Парад искажений (СИ) - Филатов Валерий

Ведь не взял с них денег, сколько не предлагали, так почему сейчас-то может взять?! Или это не бандиты, желающие раздиребанить огромную страну, да ещё и нажиться на этом?

Нет! Эти хуже уголовников. Эти скрываются под бременем власти, выдумывая ради своей личной выгоды различные отговорки. Им плевать на страну, которая их учила и вырастила. Они её… ненавидят! Государство доверило им руководить… Стоп! Они сами себя обличили этой властью. Они всю жизнь делали вид, что беспокоятся о стране, а сами беспокоятся только о себе. Они лжецы! Живут двойной жизнью, обманывая окружающих. Они пользуются доверием народа, что презервативом. Использовал и выбросил, оставив тухнуть своё поганое семя…

Ткачёв накручивал сам себя. Сжимал кулаки, размахивал руками и …

— Гады! Сволочи! Не будет вам ничего!

Закричал генерал и мощно ударил в дверь кулаком. С разбегу, вложив в удар всю энергию, собранную в плече. Дверь хрустнула.

— Уничтожу! — выдохнул Ткачёв хриплым шёпотом.

Это успокоило Андрея Викторовича, заставило взглянуть с другой стороны.

А достойна ли эта страна и этот народ, чтобы за него драться?! Ведь этот народ и страна сами вырастили себе предателей.

В сознании Ткачёва стали мелькать образы… Хмеля, Поплутина, Гладышева… Воронкова, Глушко, Брежневой… жены Людмилы, Елизаветы, Надежды… Тестя, отца, генерала Кудрявцева…

Разный народ, но страна — одна. А врагов у страны и народа было всегда достаточно. Так что теперь?!

— Не буди лихо, пока оно тихо, — шептал генерал, опускаясь на пол около двери. — Зря они всё это затеяли…

Кто зря, и какое лихо, Ткачёв уточнять не стал. Для себя он всё решил…

— Кто не спрятался — я не виноват, — улыбнулся он, вставая на ноги.

— Вот что я вам скажу, — бывший командир Трофимова вдруг закашлял с надрывом. С минуту он стоял, склонившись и упираясь на трость. Перестав кашлять, протянул Ткачёву блокнот. — Здесь адреса бывших бойцов спецназа ГРУ. Мне жить осталось не больше месяца, а вам пригодится. Вы уж простите, но разговаривать с ними будете сами. Я уже им не командир…

— Где-то ещё остались эти списки?

Командир с трудом сдержал новый порыв кашля.

— Может быть, и остались. Но чтобы составить их в таком виде, нужно много времени. Да и вряд ли кто-то будет их составлять. Подразделения дислоцируются разрозненно, и четкого единого командования как не было, так и не будет. Сейчас в Управлении даже не знают, сколько отдельных рот… А в Афгане немало наших перебили. Пытаются систематизировать, но бойцов, уволенных по ранению, в расчёт точно брать не будут. Бери…

Генерал КГБ Виктор Чебриков ехал к тёще в плохом настроении. В Управлении творилось чёрт знает, что — каждый отдел творил, что хотел, а Председатель сутками пропадал на бесконечных совещаниях Политбюро. Хотя, было понятно — сороковая армия в Афганистане усиливалась, а Андропов, как один из членов Политбюро, голосовавший за вход Советских войск в Афганистан, контролировал это усиление.

У тёщи генерала сегодня был день Ангела, или как там называется такой праздник, и он пообещал ей приехать вечером на чай. А ещё привезти её любимый торт «Полёт» и, естественно, в спешке он забыл его заказать.

— Дима, — спросил генерал адъютанта. — А где делают торт «Полёт»?

Адъютант тут же куда-то позвонил, тихо переговорил.

— Товарищ генерал, можно заехать на фабрику «Большевик»… Кстати, это по дороге.

— Закажи торт, Дима. А то тёща будет очень недовольна, если я приеду без него.

— Хорошо, — кивнул адъютант, набирая номер.

Чебриков слегка успокоился и погрузился в раздумья. Его волновали отношения с генералом Трефиловым — слишком многое себе позволял этот выскочка. Чебрикову доложили, что Трефилов позволил себе инициировать оперативную разработку Галины Брежневой и её окружения, куда входила и Светлана Щелокова. Это же надо было такое — взять в разработку таких людей! Хотя, надо признать, Галя со Светой слишком много начудили за последнее время. И куда смотрит Леонид Ильич?!

Чебриков в негодовании даже шумно засопел, чем привлёк внимание адъютанта.

— Дима, не отвлекайся!

Генерал понимал, что Андропов метит на более высокий пост и должен оставить после себя приемника. Но здесь у Трефилова шансов нет — Брежневу донесут, что Анатолий Романович «копает» под его дочь, и тому не видать место Председателя КГБ, как своих ушей. Остается только он — Чебриков и генерал Цвигун — закадычный друг Леонида Ильича. Андропов, кстати, тоже его привечает. А ещё, Цвигун — ставленник Суслова. А «серый кардинал» Партии будет его продвигать на место Председателя.

Чебриков расстроился таким выводам.

— Товарищ генерал, — позвал его адъютант. — Я договорился с директором фабрики. Они снимут торт с заказа на празднование какой-то даты Союзгосцирка и передадут вам.

— Хорошо, — улыбнулся Чебриков. — Циркачам вредно много сладкого. А то располнеют и их слопают дрессированные тигры.

И он захохотал, довольный своей шуткой.

«Волга» остановилась на Ленинградском шоссе, вблизи проходной на фабрику.

— Дима, сходи за тортом, пожалуйста. Только не задерживайся и не приставай к женщинам, — Чебриков опустил стекло и вдохнул морозный воздух.

Адъютант ушёл, хлопнув дверью машины. Генерал отвлеченно смотрел на проезжающие машины и вздрогнул, когда неожиданно открылись двери его «Волги» и внутрь салона залезли двое. Один незаметным ударом ребром ладони вырубил шофёра, а второй, который влез на заднее сидение рядом с генералом, приставил к голове Чебрикова пистолет.

— Не дергайтесь, генерал. Поднимите стекло, пожалуйста. А то прохладно.

Чебриков даже не успел рассмотреть лица при включённой лампе в салоне. Всё произошло настолько быстро.

— Кто такие? — сурово спросил генерал. — Вы отдаёте себе отчёт?..

— Неважно, кто мы такие, — сидевший рядом с ним протянул тонкую папку. — Завтра утром отдайте документы Андропову. Это в ваших интересах.

Они ушли так же быстро, как появились. Чебриков попытался рассмотреть их, выйдя из машины, но вечерние сумерки и тусклый свет фонарей освещения не дали такой возможности. Генерал, было, дернулся то в одну сторону, то в другую, а потом махнул рукой и вернулся в машину. Шофёр уже пришёл в чувство и морщился, потирая шею.

— Это не хулиганы, товарищ генерал. Извините…

— Да ладно уж.

Чебриков и так понял, что работали спецы. Только откуда они взялись?!

— Как самочувствие? Везти машину сможешь?

— Да. Сработали аккуратно. Снегом лицо протру только…

Вернулся адъютант. С гордостью показал торт.

— Береги, Дима. И дай мне телефон.

Когда «Волга» вырулила на шоссе, Чебриков просмотрел документы в папке и позвонил:

— Привет. Извини, что поздно. Нужно немедленно встретиться. Ты же знаешь, где живёт моя тёща.

На немой вопрос адъютанта генерал рассержено махнул рукой.

Чебриков звонил своему приятелю — генералу Евгению Питовранову. Тот ещё в конце семидесятых создал спецрезидентуру КГБ, назвав её «Фирма», которая работала под крышей Торгово-промышленной палаты СССР и специализировалась на получении информации от западных бизнесменов, заинтересованных в контрактах с Советским Союзом. От бизнесменов «Фирма» перешла к установлению контактов с видными западными политиками.

Тут и произошёл контакт с одним очень влиятельным и информированным политиком в США. Как «Фирмачи» зацепили его, Питовранов никогда не рассказывал, но политик стал давать сведения, представляющие огромную важность. Эти сведения, конечно, перепроверяли по нескольку раз, но проколов пока ещё не было. И Питовранов очень гордился этим.

В документах, что получил Чебриков от неизвестных людей в машине, было всего два эпизода. Первый — в руках ЦРУ оказались схемы развертывания сороковой армии в Афганистане и планирование основных ударов её войск по моджахедам. И указан канал связи, по которому эти планы ушли из СССР. Второй — через кого ЦРУ получило за границей документы.