять друг друга — один живет в мире грез, а другой ублажает свое бренное тело».

— Я все чаще прихожу к выводу, что к полноценному счастью можно прийти лишь через духовный поиск…

— Что вы! Что вы! — перебил его хозяин хвоста. — Книги и умные разговоры только портят мне настроение. Я с нетерпением жду чувства голода, чтобы насладиться недожаренным бифштексом с ломтиком моего любимого сыра. Это точно поможет. Хоть и ненадолго.

— А вы не пробовали воздержаться от удовольствий хотя бы несколько дней? — спросил Артем, — мне кажется, вкус обязательно вернется.

— Самоистязание воздержанием? — задумался искатель земного рая. — Смогу ли я это вынести? — Он тут же прислонил к себе эмоциометр. Тот показал плюс два. — Какая умная голова! Какая тонкая идея! — растекся в выражениях признательности «дорогому другу» гедонист.