Двергурим. Бессмертный - Алексей Ткачик

превращаясь в стремительную круговерть, несущуюся ему навстречу. А затем его поглотило нарастающее красное свечение и сознание погасло.

***

Дагна пришел в себя уже стоя на ногах. Пошатнувшись от внезапного пробуждения, дварф машинально оперся на так и не выпущенный из руки молот. Зрение вернулось к нему не сразу – Дагна словно всплывал из глубокого колодца, двигаясь навстречу свету. Когда он смог осмотреться, то сперва не поверил своим глазам. Перед ним на высоких каменных тронах восседало семеро древних дварфов в массивных доспехах из золотистого металла. Их могучие плечи прикрывали тяжелые кроваво-красные плащи, а искрящиеся бороды цвета мифрила спускались по ступеням к самому подножью. За троном каждого из них, переливаясь антрацитовым блеском, возвышался большой осколок полупрозрачного кристалла. Ни стен, ни потолка не было видно – все скрывал густой, будто застывший туман.

- Кто вы? – с трудом выдавил из себя Дагна.

- Мы – Первенцы, - слитный хор голосов будто исходил отовсюду. – Мы – Хранители. Мы – Стражи.

Дагну ударило волной такой чудовищной мощи, что он снова едва не потерял сознание, изо всех сил вцепившись в рукоять молота. В ушах звенело, как от взрыва рудного газа.

Старцы синхронно нахмурились и кивнули.

- Тебе трудно, дитя, мы видим, - донеслось до него уже гораздо тише. - Мы разделимся, чтобы говорить с тобой.

Дагна шмыгнул, вытирая под носом кровавую дорожку. И тут до него дошел смысл сказанных древними дварфами слов. Дагна тут же упал на одно колено, склоняя голову.

- Я, Дар’Наг Дренг-ин-Дар, приветствую первых детей Зерора!

- Значит, так он назвал то место? - прогудел сидящий в центре. – Нет нужды кланяться, дитя. Ты потомок Громра, его плоть и кровь. А значит, и наша тоже.

- В тебе искра Красного Пламени, ёнгнир, - пророкотал другой старец. – Но слабая, почти угасшая.

- Мы скорбим о нашем брате, - добавил третий. – Мы почувствовали, когда его Пламя угасло.

- О чем вы говорите? – ошеломленно произнес Дагна.

- Ты не знаешь? – нахмурился сидящий в центре. – Значит, все еще хуже, чем мы думали. Твой род забыл, зачем Громр покинул нас!

- Мой дом был разрушен задолго до моего рождения. Я последний, - ответил Дагна, глядя в желтые глаза древнего существа. – Всеотец велел мне найти Дренг-ин-Дар. Двадцать лет я шарюсь в потемках, выполняя его завет, по крупицам собирая обрывки знаний.

- Зерор говорил с тобой, дитя? – задумчиво прогудел сидящий в центре.

- Да, но одними загадками.

- Это неудивительно, Дар’Наг. Смертный не способен выдержать присутствие бога. Зерор явил тебе лишь отголосок своей тени. Что ты услышал?

- Что нужно успокоить пустоту в недрах моего дома первородным пламенем, иначе беда. И велел искать своих первенцев. Зерор сказал, что вы поможете.

Повисла тишина. Тяжелые, словно сами горы, взгляды скрестились на Дагне.

- Расскажи ему, Магнир, - наконец сказал сидящий слева старец. – Создатель предвидел то, что произошло. И даже из-за Грани протягивает нам свою длань.

Древний дварф медленно кивнул.

- Когда Великий Творец всего сущего создавал мир из первозданного Хаоса, то был вынужден заключить его в оковы материи, чтобы сохранить равновесие и не дать ткани реальности разорваться. Так появились Титаны. Раз в несколько сотен тысяч лет, по замыслу Творца они пробуждались, чтобы излить накопленную силу, развеять бушующий в них Хаос. Их мощь сметала горы и испаряла реки, они обрушивались на наш мир метеоритным дождем и огромными приливными волнами. Земля дрожала и стонала под их поступью. Но потом они вновь успокаивались, и наш мир постепенно залечивал свои раны. Однако Творец все предусмотрел - каждое пробуждение Титанов становилось все реже, разрушений было все меньше, ткань реальности крепла с каждой эрой. Тогда на заре времен боги, уставшие в вечном одиночестве латать этот мир, следуя воле Творца, создали себе детей, чтобы было с кем разделить радость от результатов своих трудов. Так появились и мы – первые из двергур. Стремясь найти свое место в этом юном мире, мы жадно изучали его, чтобы жить по заветам отца под светом солнца и звезд. Шли века, нас становилось все больше. И однажды наступил момент, когда единый народ начал разделяться на группы, образовывались кланы, и двергур начали расходиться по миру. Отец тогда еще часто навещал нас и благословил уходящих, сказав, что рад жажде знаний и открытий своих детей. Мы же, нерожденные – решили остаться здесь, у подножия гор, где появились на свет. Мир был огромен, всем хватало места, дети богов не знали распрей и войн, наставляемые своими отцами. Это была Эпоха Процветания и Света. Но всему приходит конец. Титаны пробудились вновь. И тогда боги не пожелали видеть, как их дети сгинут в чудовищных катаклизмах, и ослушались воли Творца, решив, что силу Хаоса можно укротить. В той битве растворились в великой пустоте многие из них, потерпев поражение. А наш отец и Грум-Гар, создатель народа ормаг, сошлись в бою с Утрагзором, Титаном Красного Пламени.

Это произошло здесь, на кромке мира. Им удалось одержать верх, но боги не учли одного – Хаос полился из павшего Титана бурным потоком, угрожая уничтожить все сущее. Ни Зерор, ни Грум-Гар не могли вобрать в себя первозданный Хаос – он был чужд им. Боги поняли свою ошибку слишком поздно. И тогда истекающий кровью отец поглядел вниз, туда, где лежал разбитый на части Утрагзор, и увидел нас, своих первенцев. Мы откликнулись на зов своего создателя, но поодиночке каждый из нас был слишком слаб, чтобы сделать то, на что не хватило силы даже у бога. И тогда мы, пустые сосуды, несущие лишь тень от тени его, соединили души для того, чтобы запечатать Хаос Утрагзора внутри себя. Но и этого оказалось недостаточно. Излишки истекающей мощи стали Камнями Пустоты – застывшей вне времени и пространства первоматерией, из которой создано все сущее. Семь из них находятся здесь. Но не восьмой. Грум-Гар, увидевший, что дети Зерора присвоили всю силу себе, не оставив ничего для его отпрысков, в ярости ударил по восьмому Камню, отправив его за горизонт. Это было ошибкой. Камни Пустоты навечно прорастают в ткани реальности, в том месте, где