Записки Степной Волчицы - Сергей Магомет

— Допустим. А что?

— Так он тебе действительно нравится?

Прищурившись, я еще раз смерила незнакомца критическим взглядом. Он лениво беседовал, выпивая с двумя или тремя экзальтированными дачницами, вроде меня.

— Ты что, с ним знаком?

— Конечно, — кивнул Стива. — Его зовут Николяшей. В нем есть что-то французское, а? Женщины его обожают, буквально на части рвут, а он чувствует себя несчастным, полон самых страшных комплексов. Поэтому и фуражку не снимает даже в постели. Он работает диспетчером у нас на станции. Целыми днями сидит в стеклянной будке и гнусавит в микрофон про товарные, скорые, маневровые и пассажирские поезда. Итак, что ты о нем думаешь?

— Типичный самец. Да еще в фуражке. Правда, несколько заплывший сальцем. Но это даже нравится, кажется довольно эротичным. У меня, наверное, ужасно испорченный вкус, Возможно потому, что напоминает мужа. Ей-богу, мне кажется, я бы даже узнала его по запаху…

— Прекрасно, Александра! — кивнул Стива. — Тогда вот тебе первое практическое задание. Пойди и пригласи его танцевать!

Первой моей реакцией был испуг и возмущенная гримаса. Ох уж эти игры в «слугу» и «господина», «учителя» и «ученицу» — излюбленные сюжеты самых пошлых порнографических фильмов, которых в свое время нам с мужем пришлось перевести целые груды! Как раз забава для женщины моих лет! А может, здесь это в порядке вещей? Что у них тут: что-то вроде борделя для пожилых дамочек? А Николяша — еще один штатный жигало, путана мужского пола?

— Ты же знаешь, у меня нет ни копейки денег. Как я с ним расплачусь?

— Ничего. Я устрою по знакомству. Как-нибудь потом сделаешь ему какой-нибудь подарок. Свитер, галстук… К тому же, я же сказал тебе: в глубине души он несчастный человек. За всю жизнь ему, может быть, не случилось словом перемолвиться с понимающей женщиной. Ты можешь помочь ему поверить в себя. Не будь эгоисткой, Александра!

— Но он, кажется, занят, — пролепетала я, умоляюще глядя на Стиву, имя в виду окружавших Николяшу дамочек.

— Ничего подобного, — покачал головой тот. — Пока что свободен. Можешь на меня положиться. И непременно попробуй его разговорить. Главное, постарайся сама говорить поменьше. Он, между прочим, тоже пишет стихи.

— Надо же, — хмыкнула я.

— Только это преогромный секрет. Не вздумай упомянуть об этом, пока сам не заговорит!

— Может быть, как-нибудь в другой раз? Старая неповоротливая дура, да он меня просто на смех при всех поднимет, пошлет на три буквы, я сквозь землю от стыда провалюсь!

Но Стива был непреклонен.

— Вспомни про овраги, — напомнил он презрительным шепотом, и меня ударило, как электрошоком. Даже зубы лязгнули. Нет уж, лучше быть последней идиоткой здесь, чем со всеми своими принципами оказаться — там!

Прав, прав был мой господин N. — слабость моей бедной психики, расшатанной перманентными депрессухами, была очевидна. Образно говоря, Волчица и Женщина менялись во мне местами с такой поразительной быстротой, что трудно было уследить. Вот и теперь, когда я встала и, как примерная школьница, вызванная к доске, отправилась к барной стойке приглашать на танец мужчину в железнодорожной фуражке, какой-то внутренний голос уже нашептывал мне: «Что ты, милая, не так уж тебе это и неприятно, а?..» Даже какой-то кураж появился.

— Разрешите пригласить вас потанцевать? — может быть, даже чересчур решительно выпалила я, да еще протянула ему руку.

Дачницы, сидевшие рядом с ним, кажется, оторопели от такой наглости и не успели обдать меня желчью и ядом, а он, удивленно и весело двинув бровями, кивнул и, пожав плечами, шагнул мне навстречу.

Мы обнялись в самом центре зальчика в медленном танце, и я опустила голову ему на плечо. Музыка заиграла на редкость красивая, как бы обволакивающе томная. Единственное, что я старалась держать в уме, так это поучения Стивы. Настоящая женщина должна принять понравившегося мужчину с первого же мгновения близости, словно волна. Я старалась плотнее прижаться животом к партнеру, чувствуя, что приобретаю невероятную чувствительность. Ни о какой приятной, доверительной беседе я пока не помышляла. К тому же, кто из нас больше напоминал волну — это еще вопрос. Словно отгадав мое состояние, партнер подхватил меня, заключив в нежные и крепкие объятья.

— Вас ведь зовут Николяша? — пролепетала я.

— А вас — Александра, — широко улыбнулся он.

Если с первого мгновения наш танец не превратился в обоюдно страстную, эротическую игру и любовную прелюдию, то я не знаю, что еще можно тогда назвать эротической игрой и любовной прелюдией. Словно мы были знакомы давным-давно. Это так напомнило мне мои девичьи влюбленности. Я робко шепнула ему, что мне нравится его фуражка. Он сдержанно кивнул, но в этом коротком жесте было столько понимания и встречного желания, что я прижалась виском к его ключице, жадно и рьяно втягивая ноздрями чудесный животный запах. Одна лишь мысль промелькнула у меня: романтическая поэзия, родная сестра влюбленности, расцветала даже на краю страшного оврага. Словно желая убедиться, что я не сплю, я ощупывала его шею, плечи, спину, бока. Мне хотелось впиться в сладкую плоть зубами. Не знаю почему, но я чувствовала, что стоит мне лишь только намекнуть, выйти прогуляться на улицу, и он без колебаний овладеет мной где-нибудь за ближайшим кустом. Почему-то пришли на память откровения одной известной, уже не молодой актрисы о том, что она предпочитает именно такие — спонтанные дикарские совокупления.

К сожалению, танец закончился слишком быстро. Так, во всяком случае, мне показалось. Николяша проводил меня к столику, за которым сидел Стива. Мужчины обменялись дружеским рукопожатием. Затем, с милым жестом притронувшись двумя пальцами к козырьку своей железнодорожной фуражки, Николяша вновь отошел к барной стойке, к своим дачницам, которые тут же набросились на него, очевидно с горькими, ревнивыми упреками, а он лишь скромно улыбался и подливал им вина.

— Для первого раз совсем неплохо, — похвалил Стива, целуя меня в щеку. — Погоди, мы еще с тобой в самый лучший ночной клуб закатимся… Как бы то ни было, еще один шаг в сторону от оврагов сделан… — Чувствуя себя немного виноватой, я смущенно опустила глаза. — Кажется, вы друг другу очень даже понравились, — продолжал Стива с улыбкой. — Я нисколько не ревную и не возражаю. В этом нет ничего плохого. Наши с тобой отношения будут особого рода…

Между тем музыка умолкла; в танцах наступил перерыв. И сразу же к нам подсела хозяйка заведения Агния. Сразу было видно, что они со Стивой хорошо знают друг друга, и, по меньшей мере, большие приятели.

— Нравится вам у нас? — обратилась она ко мне, и мне почему-то показалось, что она имеет в виду не столько свой ресторанчик, сколько Стиву и Николяшу.

— О да, очень, — поспешно кивнула я.

Удивительно, но на этот раз я не находила в ней абсолютно ничего надменного. Не понимаю, что меня насторожило с первого взгляда. Вероятно, давеча я просто была не в духе. Теперь я ясно видела, что Агния — дама во всех отношениях доброжелательная. Безукоризненно и дорого одетая — да. Необычайно ухоженная — да. Впрочем, красивой или хотя бы миленькой ее никак не назовешь. Грубое, плебейское лицо. И, кажется, весьма неглупая. Впрочем, об ее уме судить было трудно, поскольку она была весьма немногословна и предпочитала отделываться односложными «да», «нет». Беседу поддерживала в основном я. Было также очевидно, что Агния отличная хозяйка: в заведении у нее было исключительно чисто, шторы и аксессуары подобраны со вкусом. Было видно, что ей самой очень уютно и комфортно в ресторанчике, нравится чувствовать себя хозяйкой, нравится заведение и разношерстная публика. Несколько раз она подзывала двух девушек-официанток, шепотом делала им какие-то наставления насчет гостей. Кроме того, один раз ей пришлось вызвать двух крепких охранников, которые выросли буквально из-под земли, чтобы вывести вон какого-то перебравшего и не в меру расшумевшегося клиента.

Судя по всему, Стива уже успел ей кое-что обо мне рассказать — только самое хорошее. В частности, что я особа интеллектуальная, весьма образованна, переводчица и поэтесса.

Агния с удовольствием угощалась сигаретками из его портсигара. Некоторые фразы или полунамеки, которыми они обменивались, показались мне довольно загадочными. Я поинтересовалась у нее, трудно ли женщине вести свой бизнес, тем более, в провинции, но она решительно заявила, что нет ничего проще — главное, правильно выбрать друзей и покровителей. В какой-то момент мне почудилось, что она рассматривает меня едва ли не с жалостью и сочувствием. Немного погодя, я шепнула об этом Стиве, предположив, что я сама, наверное, показалась Агнии нелепой, неприспособленной к практической жизни особой, несовременной, неделовой женщиной. «Вовсе нет, — рассмеялся Стива. — Просто заглянув в твои несчастные глаза, она мгновенно прочитала в них, что ты со своими проблемами уже давно забыла, что такое настоящий, добротный трах…» — «Фу, как пошло и примитивно!» — чувствуя, что краснею, рассмеялась я в ответ, чтобы скрыть смущение.