Камрань, или Невыдуманные приключения подводников во Вьетнаме - Юрий Николаевич Крутских

влажный пожелтевший листок. Вновь повеяло чем-то безвозвратно ушедшим и далёким: я — ещё молодой лейтенант, Вьетнам, порт Камрань, и ещё жива наша подлодка. Этот созданный мной тогда документ я приведу полностью, так как с ним связана одна довольно занимательная история.

«УТВЕРЖДАЮ»

КОМАНДИР ВЧ …

КАП. 2 РАНГА_______КАМБУЗОВ В. М.

10 ИЮЛЯ 19…г. п. Камрань.

АКТ

списания боеприпасов.

Корабельная комиссия в составе: председатель комиссии: старший помощник командира ПЛ капитан-лейтенант Стрюков С. Г., члены комиссии: командир БЧ-1 капитан-лейтенант Яшкин М. Б., командир БЧ-5 капитан-лейтенант Генерал В. А., командир электронавигационной группы лейтенант Ильинский А. С., на основании устного приказа командира корабля произвела проверку по факту утопления верхним вахтенным, матросом Ряхиным В.П., боеприпасов и установила:

7 июля сего года матрос Ряхин В. П. при заступлении на вахту вооружённым верхним вахтенным во время проверки наличия патронов в подсумке нечаянно его наклонил, в результате чего за борт выпали два находящихся там магазина с 60 (шестьюдесятью) патронами калибра 5,45 мм. На основании произведённого административного расследования, опроса свидетелей, лиц ДВС, а также ввиду невозможности подъёма утопленных боеприпасов комиссия постановила: списать с лицевого счёта В/Ч … следующее имущество:

1. 60 (шестьдесят) патронов калибра 5,45 мм.

2. 2 (два) магазина к автомату АКС-74 У.

ОСНОВАНИЕ: материалы административного расследования.

Председатель комиссии: кап. л-т Стрюков С. Г.

Члены комиссии: кап. л-т Яшкин М. Б.

кап. л-т Генерал В. А.

л-т Ильинский А. С.

Возможно, история происхождения данного документа будет представлять для потомков определённый интерес, поэтому рискну и её включить в своё правдивое повествование, тем самым несколько нарушив строгую хронологическую последовательность описываемых событий.

К моменту утопления вышеупомянутых боеприпасов мы во Вьетнаме пробыли уже месяца три-четыре, давно освоились, почернели от солнца и внешне практически ничем не отличались от местных старожилов. Раза два в месяц мы выходили в море дня на три-четыре, иногда на неделю. Там погружались, всплывали, что-то отрабатывали, кого-то обеспечивали, условно атаковали, но неизменно возвращались в базу, где и продолжали с ещё большим усердием, каждый в меру индивидуальных способностей, деятельно разлагаться.

К этому времени служба и быт наши на новом месте вошли в колею, когда всё катится как бы само собой, размеренно и монотонно, без происшествий и потрясений. Вот и на этот раз всё так хорошо начиналось…

21

По следам найденного документа

Дежурить по лодке я заступил с субботы на воскресенье, что само по себе, конечно, немного обидно: выходной день как-никак, а тут на вахте приходится прозябать, железо охранять, в прочном корпусе париться. Но, с другой стороны, ничего, в общем-то, страшного, даже наоборот. Целый день абсолютной свободы, никого из начальства нет, никто не заявится носом тыкать. Все с утра воскресенья под пальмами на пляже залягут, кто хунтотовку, а кто шильцо казённое из заначек достанет. Отдыхать культурно люди будут: выпивать там, закусывать или, кому вообще заняться нечем, — купаться. Да и вахтенные на этот раз подобрались вроде бы вменяемые, молодые, все одного призыва и даже почти непьющие. Таким образом, предстоящие сутки не предвещали никаких потрясений.

Ночь прошла спокойно. Часов до двух боролся со сном, как лунатик, бродил по пирсу в ожидании проверяющих из штаба. Они взяли моду именно в это время заявляться со своей «неожиданной» проверкой. Никого не дождавшись, я не выдержал ожесточённого поединка с «лохматым» и, потерпев от него сокрушительное поражение, завалился спать в кают-компании, где и продрых сладко до самого утра, никем не потревоженный.

Ясным воскресным утром, отдохнувший и полный сил, я выполз на освещённый ярким солнцем ходовой мостик и окинул взглядом свои владения. Всё вверенное мне имущество оказалось на месте, цело и невредимо. Я сразу же и безошибочно определил, что лодка за ночь не утонула, пирс и море никуда не делись и хунтоты вроде бы ничего не умыкнули.

— Что ещё для счастья надо? Прекрасное утро! Всё отлично! — беззаботно улыбнулся я, подставил лицо ласковым лучам и потянулся, сладко хрустя «сонными» костями. И тут мой взгляд скользнул по корпусу вдоль борта. В корме, возле стойки якорного огня, как-то странно копошились двое верхних вахтенных. Стоя раком, склонившись головами к воде, они о чём-то оживлённо переговаривались, с опаской косясь в мою сторону. Я с интересом на них посмотрел и насторожился.

— Что это они там ковыряются? — заныло в душе нехорошее предчувствие. — А ну-ка, пойду проверю…

— Таа-аащь литина-ант, — жалобно заблеял один из бойцов, лишь только я приблизился к ним. Второй скромно отошёл в сторону, давая понять, что он тут ни при чём.

— Таа-аащь литинант, — продолжал блеять боец, — я тута эта… в туалет хотел, автомат вот сюда положил, а он, этого… соскользнул и того… утонул. Я ничайно, простите… и подсумок с патронами тоже…

Всё моё утреннее умилительно-благостное настроение мигом куда-то улетучилось, в груди неприятно похолодело, и на лбу выступила испарина. Я представил, что может начаться, если об этом узнает командир, комбриг и, не дай бог, местные особисты. Потеря оружия — это почти что измена Родине! Нас с училища этим накачивали. А потеря оружия подчинённым — ещё более страшный грех, тем более что, завалившись спать, я не оформил надлежащим образом «Журнал приёма-выдачи оружия».

Что-то надо предпринимать, и как можно скорее!

— Сука ты криволапая, Ряхин, — сказал я хлюпающему носом бойцу. — Сколько раз вам, олухам, можно было повторять, что оружие не выпускается из рук ни при каких обстоятельствах! Суши сухари теперь, вместе поедем тачки по Сахалину катать! Лучше бы ты сам утонул, дубина, проблем было бы меньше! — Ряхин безропотно внимал, старательно кивал бритой лопоухой головой, во всём со мной соглашаясь.

Я задумался. Автомат каким-то образом надо доставать. Конечно, самое простое было бы сбросить Ряхина за борт и не вытаскивать, пока автомат не найдёт. Но была вероятность, что потом придётся искать и самого Ряхина. Поэтому данный вариант я отложил про запас.

— Самому надо погружаться! — решительно сказал я себе.

Первым делом я достал швартовый фал — выброску со свинцовым грузом в оплётке на конце, разложил её на палубе и разметил ярким суриком каждый метр. Затем опустил этот импровизированный лот до дна и измерил глубину под бортом. Вышло что-то около пятнадцати метров.

— Не так уж и много, приблизительно высота пятиэтажки, но без акваланга всё равно не обойтись, — сообразил я. — Для страховки Васю надо бы позвать, а то эти