Заброшенный в природу - Милен Русков

бродяг. Разумеется, останутся и медики. А также солдаты, чтобы прогонять бродяг. Останутся и люди короля — куда же без них! А потом все постепенно вернется на свои места, и будет то же, что сейчас. Иными словами — круговорот.

Между прочим, природа тоже никуда не денется. А если она решит изменить свои намерения, то, в конце концов, останется только она одна.

А потом все потихоньку начнет восстанавливаться и становиться таким, как сейчас. А может быть, и нет.

Разумеется, в отношении книг медики представляют исключение. Я имею в виду, что, к сожалению, если не читать книг, то медиком ты стать не сможешь. Что же касается других аспектов, впрочем, возможно, и медицины тоже, то гораздо важнее, по-моему, уметь считать, а не читать. Разве не так? Наверное, в будущем чтение станет для медицины бесполезным. Некоторые вообще считают, что это будущее уже наступило. Но я полагаю, что было бы лучше выждать еще немного. Так или иначе, табак сможет излечить от всех болезней — осталось только понять некоторые тонкости, и тогда все книги станут абсолютно бесполезны для чего бы то ни было. Никто не станет читать — этот навык навсегда исчезнет, книги будут забыты как нелепый курьез из прошлого, и все в мире встанет на свои места. Природа предстанет во всем своем великолепии. Человек тоже. Вместе с ветрами и стихиями он сможет передвигаться по всему миру, могучий и неуязвимый, исцеленный табаком от всех недугов. И когда это произойдет, он вновь повернется лицом к природе — к своей, ставшей уже безопасной матери.

Urbi et Orbi. Прощай, римлянин Эпиктет. Хотя Эпиктет был умным человеком, сам он не написал ни строчки — все его книги написаны его глупыми, посредственными учениками. Сам он отлично знал, что это не имеет никакого смысла. Сравни с Сократом! А потом и чудовищный глупец Платон, чья жизнь прошла в бесконечной подражательной писанине, которой он неутомимо занимался день и ночь, как настоящий маньяк. А еще Иисус Христос. Разве он хоть что-нибудь написал? Да ни слова! Он пришел, как говорят, спас кого смог и ушел. А глупцы впоследствии начали чесать языками и оправдывать все, что можно, прикрываясь его именем. Вот поэтому глупость и существует в мире — она торжествует посредством книг.

Разумеется, это правило. Но каждое правило имеет исключения. И данная книга, уважаемый читатель, которая сейчас у тебя в руках, — одно из исключений. Одно из последних.

Но это отступление. Я хотел сказать, что моя любовь осталась без ответа, а излечился я от нее не с помощью книг, а с помощью табака. Совершенно ответственно заявляю, что одна сигарилла утром, другая — после обильного обеда, а третья — вечером, подкрепленные крепким сном и умеренным трудом в течение дня, который заставит тебя не думать о любовной страсти, — вот что навсегда излечивает от любовных мук за две, максимум три недели. И спустя пару недель ты вообще забудешь о своих переживаниях. И это реально, потому что так устроен человек. Я бы даже сказал, что он слишком просто устроен, по крайней мере, в плане духовном. Но этого и следовало ожидать. Разве в природе какое-нибудь животное страдает от любви к другому животному? Все это выдумано в книгах таких недотеп, как Лопе и ему подобных. Вот уже тысячу лет книги внушают человеку, что он не животное, а нечто другое. И он настолько поверил этим небылицам, что стал страдать от неразделенной любви. Подобное могло бы заставить небожителей, если бы они и вправду существовали, как считали древние люди, разразиться громким хохотом. Представляю, что сказал бы доктор Монардес по этому поводу! Но именно такой взгляд на вещи с точки зрения медицины, науки и природы является самым правильным. Обратите внимание на пчел, муравьев, птиц в небе, собак, кошек, да даже и на Хесуса… Кто из них страдает от любви? Абсолютно никто! Но если ты привязался к книгам, если они глубоко проникли в твой мозг — как в случае со мной! — тебе непременно понадобится табак, чтобы полностью излечиться от этой напасти. И табак тебя излечит! Излечит обязательно! Он от всего излечивает!

8. ОТ НЕПРИЯТНОГО ЗАПАХА ИЗО РТА

Доктора позвали к девушке, которой спустя два дня предстояло выйти замуж, но у нее был один недостаток: изо рта у нее шел ужасный запах. Что же делать, подобное тоже случается. Лично я искренне сочувствую таким людям. Природа словно посмеялась над ними. Они не только страдают от болезней и разных там недугов, но и не смеют в них признаться, потому что испытывают неудобство. А ведь эти недуги весьма значительны, какими бы ничтожными они ни казались. При этом не надо забывать: иногда маленький камешек способен опрокинуть большую телегу.

Что же касается доктора, то к подобным случаям он относится пренебрежительно. Я бы даже сказал — слишком пренебрежительно. Он выслушивает жалобы вполуха и лечит как-то механически, рассеянно, словно мысль его витает где-то в другом месте, и место это — далекое. Сужу об этом не только по первому наблюдению.

А данным случаем он вообще отказался заниматься. Нет, он не отклонил просьбу помочь, он никогда так не делает или почти никогда, если работу оплачивают, а послал меня. Лечение неприятного запаха изо рта — легкий случай, и доктор счел, что я с ним справлюсь.

Девица жила на улице Имаген, так что я отправился к ней пешком. Она была очень недурна собой — черноволосая, темноглазая, с узкой талией. Звали ее Мария и было ей двадцать лет от роду. Но изо рта у нее нестерпимо воняло. Когда я заговорил с ней, несмотря на то что она находилась от меня на расстоянии, я сразу почувствовал эти миазмы и невольно отшатнулся. Хорошо хоть остался стоять на месте, не хватало еще и отступить назад. Как бы она смогла выйти замуж без моей помощи, не знаю. Разве что ее мужем стал бы какой-нибудь византийский заключенный с отрезанным носом. Но ничего, я исправлю этот недостаток.

Сначала я хорошенько смазал ей живот керосином. Потом попросил принести мне жаровню и сжег на ней два табачных листа. Пепел от них я хорошенько втер в кожу живота прямо поверх керосина. Звучит сомнительно, но помогает сразу. Девица тут же попросилась в отхожее место. Спустя какое-то время снова… Потом опять… et cetera, как говорит доктор Монардес. Меня это слегка озадачило, хотя я и не подал виду. Родственники забеспокоились