Политическая история Римской империи - Юлий Беркович Циркин

определение уточняет, а тем самым и ограничивает понятие) стал руководителем не только сената, но и государства в целом. В таком смысле понятие «принцепс» появилось уже в конце республиканского времени, когда возникла идея о необходимости иметь человека, который своим авторитетом вывел бы государство из состояния хаоса. Сами римляне все это так и воспринимали. Греки переводили его как ήγεμών — проводник, вождь, руководитель, глава. И это лучше выражало суть власти Августа, чем стыдливое латинское «первенствующий». А затем греки, не смущаясь, вообще передавали слово princeps привычным βασιλεύς — царь. Титул принцепса стал главным. Власть Августа и режим, им установленный, получил уже у современников название «принципат». Несколько позже было установлено, что все распоряжения принцепса сразу же получали силу закона. Это ставило его на один уровень с сенатом и комициями и практически позволяло при необходимости обходиться без них.

К сфере auctoritas относится и положение Августа как верховного понтифика. В период республики это была очень почетная должность, но на деле дававшая ее носителю немного реальных преимуществ. Характерно, что Лепид, оставаясь до самой смерти верховным понтификом, не играл и не мог играть никакой роли в жизни государства. И Август мог совершенно спокойно оставить за ним этот пост, не думая, что тот хоть как-то сможет его использовать в своих целях. Но, став сам верховным понтификом, он фактически изменил содержание этой жреческой должности. В этом качестве он отныне возглавлял всю культовую систему государства и стал главным защитником римского народа перед богами.

В результате всех мероприятий, проведенных начиная с 27 г. до н. э., в Риме устанавливается новый государственный строй — принципат. Это, конечно, далеко не была «восстановленная республика», но не была и монархия в чистом виде, по крайней мере монархия эллинистического типа. Принципат был основан на целостном, интегральном объединении монархических и республиканских элементов. Они объединились так тесно, что разорвать это единство оказалось невозможным в течение двух столетий. Конечно, постепенно монархические элементы возобладали, оттесняя республиканские, но полностью их не уничтожили. У республики уже не было сил возродить старый режим, да и время для этого было совсем неподходящее. С другой стороны, монархия еще не имела достаточной материальной и социальной опоры, кроме различного рода вооруженных сил и моральной убежденности в неизбежности личной власти, чтобы утвердиться в качестве единственной силы. Характеру античного общества с его двойственностью социально-экономической основы более всего соответствовала определенная двойственность политического строя. Принципат оказался исторически перспективен, чтобы соединить утрату полисного характера Римом, историческую обусловленность гибели республики, невозможность управления огромным государством старым государственным аппаратом с сохранением полисно-республиканских традиций, с античным характером римского и романизованного провинциального общества. Принципат отвечал основным характеристикам римской ментальности и ценностям римского общества. Внешне не было создано ничего нового. Все полномочия, приобретенные Августом, существовали и до него, а их концентрация в одних руках римскому сознанию не противоречила. Победы, одержанные и до 27 г. до н. э., и позже, а пожалуй, еще в большей степени установление стабильности после хаоса гражданских войн полностью оправдывали в глазах общества особое положение Августа. Официальное восстановление не только республики, но и свободы — libertas — вполне соответствовало одной из самых чтимых категорий римской системы ценностей. Конечно, теперь свобода связывалась с личностью Августа (liber-las Augusti), но это обществом вполне принималось. Принцепс — не царь, а первый гражданин, и такое положение и широкие слои римского общества, и сенат вполне устраивало.

Внутренняя политика Августа. Август пришел к власти как лидер одной из партий, победивший в гражданской войне. Сначала он и действовал как партийный вождь, опираясь прежде всего на своих сторонников и преданных ему людей. Значительную роль среди них играл Μ. Випсаний Агриппа. Он происходил из всаднического рода, был ровесником Августа и еще в школе познакомился с будущим принцепсом, которого сопровождал во всех делах и поездках. Вместе с Октавианом Агриппа в апреле 44 г. прибыл в Рим. Позже он был народным трибуном, городским претором, управлял Цизальпинской Галлией. В 42 г. он участвовал в битве при Филиппах. В 37 г. до н. э. Агриппа впервые стал консулом. В это время Октавиан готовился к решающей схватке с Секстом Помпеем, главной силой которого был флот, и Агриппа в ответ построил порт в Байях и создал фактически новый флот, выступив во главе его против Секста и одержав над ним решающую победу. Во время войны Октавиана в Иллирии в 35 г. Агриппа снова командовал флотом, обеспечивая морскую поддержку кампании своего вождя. Будучи в 33 г. эдилом, он начал строительство новых водопроводов и бань в Риме, что тоже было важно для привлечения симпатий городского плебса к Октавиану, а в следующем году занялся подготовкой нового флота для решающей схватки с Антонием. В 31 г. Агриппа командовал эскадрой, одержавшей победу над антониевско-египетским флотом при Акции. Вернувшись в Рим, он подавил беспорядки в городе, обеспечив своему шефу хорошую базу для возвращения.

После этого Агриппа фактически становится соправителем Августа. В 28 и 27 гг. он был вместе с ним консулом, в 28 г. они проводили ценз и «чистку» сената. А когда в 27–25 гг. до н. э. Август находился на западе империи, решая там дела, особенно испанские, Агриппа замещал его в Риме. В 23 г. Август, как уже упоминалось, тяжело заболел, и он сам и все окружающие ждали скорого конца, и тогда принцепс отдал Агриппе свое кольцо с печатью, поручая ему тем самым все государственные дела. Август все же выздоровел, и Агриппа продолжал играть роль второго человека в государстве. В 23–21 гг. он был наместником всего Востока, а в 21 г. получил высшую власть над Римом и западной частью империи. В этом качестве он в 20 г. отправился в Испанию, где в следующем году завершил завоевание этой страны. После возвращения Агриппа в 18 г. получил чрезвычайную власть во всей империи на пять лет и такую же трибунскую власть, как и сам Август. Но к этому времени его звезда стала закатываться. С одной стороны, Август сделал ставку на союз с родовой аристократией (Агриппа к ней не относился, и она с подозрением смотрела на этого «выскочку»), а с другой — он все более привлекал к себе своих близких родственников. Правда, Агриппа тоже входил в их число. В свое время он женился на Клавдии Марцелле, племяннице будущего Августа (она была дочерью его сестры Октавии от первого брака), а в 21 г. по настоянию Августа взял в жены его дочь Юлию, став, таким образом, зятем принцепса. И все-таки Август стал отдавать предпочтение более близким родственникам, в том числе пасынкам Друзу и Тиберию, а