Посредник - Фредерик Форсайт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всей операцией командовал полковник Артур «Бык» Симонс, но передовую группу, которая должна была высадиться на территории тюрьмы, возглавлял капитан Дик Медоуз. Куинн находился в составе этой группы. Через несколько секунд после высадки он выяснил у обалдевшего вьетнамского часового, что американцев перевели в другое место, причем две недели назад. В результате десантники отделались несколькими легкими ранениями.
Вернувшись на базу, Куинн облаял Вайнтрауба за паршивую разведку. Представитель ЦРУ возразил, что их люди знали о переводе военнопленных и доложили об этом генералу. Куинн отправился в офицерский клуб, подошел к стойке бара и сломал генералу челюсть. Дело, естественно, замяли. Хороший адвокат мог бы сделать на нем карьеру. Куинна опять разжаловали в рядовые, и он улетел домой вместе со всеми. Через неделю он подал в отставку и нанялся в страховую компанию.
— Это бунтарь, — закрыв досье, с неудовольствием проговорил государственный секретарь. — Индивидуалист, белая ворона, и к тому же отчаянный тип. Как бы нам не совершить ошибку.
— Но вместе с тем он — рекордсмен по возвращению заложников, — возразил генеральный прокурор. — Тут сказано, что, имея дело с похитителями, он действует умело и тонко. Четырнадцать раз он добивался успеха — в Ирландии, Франции, Голландии, Германии и в Италии. Либо он сам, либо другие, но с помощью его советов.
— Все, что нам от него нужно, — вмешался Оделл, — это чтобы он вернул нам Саймона Кормака домой, живого и невредимого. Пускай себе лупцует генералов или трахает овец — меня это не волнует.
— О Майкл, — поморщился Доналдсон. — Да, кстати, совсем забыл. Почему он отошел от дел?
— Ушел на пенсию, — сказал Бред Джонсон. — Это как-то связано с девочкой, убитой на Сицилии три года назад. Взял выходное пособие, превратил в наличные свой страховой полис и купил участок земли на юге Испании.
Адъютант из центра связи просунул голову в дверь. На часах было 4.00 утра: прошли уже сутки с тех пор, как они тут собрались.
— Заместитель директора ЦРУ и его спутник только что приземлились на базе Эндрюс, — доложил он.
— Давайте их сразу сюда, — распорядился Оделл. — И пусть к их приезду здесь будут директора ЦРУ и ФБР, а также мистер Келли.
На Куинне была та же одежда, в которой он покинул Испанию. Было прохладно, поэтому он достал из мешка свитер и натянул его. Черные брюки от его единственного костюма годились разве для того, чтобы посещать мессу в Алькантара-дель-Рио, поскольку в деревнях Андалузии люди до сих пор ходят в церковь в черном. Но они были страшно измяты. Свитер тоже видывал лучшие времена, а на подбородке у Куинна чернела трехдневная щетина.
Несмотря на недостаток сна, члены комитета выглядели значительно пристойнее. Из дома им доставили свежее белье, выглаженные сорочки и костюмы, рядом была ванная комната. По дороге с базы в Белый дом Вайнтрауб не останавливал машину, и Куинн выглядел так, словно его только что вышвырнули из какой-нибудь мерзкой забегаловки.
Вайнтрауб вошел первым, пропустил Куинна и затворил дверь. Вашингтонские политики молча разглядывали незнакомца.
Высокий человек подошел к стулу у конца стола, сел, не ожидая приглашения, и сказал:
— Я — Куинн.
Вице-президент Оделл откашлялся.
— Мистер Куинн, мы пригласили вас сюда, так как намерены просить вас провести переговоры о возвращении Саймона Кормака.
Куинн кивнул. Он догадывался, что его привезли из такой дали не для того, чтобы побеседовать о футболе.
— У вас есть последние сведения из Лондона? — осведомился он.
Увидев, что приглашенный сразу перешел к делу, комитет вздохнул с облегчением. Брэд Джонсон пододвинул последний листок, принесенный с телетайпа, и Куинн молча принялся читать.
— Кофе, мистер Куинн? — предложил Хьюберт Рид. Обычно министры финансов кофе никому не подают, однако Рид встал и подошел к столику у стены, на котором стоял электрический кофейник. Кофе здесь шел хорошо.
— Черный, — бросил Куинн, не отрываясь от чтения. — Они еще не давали о себе знать?
Уточнять, кто такие «они», нужды не было.
— Нет, — ответил Оделл. — Молчат как проклятые. Конечно, сотни ложных телефонных сообщений. В Англии тоже. Только в Вашингтоне зарегистрировано тысяча семьсот. Всяким психам нынче раздолье.
Куинн продолжал читать. Во время полета Вайнтрауб сообщил ему все основное. Теперь Куинн лишь хотел узнать, что произошло нового. Этого было не так-то много.
— Мистер Куинн, кто, по-вашему, мог это сделать? — спросил Доналдсон.
Куинн обвел собравшихся взглядом.
— Джентльмены, похитители бывают четырех сортов. Только четырех. Для нас было бы лучше всего, если бы это оказались любители. Они не умеют планировать. Если им удается похищение, они оставляют следы. Их всегда можно обнаружить. Однако выдержки им обычно не хватает, и это может быть опасным. Когда становится известно, где они скрываются, группе захвата, как правило, удается их перехитрить и высвободить жертву. Но это были не любители.
Возражать никто не стал. Куинн завладел всеобщим вниманием.
— Хуже всего маньяки — это люди, вроде банды Мэнсона. Неприступные, алогичные. Им не нужны никакие материальные блага, они убивают для развлечения. Хорошо, что наши похитители на маньяков, вроде, непохожи. Готовились они весьма тщательно, педантично все отработали.
— А что представляют собой два других сорта? — полюбопытствовал Билл Уолтерс.
— Из них более неприятны фанатики — политические или религиозные. Их требования порой невозможно удовлетворить физически. Они ищут славы, рекламы — рекламы в первую очередь. У них есть их общее Дело. Некоторые готовы сами умереть ради него и лишить жизни других. Нам их Дело может показаться безумием. Им так не кажется. И они не глупы, просто переполнены ненави стью к истэблишменту и, следовательно, к своей жертве, которая обязательно в него входит. Они убивают ради самого поступка, а не для самозащиты.
— А четвертый тип? — спросил Мортон Станнард.
— Профессиональные преступники, — без колебаний ответил Куинн. — Им нужны деньги, и это проще всего. Заложник для них — гарантия крупного куша, и уничтожать эту гарантию никак не входит в их планы.
— А к какой группе относятся наши? — спросил Оделл.
— Кто бы они ни были, они очутились в очень невыгодном для себя положении, что может оказаться нам на руку, а может и нет. Партизаны Центральной и Южной Америки, сицилийская мафия, калабрийская «каморра», горцы Сардинии, Хезбалла в южном Бейруте — все они действуют в естественном для себя и потому безопасном окружении. Им нет нужды убивать, поскольку они никуда не торопятся. Они могут держаться сколь угодно долго. А наши похитители спрятались, скорее всего, где-то в Великобритании, то есть окружение у них весьма враждебное. Поэтому они уже находятся в напряжении. Они захотят провести операцию как можно скорее и смыться — это хорошо. Но они могут не выдержать угрозы неминуемого разоблачения и броситься в бега. И оставить позади себя труп — а это плохо.
— Вы возьметесь вести с ними переговоры? — спросил Рид.
— Попробую. Если они дадут о себе знать, кому-то все равно придется этим заниматься.
— Меня с души воротит, когда подумаю, что нужно платить деньги таким мерзавцам, — заметил Филип Келли из уголовно-следственного отдела. В ФБР люди попадают по-разному; Келли пришел туда из нью-йоркской полиции.
— Профессиональные преступники проявляют больше милосердия, чем фанатики? — поинтересовался Брэд Джонсон.
— Похитители вообще не проявляют милосердия, — отрезал Куинн. — Это самое гнусное из преступлений. Одна надежда на алчность.
Майкл Оделл обвел взглядом коллег. Те одобрительно закивали.
— Мистер Куинн, вы попытаетесь договориться об освобождении парня?
— Если похитители заявят о себе, да. Но у меня есть условия.
— Разумеется. Назовите их.
— Я буду работать не для правительства Соединенных Штатов. Оно обеспечит мне свое полное сотрудничество, но работать я буду для родителей. Только для них.
— Возражений нет.
— Действовать я буду из Лондона, не отсюда. Слишком далеко. Никакого упоминания обо мне — ни в газетах, ни по телевидению, нигде. Мне должны предоставить квартиру и необходимое число телефонных линий. Главную роль в переговорах буду играть я, это следует согласовать с Лондоном. Свары со Скотленд-Ярдом мне ни к чему.
Оделл бросил взгляд на государственного секретаря.
— Думаю, нам удастся убедить британское правительство пойти на это, — сказал Доналдсон. — Они будут главенствовать в расследовании, которое пойдет параллельно с переговорами. Что еще?
— Я буду работать по своему разумению, сам принимать решения, как действовать с этими людьми. Может встать вопрос о деньгах. Они должны быть наготове. Мое дело — вернуть парня. И все. После того как его освободят, можете гнаться за похитителями хоть на край света.