Жестокая любовь мажора (СИ) - Демина Маша

Вау… Это было… впечатляюще. Настолько, что у меня начинаются признаки тахикардии. Я поглядываю на бокал, но, боюсь, если сделаю очередной глоток, возможность говорить членораздельно меня покинет окончательно.

Глубокий вдох распирает грудную клетку.

— Ну… — выдыхаю, чувствуя легкое головокружение, — мы можем попробовать начать с ма́лого.

Илай внимательно смотрит на меня, ожидая продолжения, которое я толком-то и сформулировать не могу.

— Эм-м… — я прячусь за бокалом, все-таки делая еще один глоток. Последний! Потом ставлю шампанское на импровизированный стол и начинаю расхаживать взад-вперед, взволнованно потирая руки о бедра. Смотря то на небо, то себе под ноги.

Что я могу предложить, чтобы не выглядеть идиоткой? Хотя, уверена, уже так выгляжу. Жесть какая-то. Почему мне так сложно с ним разговаривать? Не должно ли быть наоборот?

Я останавливаюсь, задохнувшись волнением. Сдаюсь и поворачиваюсь к Багирову, которому, кажется, стало легче, когда он увидел, что мое состояние куда неуравновешеннее его.

— Дыши, — напоминает он мне, и я делаю шумный вдох. — Может быть, мы могли бы куда-нибудь сходить… все вместе?

И вот какого черта ему это так легко дается? А самое главное, что его вопрос-предложение, куда лучше, чем то, что вертелось у меня на языке. Ведь первое, что я хотела ему предложить, — это сделать тест ДНК, чтобы у него не было этих ненавистных сомнений.

Я несколько раз киваю, испытывая скрытую благодарность.

— Да. Сходить куда-нибудь. Это было бы… здорово.

— Отлично, — он тоже кивает, как бы подытоживая нашу договоренность.

— Отлично, — тихо повторяю я, чувствуя, как прямо сейчас что-то между нами меняется. Мы решили один вопрос, но кое-кто не намерен на этом останавливаться.

Илай делает шаг ко мне, но его руки остаются в карманах.

— Я хотел бы попросить у тебя кое-что еще.

Я недоверчиво сощуриваюсь.

— Что?

Илай делает еще один шаг ко мне, заставляя жар под кожей усилиться.

— Потанцуй со мной.

Ох… Я облизываю нижнюю губу, ощущая, как во рту снова стало сухо.

Я не уверена, что сегодня выдержу новую провокацию его близостью. Хотя выпитое шампанское немного прибавляет мне храбрости. А может быть, глупости…

Я киваю в сторону дискотеки, откуда доносится попса.

— Думаю, та музыка нам не подходит. — Илай достает из кармана телефон, тыкает несколько раз в экран, после чего из динамиков раздается медленная мелодия. Он кладет смартфон на выступ в стене, поднимает на меня приглашающий взгляд и протягивает раскрытую ладонь. — У нас тут своя атмосфера.

Я вкладываю свою ладонь в его руку, а другой он прижимает меня к себе и увлекает в танец. Он проводит по моей спине, и следом за его прикосновением пробегает приятная дрожь.

Я поджимаю пальцы в кедах. Сердцебиение учащается. И выпитый алкоголь внезапно бьет маленькими пузырьками в голову. Зажмуриваюсь. Вот же черт…

— Все нормально? — Илай замедляется, а я не могу сдержаться и начинаю хихикать.

— Мне больше не наливать.

А когда открываю глаза и поднимаю взгляд, то мой немножко нервный смех тут же стихает.

Его глаза сейчас такие темные, что напоминают ночное небо. Без света звезд и луны. Они грозят поглотить меня. Утянуть в черную бездну.

— Твой смех, — Илай тяжело дышит. — Хочу услышать его еще раз.

Я наполовину икаю, наполовину давлюсь смешком. Опускаю взгляд на уровень его вздымающийся груди, чтобы спрятать глупую улыбку.

— Прекрати меня смущать, — сжимаю губы, но щеки болят от желания улыбнуться до ушей.

Покачиваясь из стороны в сторону, Илай наклоняется, чтобы протанцевать на моем плече горячим дыханием.

— Я еще даже не начинал.

Я кладу одну руку ему на грудь, а другую — на плечо, одновременно с тем, как Илай располагает свои ладони на моей спине: одну — чуть выше, другую — ниже.

Мое дыхание учащается от тесного соприкосновения наших тел и тепла, разгорающегося между нами. Оно пульсирует в животе, в груди, в горле и под кожей.

Багиров испускает сдавленный смешок, который щекочет мне висок.

— Я даже не знаю: подарок это или наказание.

Его рука гладит мою спину, пока я бессознательно комкаю его футболку.

— Почему наказание? — шепчу тихо-тихо.

— Потому что хочу поцеловать тебя. И не знаю, как это сделать. Я ведь обещал, — он ласкает мой слух соблазнительно-хрипловатым голосом, позволяя себе маленькую вольность, и проводит носом по моим волосам. — Ты заставляешь меня нарушать свои обещания, Ведьма, — выдыхает он так надломлено, что у меня перехватывает дыхание и внизу живота все сводит.

Я запрокидываю голову, прекрасно понимая, что бросаюсь в бушующее пламя, но остановиться уже не могу.

Я сама переступаю границу, которую провела между нами.

Илай обхватывает мое лицо ладонью, кладет большой палец под нижнюю губу.

Прерывисто выдыхаю от нового прилива мурашек.

Мое сердце замирает за секунду до того, как я вот-вот позволю Илаю украсть поцелуй с моих губ… Но мелодия входящего звонка, играющая из сумочки, разрушает магию, наэлектризовавшую воздух вокруг нас.

Момент волшебства распадается подобно пеплу, и я отстраняюсь от Илая первой.

Часто хватая ртом воздух, я достаю телефон. Голова идет кругом, и я делаю медленный вдох и медленный выдох. Тяжело сглатываю, отхожу в сторону и отвечаю, даже не глядя на абонента.

— Да? — перевожу дыхание и поправляю волосы, бросая взгляд на Илая, который проводит ладонью по губам, затем взъерошивает волосы, выглядя крайне измученным. Будто он секунду назад был на грани. Я тоже там была, и сейчас внизу живота чувствую лишь тупую боль.

Плач на другом конце провода возвращает меня ударом в реальность.

— Алис? — Лена громче зовет меня. — Ты, вообще, слушаешь?

— Ой, прости… Я… — мотаю головой. — Что случилось?

— В общем, уж извиняй, но я бессильна. Он уже час надрывается…

Я распахиваю глаза, буквально вырываясь из опьяненного рассудка.

— Час?! — набираю полные легкие воздуха и зачесываю волосы назад. — Почему не позвонила сразу?

— Потому что обычно у меня получается справляться с выступлениями Царевича. Да и отвлекать не хотела.

— С ума сошла?! Надо было сразу звонить. У него после таких истерик хрен собьешь температуру.

Протяжный вздох Лены.

— Ну хотела как лучше, а получилось как всегда.

Кирюша громко закашливается, и Лена пытается его успокоить.

— Прости… — я прижимаю пальцы ко лбу. — Ты не виновата, мне не стоило… — поджимаю губы, слушая, как надрывается мой малыш. — Ладно, все, я выезжаю. Умой его лицо холодной водой и дай посмотреть в окошко.

Сбрасываю вызов и поворачиваюсь к Багирову. Уверена, на мне сейчас лица нет, но, кажется, он взволнован не меньше.

— Я отвезу тебя.

Глава 27

Мы подъезжаем к дому ее ненормальной подружки.

Алиса, вся на взводе, нервными движениями отцепляет ремень и выскакивает из машины.

Пока мы ехали, она еще трижды звонила Лене, и я слышал, как из телефона раздается надрывный плач.

После каждого разговора Алиса все больше и больше уходила в себя.

От атмосферы нашего приятного вечера оставалось все меньше и меньше.

И я ни в коем случае не ищу виноватых, потому что сам имею опыт работы с детьми и знаю, как это порой бывает непросто вне зависимости от возраста.

Я выхожу следом за Алисой и ловлю ее за руку.

Она хватает ртом воздух.

— Прости, — Ведьма вся дрожит, — спасибо за вечер и за то, что подвез.

Снова срывается с места, чтобы убежать, но я опять придерживаю ее за локоть.

— Помощь нужна?

Она тут же порывается отказаться, но что-то меняется в ее тревожном взгляде. Алиса несколько раз кивает и переводит дыхание.

— Вообще-то… Нужна. Коляску спустишь?

Я, блядь, все для тебя сделаю.

Дуреха.

Все понять этого не может.

Мы быстро поднимаемся на квартиру психички, и Алиса распахнув дверь, врывается туда, как порыв ветра, а отдачей служит ор, натуральный, мать его, ор ребенка.