Мое сокровище - Шантель Шоу

— Ты приняла обезболивающее? — Рауль шагнул к ней, нахмурившись, когда увидел, что она плакала. — Дорогая…

— Не надо! — Она подняла руку, не желая подпускать его к себе. — Не называй меня дорогой. Не нужно притворяться обеспокоенным, когда тебе нет до меня дела.

Либби окончательно лишилась самообладания и, не справившись с яростью, обидой и отчаянием, схватила контейнер с оранжевой краской, которую накануне приготовила из порошка, швырнула его через студию. Контейнер угодил Раулю в грудь, и мгновенно жидкая краска залила его одежду.

В течение нескольких секунд он глядел на Либби в совершенном оцепенении, потом обрел дар речи:

— Матерь Божья! Что с тобой происходит? Ты настоящая смутьянка! Ты потеряла рассудок?

— Напротив, я наконец его обрела и поняла, какой ты хитрый, изворотливый и коварный ублюдок, — произнесла Либби с той же яростью, с какой бросила краску. — Твоя тетя показала мне пункт в завещании Пьетро — на второй странице, — прочитать который у меня прежде не было возможности. Ты приехал в Пеннмар, запугал меня и заставил поехать вместе с Джино в Италию.

— Я тебя не запугивал. — Рауль сделал паузу, когда до него дошел смысл ее слов. Он совершенно забыл, что у тети имеется копия завещания. — Зачем Кармина показала его тебе?

— Потому что она ненавидит меня, — отрезала Либби. — Она была влюблена в Пьетро и до сих пор верит, что я была его любовницей. Должно быть, она догадалась, что я не знала о том пункте завещания, в котором говорится, что контроль над акциями Джино в случае моего замужества переходит к тебе. — Неожиданно Либби заметила его немного смущенный взгляд. — Станешь ли ты отрицать, что убедил меня выйти за тебя замуж, чтобы иметь возможность получить в единоличное управление «Кардуччи косметикс»?

— Я не стану отрицать, что это была одна из причин, — тихо сказал он и расхохотался, когда она побледнела. — Что ты вообразила, Либби? Что я влюбился в тебя?

— Нет! Конечно нет, — мгновенно возразила она, ее щеки зарделись. — Но я думала, что ты любишь Джино. Ты говорил, что хочешь его усыновить.

— Это истинная правда.

— Разве? — На этот раз язвительно рассмеялась Либби. — Может быть, ты просто сделал вид, что заботишься о нем, ибо знал, как я мечтаю, чтобы он вырос в полноценной семье, которой так не хватало мне? Конечно, я поступила неправильно, притворившись матерью Джино, и заслужила твой гнев, когда ты узнал правду. Но все то время, пока ты злился на меня за обман, ты скрывал от меня… Ты скрывал! — Она заговорила пронзительно. — Ты совершил более жестокий обман. Ты хладнокровно использовал мою любовь к Джино для того, чтобы украсть его акции.

— Я не крал его акции, — возмутился Рауль. — Я признаю, что хотел получить полный контроль над «Кардуччи косметикс» до тех пор, пока Джино не исполнится восемнадцать лет. Я хотел быть уверен, что он унаследует стабильное предприятие. — Он вздохнул. — Я очень любил и ценил своего отца, но в последние годы компания практически не развивалась. Мне было ясно, что мы рискуем потерять свои позиции в качестве мирового лидера на рынке косметики, если не расширим ассортимент нашей продукции и не начнем производство, например, духов. Для реализации моих планов мне нужно было получить единоличный контроль над бизнесом. Боже, Либби! — свирепо прорычал Рауль, когда она ничего не сказала. — Можешь ли ты винить меня за желание защитить интересы компании, которую я намеревался унаследовать? Я был в шоке, который не описать словами, когда выяснилось, что мне придется обсуждать каждый бизнес-план с любовницей моего отца, танцовщицей лэп-дансинга. Ты была готова пойти на все, чтобы удержать Джино рядом с собой, включая намеренную ложь. К тому же когда я понял, что ты не прочитала этот пункт в завещании Пьетро, то воспользовался возможностью получить акции Джино в свое управление.

Рауль сделал паузу, и ему показалось, что сердце сжимают тиски, когда он увидел, как блестят слезы в ее глазах.

— Как я уже сказал, единоличное управление компанией — не единственная причина, по которой я женился на тебе. Джино, конечно, сыграл важную роль. Я люблю малыша так же сильно, как собственного ребенка, и больше всего на свете хочу его усыновить.

— Это все слова, — язвительно пробормотала Либби. — Однажды я поверила тебе, а ты меня обманул. О каком доверии может идти речь сейчас? — Она резко отступила назад, когда он сделал шаг в ее сторону, и в отчаянии закрыла глаза, уловив знакомый мускусный аромат его одеколона. — Оставайся на месте. Я не могу находиться рядом с тобой.

Рауль стиснул зубы.

— Мы оба знаем, что это не так. Сексуальное влечение между нами было доведено до точки кипения с самого начала. Нам никогда не удавалось сдержать желание прикоснуться друг к другу. Даже когда я считал, что имею все основания презирать тебя, я хотел тебя так сильно, как ни одну другую женщину. Перспектива того, что ты будешь проводить в моей постели каждую ночь, явилась еще одной — и очень веской — причиной того, чтобы на тебе жениться.

Рауль женился на ней ради секса. Ну, об этом она знала. Так почему теперь, слушая его, она чувствует, будто его слова пронзают ее сердце? Либби молча уставилась на него, а он снял забрызганный краской пиджак и бросил его на пол. Ее охватила паника, когда Рауль начал расстегивать пуговицы на рубашке.

— Что ты делаешь? — спросила она дрожащим голосом.

Неужели он намерен доказать ей, что сексуальное влечение между ними так же сильно, как и прежде? Сколько раз Либби ни твердила себе, что ненавидит Рауля, ее предательское тело снова обмякло, и она с ужасом поняла, что не может ему противостоять.

— Насколько я могу судить, наш брак закончился, — с горечью бросила она. — Я не буду делить с тобой постель ни этой ночью, ни когда бы то ни было.

Его брюки упали на пол, а она беспомощно смотрела на широкую мускулистую грудь Рауля, покрытую густыми темными волосами.

Он прищурился, увидев ее раскрасневшееся лицо.

— Мне легко согласиться с тобой, дорогая, — протянул он и потом, к ее удивлению и разочарованию, повернулся к двери.

— Куда… Куда ты идешь?

— Принять душ. Я не могу ходить по дому, оставляя повсюду пятна краски. Мы закончим нашу беседу внизу через десять минут. Не заставляй меня приходить сюда за тобой, Либби, — предупредил ее Рауль обманчиво мягким тоном, который маскировал его гнев.

Либби удивилась: с какой стати Рауль злится? Ведь именно он ее обманул и разбил ей сердце. Немного подождав, она медленно пошла вниз.

К ее облегчению, спальня была пуста. Но при виде огромной кровати, где они страстно и нежно занимались любовью, на ее глаза снова навернулись слезы. Как она может оставаться женой Рауля и любить его, если знает, что для него она навсегда останется лишь удобной партнершей для секса?