Пояс черны - Дмитрий Братусь

«Ну вот, сейчас появятся перехватчики, — думал Даг, — и отведут нас на секретную военную базу пришельцев. Там мы пообщаемся с сотрудниками разведки, и все — как будто и не было ничего».

На радаре, однако, было чисто. Похоже, в небе вообще не было воздушных судов.

Самолет вплотную приблизился к густой пелене облаков и уже слегка касался ее. Джута понизила тягу, и бомбардировщик начал медленно погружаться в серый туман, где видимость почти до самой земли была ограничена несколькими метрами. Летящие навстречу капли и льдинки создавали иллюзию длинного коридора дождя, по которому самолет летел с огромной скоростью, и ничего вокруг не было видно кроме этого коридора.

Джута опустила экран шлема и включила курсоглиссадную систему. Стекло экрана тут же стало почти непрозрачным, и она уже практически не видела кабину. Однако это было и ненужно — вся необходимая информация выводилась на шлем и была перед глазами постоянно, куда бы Джута не повернула голову. Сеть ярких желтых линий очерчивала ландшафт. Перед глазами Джуты крутился авиагоризонт с информацией о горизонтальной и вертикальной скоростях, высоте и курсе. Сквозь кабину и серую пелену, Джута видела под собой идеально ровную гладь океана, над которой кое-где возвышались острова. Чуть справа, уже виднелись две высокие тонкие скалы, называемые Южными вратами. В ясную погоду они были хорошим ориентиром для пилотов, заводящих самолеты на посадку. Чтобы выйти на глиссаду нужно было пролететь над Южными вратами на высоте двух тысяч трехсот метров и развернуться немного вправо. Основные полосы аэропорта Хаммэ оказывались прямо по курсу.

— Борт десять-пятьдесят, посадку разрешаю, — раздалось в наушниках. — Спускайтесь и сохраняйте две тысячи, разворот вправо, курс тридцать два. Полоса основная правая. Работайте с Хаммэ-вышка.

— Спускаюсь и сохраняю две тысячи, разворот вправо курс тридцать два, полоса основная правая, борт десять-пятьдесят, — ответила Ника диспетчеру. — В эфире как-то пусто. Похоже, мы здесь одни.

— Ты можешь в это поверить? — спросил Даг.

— Может быть из-за циклона? — предположила Джута.

— Циклон — не причина, — ответил Даг. — И не в такую погоду садятся. Над Хаммэ никогда не бывает пусто. Странно, что ни кто не интересуется, кто мы, откуда взялись, да еще и основную полосу дают. Обычно, они постоянно заняты — на них один за другим садятся, еще и в зоне ожидания вертится кто-нибудь.

Как только диспетчер разрешил посадку, в бортовой компьютер были переданы векторы захода, и на дисплее шлема появилась череда уходящих вниз прямоугольников. Это была глиссада. Пройдя по этому коридору, самолет оказывался в точке касания у начала полосы.

Бомбардировщик медленно спускался, немного покачиваясь из стороны в сторону. Коварный ветер то бил его под крыло, пытаясь перевернуть, то, закручиваясь в спираль, создавал воздушные ямы. От резких рывков вниз у Люки холодели конечности. Она смотрела в иллюминатор, нервно потирая пальцем рукоятку меча, и тщетно пыталась определить, на какой высоте они находятся. Капли воды, ударяясь о стекло, вытягиваясь в длинные линии. Эти следы оставляли на стекле подтеки странной серой грязи, которая, стекая назад, набивалась в кромку иллюминатора.

— Смотрите, — тихо сказала Люка Дагу. — К нам какая-то грязь прилипает. Она в двигатели не забьется?

— Где?

— Да вот. — Люка показала пальцем на край иллюминатора.

— Я же говорил, какие-то странные облака! — воскликнул Даг.

— Что там? — взволнованно спросила Ника.

— Да ничего особенного, — ответил Даг. — Грязь какая-то.

— Может подняться? — спросила Джута.

— Да теперь уж лучше садиться, — ответил Даг. — Три тысячи до земли.

Даг пробежался взглядом по приборам.

— На двигатели похоже она не влияет. Да, продолжаем снижение.

Самолет развернулся вправо, и из тумана показались пики Южных врат. Люка смотрела через иллюминатор дрожащий конец крыла. Вскоре загудели и медленно опустились закрылки. Чем ниже спускался самолет, тем прозрачней становилась серая пелена; темнел, покрытый белыми барашками, океан. На дисплее курсоглиссадной системы Джута видела уходящий вдаль коридор зеленых ворот, в конце которого белела трапеция взлетно-посадочной полосы. Тысяча метров, девятьсот, восемьсот… На альтиметре шлема уже показался указатель поверхности. Под самолетом пронеслись качающиеся на волнах буйки. Пятьсот, четыреста, триста… Быстро промелькнул тонкий песчаный пляж и начался каменистый берег. Двести, сто… Вот уже пронеслось мимо ограждение аэродрома. Самолет плавно коснулся полосы и, опустив нос, начал резко тормозить, поднимая в воздух клубы пара и брызг.

— Борт десять-пятьдесят, добро пожаловать в Хаммэ, — сказал голос диспетчера. — Освобождайте полосу вправо по ближайшей РД. Работайте с Хаммэ-руление.

— Понял вас. Вправо по ближайшей РД, — ответила Ника.

— Переключаюсь на Хаммэ-руление, борт десять-пятьдесят.

Самолет сбросил скорость и развернулся на рулежную дорожку. Подняв глаза от приборов, Ника увидела пугающе мрачную картину. Живой, вечно суетящийся транзитный узел Хаммэ как будто вымер. На стоянках рядами были припаркованы лайнеры и небольшие бизнес-джэты, однако ни трапов, ни заправщиков, ни вечно суетящихся роботов-грузчиков вокруг не было. Вдалеке, у терминала стоянка была заполнена аккуратно припаркованными автобусами, которые отвозили пассажиров к самолетам. Ника и не знала, что там их стоянка, ведь все эти автобусы были постоянно либо на летном поле, либо ждали в очереди у гейтов. В это время дня солнце над Хаммэ еще стояло высоко, но под толстым слоем плотных облаков был такой сумрак, что Джуте пришлось включить огни, чтобы разглядеть разметку рулежной дорожки.

— Даг, мне страшно, — прошептала Ника. — Здесь как на ядерном полигоне за минуту до взрыва.

— Да. Похоже, мы здесь одни, — задумчиво ответил Даг, не отводя взгляда от иллюминатора.

Ника выбежала из бомбардировщика первой и сразу начала осматриваться в поисках хоть одной живой души, а Даг первым делом направился к шасси, стойки которых были облеплены загадочной грязью. Он провел пальцем по элементу крепления и размазал странное вещество по ладони. Налет был серого цвета и образовался, должно быть, из очень мелкой летучей пыли.

— Я кажеться знаю, что происходит, — громко сказал Даг, выходя из-под крыла самолета. — Похоже, взорвался вулкан. Какой из действующих вулканов ближайший к Хаммэ?

— Ты у меня спрашиваешь?.. — переспросила Ника.

— Я знаю только Какбто, — сказала Джута. — Когда я училась в академии, мы ездили туда с друзьями.

— Но до Какбто пятьсот миль, — возразила Ника. — Да и вообще, в сводках погоды такие вещи всегда говорят. Нет, не похоже это на вулкан. Даг, из-за чего могут эвакуировать остров? Как ты думаешь?

— Гадать можно до бесконечности, — ответил Даг. — Нужно что-то делать. Топлива все равно нет. Нам в любом случае нужно как минимум заправиться.

— Ты прав. У нас нет топлива, мы голодны… — Ника на какое-то мгновение задумалась. — Так! Если бы Хаммэ угрожала опасность, стал бы автоматический диспетчер нас сажать?

— Тоже загадка… — сказал Даг. — Если бы остров эвакуировали, нам бы посадку не дали.

— Нужно разобраться, что происходит, по возможности найти людей. Пойдем в терминал.

С этими словами Ника решительно двинулась в сторону аэровокзала. Даг обернулся, чтобы позвать Люку и увидел, что та сидит на земле и медитирует. Через мгновение внимание всех было приковано к ней.

— Что она делает? — тихо спросила Ника.

— Колдует, — так же тихо ответила Джута. — Она колдунья.

— Я слушаю, — сказала Люка, не открывая глаза. — Не мешайте.

Несколько минут Ника, Джута и Даг, переглядываясь, молча смотрели на юную колдунью. Легкий ветерок трепал по лицу ее тонкие черные волосы. Должно быть, ей было щекотно, но она была неподвижна. Даже дыхание ее замедлилось настолько, что прилипший к носу локон совсем не колыхался.

— Море спокойно, земля спокойна, воздух спокоен… — начала говорить Люка монотонно. — Слышу звуки… Он идут из-под земли… Прямо под нами…

— Что под нами? — спросила Ника у Дага шепотом.

— Топливные насосы, — ответил Даг. — Возможно, стоянка заправщиков или склад термоядерных ускорителей.

— А что за звуки? — деликатно спросила Ника у Люки.

— Как будто перетекает слизь… Что-то капает… Шипение… Как будто что-то горящее опустили в воду… Шарканье…

— Может быть пожар?.. — тихо спросила Ника. — Слышишь что-нибудь еще?

Люка открыла глаза и окончательно вышла из медитации.

— Больше ничего, — ответила Люка. — Может быть, услышала бы больше, если бы ваше сердцебиение и дыхание не заглушали. Но землетрясения, извержения, цунами точно нет — я бы услышала.