Тёмный Принц - Дэвид Геммел

Вдруг дротик вонзился в спину Китина, яд побежал в его кровь, едкий как кислота. Неотвратимость смерти подогнала кентавра. Скручиваясь и вскидываясь, он помчался галопом к хижине Геи, протиснулся в дверь и переступил пронзенное дротиком тело старой целительницы, чтобы взять на руки спящего крепким сном ребенка. Ноги Китина подкашивались, но огромным усилием воли он выехал на солнце с мальчиком на руках и помчался к деревьям. Тут еще два дротика попали в него, один пронзил плоть рядом с его длинным позвоночником, второй насквозь вошел сбоку в круп. Но он бегом миновал атакующих и добрался до горной тропы.

Пожиратели кружили над деревьями, но им не так просто было угнаться за ним, ибо кроны деревьев переплелись как навес над тропой. Несколько созданий полетели низко, но заросли были густыми, цеплялись за их конечности, мешая полету.

Китин продолжал бежать, а яд распространялся по его членам. Дважды он спотыкался и чудом не упал, но собирал все остатки своих сил и отваги, поддерживая в себе жизнь силой своей мечты.

Искандер! Он должен спасти мальчика. Заклятие должно быть спасено.

Он побежал глубже в лес, в поисках пещеры или большого дерева с дуплом — чего-нибудь, способного укрыть мальчика. Но в глазах у него стоял серый туман, который клубился и в сознании, и в этот миг так много мыслей замелькало в нем, старые воспоминания, счастливые и трагические времена. Он снова увидел поединок с Боасом, великий поход на Кадмос, свою свадьбу с Еленой, рождение их первенца…

Мальчик проснулся и заворочался у него на руках.

— Всё хорошо, Искандер, — сказал он ему слабеющим голосом. — Я тебя спасу.

— У тебя на подбородке кровь, вся борода от нее покраснела, — сказал мальчик. — Ты ранен.

— Всё… будет… хорошо.

Кентавр замедлился, его передние ноги подкосились, Александр выпал из его рук и приземлился на спину, падение выбило у него весь воздух из легких.

Пожиратель спикировал вниз меж высоких ветвей, вытянув руки, из которых вылетела петля аркана. Мальчик попытался убежать, но он еще был оглушен, и петля упала ему на плечи, тут же крепко затянувшись. Александр закричал, когда его подняли в воздух.

Стрела вонзилась в бок Пожирателю. Выпустив петлю, существо попыталось скрыться, но задело крыльями за ветви, перекувыркнулось в воздухе и упало, разбившись насмерть.

На поляну выехали два всадника, и Александр поднял взгляд.

— Парменион! — закричал он. Спартанец спешился и достал меч. Черный дротик полетел прямо в него, но был отбит лезвием меча. Вторая стрела вспорола воздух, отозвавшись воплем боли сбитого на лету Пожирателя. Парменион подхватил мальчика и побежал к скакуну.

— Нет! — крикнул Александр. — Мы не должны уходить! Мой друг ранен!

— Твой друг убит, парень, — сказал ему Аттал, накладывая новую стрелу на тетиву. — Куда теперь, стратег? Я слышу, как сюда спешат новые враги.

— В пещеру, — сказал им Александр.

— В какую сторону? — спросил Парменион, усадив мальчика на коня и садясь за ним.

— Туда, к горе! — крикнул Александр, указывая на просвет между деревьями.

— Успеем от них убежать? — спросил Аттал.

— Сомневаюсь, — ответил Парменион. — Но надо попытаться.

Пустив коней бегом, македоняне помчались по прямой тропе к склону горы.

— Туда! — закричал Александр. Парменион глянул вверх. Черный зев пещеры был от них меньше чем в двухстах шагах. Посмотрев назад, он увидел, как быстро приближались Пожиратели. Им было не успеть.

Аттал был впереди; могучий серый жеребец, с меньшим грузом, спешил в убежище пещеры. Черный дротик вонзился коню в спину. Несколько мгновений животное продолжало бежать, но затем его передние ноги подогнулись, и Аттал свалился наземь. Мечник больно ударился при падении, но перекатился и встал на колени. Он по-прежнему держал лук — но тот сломался с одного конца. Отбросив его, воин выхватил меч.

Парменион соскочил с седла рядом с ним, хлопнув скакуна по крупу, чтобы тот бежал в пещеру. С одним мальчишкой на спине жеребец поскакал быстрее, и Александр вцепился в его гриву, чтобы не упасть.

Внезапно вспышка молнии взорвалась в гуще кружащих Пожирателей, рассеяв их и убив более двадцати. В недолгом замешательстве Парменион увидел их шанс на спасение. — Бежим! — вскричал он, пустившись в спринт вверх по склону.

Седовласый старец вышел им навстречу, но он не глядел на них. Вместо этого он поднял руки к небесам. Ослепляющий белый свет вырвался у него из пальцев, и воздух наполнился запахом паленой плоти и предсмертными воплями Пожирателей.

Не оборачиваясь, македоняне вбежали в пещеру, где их ждал Александр. — За мной! — велел мальчик, проведя их сквозь иллюзорную стену внутрь дворца.

— Чудовища могут преследовать нас здесь? — спросил Парменион.

— Хирон говорит, что ни один враг не преодолеет эту стену, — ответил мальчик.

— Что ж, посмотрим, — сказал Парменион, убрал меч в ножны и стал ждать, Аттал встал рядом.

Наконец появился Хирон. — Я должен поблагодарить вас, — с улыбкой проговорил маг.

— Так вот почему ты направил нас сюда, — откликнулся Парменион. — Здорово вновь увидеть тебя, Аристотель.

— Боюсь, тут ошибочка вышла, — сказал им маг. — Мы не знакомы.

— Что еще за игры? — прошипел Аттал, выступая вперед и кладя меч на плечо Хирону так, что лезвие коснулось его шеи. — Ты отправил нас в этот безумный мир, а теперь заявляешь, что знать нас не знаешь? Давай-ка без шуток, маг! У меня сейчас не то настроение.

— Стой! — сказал Парменион, встав между ними и отведя меч Аттала в сторону. — Как твое имя, друг?

— Я Хирон, — ответил маг. — Имя Аристотель мне незнакомо. Но это поистине удивительно. Я существую — в другой форме — и в вашем мире тоже. И в скольких еще мирах, если подумать?

— Ты что, веришь в эту чушь? — вспылил Аттал. — Мы же видим, кто это такой!

— Нет, — сказал Парменион. — Присмотрись. Он более худощав, да и у Аристотеля есть шрам на правом виске. В остальном они, конечно, как братья-близнецы. Однако, прежде чем вступать в споры, давайте-ка убедимся, насколько здесь безопасно. Эти существа могут проникнуть сюда?

— Не сразу, — ответил маг. — Но у врага много приспешников, а силы мои уже не те, что прежде.

Парменион прошел к окну, выглянул и увидел сверкающие воды океана. — Мы еще в твоем мире, маг, или это уже другой?

— Всё тот же — только немного в другом месте. В Ахайе есть семь центров Силы. И я могу перемещаться между ними. Этот дворец стоит на берегу залива Малин.

— Малин? Вероятно, Маллия, — прошептал Парменион. — Нет ли здесь поблизости ущелья, с названием, похожим на Фермопилы?

— Именно так. В двух днях верхом к югу отсюда.

— Значит, Фивы буду ближайшим крупным городом.

— Нет города с таким названием, — сказал ему маг.

— Белая Госпожа говорила о Кадмосе.

— Какая Белая Госпожа? — вмешался Аттал, но оба собеседника не обратили на него внимания.

— Да, есть Кадмос, самый могущественный город центральной Ахайи, — согласился Хирон, — но он осажден Македонами. Им не устоять против Филиппоса. Каков твой план?

— Нам нужно попасть в Спарту, — сказал Парменион.

— Почему именно туда? — спросил Аттал. — И что еще за Госпожа? Мне кто-нибудь объяснит, что тут происходит?

— Хороший вопрос, друг мой, — молвил Хирон, положа руку мечнику на плечо. — Пройдемте в кухню, где я приготовлю вам поесть, и мы сможем сесть и поговорить обо всем. Многие вещи тут непонятны и мне самому.

Позже, когда они сидели под открытым небом, Парменион поведал Атталу о своей встрече с Госпожой на поляне и о ее совете. — Это был не сон. Мы действительно бились с Македонами, а потом нас одурманили. Я не знаю, кто была эта Госпожа, но она хорошо обошлась со мной, и я верю, что ее совет имеет смысл.

— А я и не знал об этом, — буркнул Аттал, — из-за того, что ей не хватило хороших манер разбудить меня. Почему именно ты, Спартанец? Я что, выгляжу как какой-то лакей, постоянно семенящий за тобой?

— Я не могу ответить на твои вопросы. Та поляна была местом магии и красоты. Не думаю, что они вообще желали присутствия людей. Но мы спасли нимф, и поэтому, полагаю, заслужили признательность.

— Хорошо же они ее выказали, оставив меня спать на голой земле. Ладно, чума на них! Мне на них плевать, как и на уродливых тварей в этих местах. У меня лишь один вопрос: как нам попасть домой? — вопрошал он, обернувшись к магу.

Хирон только развел руками. — Не знаю.

— Здесь вообще хоть кто-нибудь что-нибудь знает? — вспылил Аттал, встал и прошел через сад вниз по ступеням к широкому пляжу.

— Твой друг напуган, — произнес Хирон. — И я не сказал бы, что виню его за это.

Парменион кивнул. — В Македонии он властный человек, и ему требуется чувствовать, что всё вокруг под контролем. А здесь он словно лист на ветру.