Дама с чужими собачками - Екатерина Николаевна Островская

А потому в связи с тем, что сейчас в другом районе другие сотрудники занимаются убийством Головкина, я свяжусь с областным управлением следкома и скажу о необходимости объединения трех дел в одно, которое беру под свой контроль.

— И это правильно, — согласился Пономарев и посмотрел на коньяк.

Тут появилась девушка-официантка, которая несла поднос с супницей и тарелки с закусками. Стала выставлять их на стол. Францев повел носом и усмехнулся:

— А у меня дома запахи получше будут. Так что пойду-ка я домой обедать, а то…

Он стал надевать свою куртку и решил уточнить:

— Артема Головкина, насколько понимаю, тоже ножом прикололи?

Официантка вздрогнула и выронила поварешку, которая упала бы на пол, если бы Павел не поймал ее на лету.

— Как вы сказали? — дрогнувшим голосом спросила девушка.

— Артем Головкин, — повторил Францев, — который у вас недавно работал.

Глаза официантки наполнились слезами, она закрыла лицо ладонями и бросилась прочь.

— Вот это поворот! — воскликнул участковый.

— Коля, — попросил Кудеяров, — догони, успокой и побеседуй. Узнай, почему такая реакция.

Вернулся Францев не скоро, как раз к тому времени, когда, закончив трапезу, Пономарев доливал в бокальчики остатки коньяка. Францев не стал подходить, на ходу бросил:

— Я домой обедать, четыре часа уже, жена волнуется.

— А с девушкой что? — крикнул начальник районного следствия.

— Обычное дело, — ответил Николай, — любовь у них была.

— Надо же! — удивился Пономарев. — Какой у вас любвеобильный город. Может, и мне сюда перевестись.

Сказал и сам испугался своих слов — вдруг сбудется.

Подошла Краснова и объявила:

— Господа, платить не надо: сегодняшний обед в честь нашего юбилея за счет заведения, и коньяк тоже.

Когда вышли на улицу, Пономарев восхитился:

— Какая очаровательная женщина!

— У нее за спиной три ходки, — просветил коллегу Кудеяров.

— С кем не бывает, — отмахнулся начальник районного следкома.

Остаток дня прошел впустую, за исключением того, что Францев дозвонился до таксиста Саши и тот пообещал подъехать на следующий день.

А еще Кудеяров с согласия начальства официально взял расследование под свой контроль. Три дела объединили в одно: хватило одного звонка и недолгого разговора с областным руководством. Обещали даже усилить группу парочкой оперов. Пообещали, но в самом конце разговора руководитель областного Следственного комитета произнес с некоторым сомнением:

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, потому что у районных следователей уже есть достаточно убедительная версия: Головкина убили его подельники, которые когда-то проходили с ним вместе по делу о квартирных кражах. Четыре человек получили по шесть-семь лет лишения свободы, и как раз сейчас они начали выходить. Обычная история: пацаны взяли все на себя, а организатор, который остался в стороне, не хочет им компенсировать потерянные годы.

— Тут другое, — возразил Павел, — но пусть отработают, конечно. А что, если вдруг, как говорится.

С заплаканной официанткой Кудеяров решил побеседовать сам.

Девушка лежала на диване в комнатке без окон, приспособленной в качестве гардероба. Лежала, укрытая одеялом, и смотрела в стену, окрашенную в ядовитый розовый цвет. Подполковник юстиции подошел и, подвинув к дивану пластиковый стул, сел рядом. Кашлянул негромко, чтобы проверить, готова ли девушка к общению, но она молчала и не пошевелилась даже.

— Здравствуйте, Надя, — негромко произнес Кудеяров, стараясь, чтобы голос его звучал мягко и сочувственно, — меня зовут Павел. Я прибыл из Москвы, чтобы расследовать преступления, которые совершены здесь. Постараюсь, чтобы преступник или преступники понесли заслуженное наказание…

— Мне уже сказали, кто вы, — не дала ему договорить официантка, — еще мне сказали, что вы справитесь, а если уж вы не справитесь, то никто уже не поможет.

Она повернулась и опустила ноги на пол. Лицо ее было распухшим от слез, но сухим.

— Только мне уже никто не сможет помочь! Кто мне Артема вернет?

— У него были враги?

— Конечно! Холодец, который сейчас возле Варвары нашей трется. А потом ему угрожал муж Алены Сорокиной, которая у нас теперь за стойкой стоит. Они с каким-то мужиком подъехали на «Газели» и требовали, чтобы он отлип от какой-то девушки из коттеджного поселка.

— Которую потом убили?

— Убили, — равнодушно согласилась Надя, — но Артем к этому никакого отношения не имел. И вообще, он ни к кому не прилипал: просто та девушка попросила его помочь продать ее дом, и он пообещал привести покупателя.

— Головкин нашел покупателя?

— Мне сказал, что нашел, и тот обещал пять процентов ему сверху.

— Не говорил, кто покупатель, может, это как-то связано с убийством Артема?

Официантка потрясла головой:

— Нет, не связано. Я уверена, что его убили из-за какой-нибудь бабы. Артем ведь бабником был. Но любил он только меня… Артем говорил, что все будет иначе, когда мы поженимся: он с этим завяжет. Он и сейчас бы мне не изменял, но все эти дуры, как увидят его, сами начинают ему на шею вешаться и пищать: «Ой, Том Круз! Том Круз!» А он не мог устоять…

— Как долго длились ваши отношения?

— Четыре месяца. Он с Варварой тогда еще… как сказать — она его принуждала: она же здесь начальница и хозяйка. Я ее за это так ненавижу! А еще та девушка из поселка просила, чтобы он ее охранял, потому что она очень боялась кого-то.

— Ей кто-то угрожал?

— Не знаю. Но Артем говорил, что она потому и продает участок с домом, что хочет побыстрее отсюда убраться. И вообще, она хотела уехать за границу.

— И все же спрошу иначе: Артем чего-то боялся, опасался кого-то?

Надя задумалась.

— Думаю, что нет. У нас были совместные планы на жизнь. Он даже решил открыть фирму по ремонту квартир. Говорил, что у него есть узбеки, которые этим самым занимаются нелегально, и им всегда недоплачивают, а иногда вообще не платят. Он уже с ними договорился…

— Про нож, который он подарил Красновой, вы что-нибудь слышали?

— Да он не хотел ей ничего дарить: она выпросила. Да она и не просит — берет себе, и все. А на то, что у нас с Артемом ребенок будет, ей наплевать.

Вспомнив об этом, девушка заплакала. Кудеяров вышел в коридор и позвал женщин, которые стояли у выхода во двор и курили.

— Девушки, пусть кто-нибудь посидит с Надей — ей очень тяжело сейчас.

В подсобку он возвращаться не стал, только, проходя через зал, завернул к барной стойке и подозвал к себе буфетчицу.

— Твой муж работает вместе с Эдуардом Дробышевым?

— Вроде так.

— Что он про него говорит?

— Да ничего — вы же сами знаете, что Саша молчит всегда. Сказал как-то, что Эдик — несчастный мужик: влюбился в вертихвостку и мучается теперь.

— А чего раньше