Рассказы - Ричард Карл Лаймон

в воздухе. — Зарежу! — пригрозил он.

Дорин встала на четвереньки.

— Беги! — выкрикнула приближающаяся фигура.

Это был голос Рона.

— Не подходи! — крикнула она в ответ. — У него нож! Он убьёт тебя!

Пока Рон продолжал бежать, она кинулась к бородатому, вцепилась ему в ногу и укусила чуть ниже колена.

Тот вскрикнул и Дорин почувствовала обжигающую полосу на спине. Она знала, что мужчина резанул её ножом, но лишь плотнее сжала зубы на его ноге.

В следующий момент Рон сбил его с ног и они вместе покатились по песку. Стоя на коленях, Дорин вытерла рукой кровь вокруг рта.

Обе руки Рона оказались прижаты к земле, противник нависал над ним и даже попытался нанести удар ножом, но тот пришёлся мимо цели. Дорин поспешила на помощь и, схватив мужчину за запястье, рванула на себя. Ей удалось прижать его руку к земле, в то время как Рон осыпал его градом ударов.

Но вскоре они прекратились. — Готов, — подытожил Рон.

Дорин высвободила нож из его обмякших пальцев и отшвырнула дальше во тьму.

Они поднялись на ноги, но мужчина по-прежнему неподвижно лежал на земле, лишь грудь его медленно вздымалась и опадала от выдохов и вдохов.

— Он сильно ранил тебя? — спросил Рон.

— Я в порядке.

Он развернул её и посмотрел ей на спину. — Странно, — сказал он. — Я думал, этот парень серьёзно тебя порезал.

— Надеюсь, он промахнулся.

— Ну, в любом случае тебе понадобится новая куртка.

— А ты в порядке? — спросила она.

— Да, всё хорошо. Нам обоим сопутствовала удача.

Она повернулась к нему. — Спасибо, что спас меня.

Он положил руки ей на плечи и посмотрел ей в глаза. — Почему ты сбежала от меня?

— Я за тебя волновалась.

— Я же говорил тебе, что удача обязательно вернётся. И вот доказательство моей правоты. — Рон кивнул на мужчину, распростёртого на земле. — Он должен был убить меня, верно? Но не смог. Вот видишь? Нет на тебе никакого проклятия. И тебе не нужно больше быть одной.

— Ты не прав. Ты не понимаешь. Пока ты рядом со мной, ты в опасности.

— Ты всё ещё так думаешь?

— Я знаю. Уходи, Рон. Пожалуйста. Если ты останешься со мной, то обязательно случится что-то ужасное. Оно уже начало происходить! Я чувствую! Уходи! Скорее!

— Дорин, — умолял он.

Она развернулась и хотела убежать, но Рон поймал её за руку. — Нет! — вскрикнула она. — Уходи!

Он привлёк её ближе к себе.

— Рон! Я.

— Всё в порядке, — успокаивал он.

— Я предупреждала тебя! — Она прыгнула на него, схватив одной рукой за горло, а другой за ворот рубашки. Рванув воротник в сторону плеча, она сорвала несколько пуговиц и обнажила свои зубы.

— Нет! — выдохнул Рон и подался назад.

Вцепившись в него, она понимала, что не желает, чтобы всё происходило так, но выбора у неё не было. У неё никогда не было выбора. Если бы только он послушался её!

Рон упёрся спиной в столб, а Дорин с широко раскрытым ртом потянулась к его горлу. Но вот она заметила то, что свисало на цепочке с его шеи.

Крест!

Она отшатнулась от Рона.

Развернувшись, он бросился во тьму и минуя тёмные столбы, устремился к лестнице.

Дорин опустилась на колени, закрыла лицо руками и заплакала.

Она была одинока. И всегда будет одинокой.

А Рон должен был послушать её. Но в одном он оказался прав — удача действительно оказалась изменчива. По крайней мере, в этот раз парень, который был с ней — выжил. И за это она благодарна ему.

Её голод по-прежнему пылал, но Рон теперь был в безопасности.

Вытирая слёзы с глаз, она поднялась на ноги и посмотрела назад. Мужчина, который напал на неё и полоснул ножом, которым никак не причинить ей вреда, всё так же лежал на песке в нескольких метрах, не приходя в сознание.

Дорин облизнула губы, вспомнив вкус крови.

И направилась к нему.

Перевод: И. Варивода

Кушать подано

Richard Laymon. «Eats», 1985

Я сыщик матёрый и сразу просёк, что вошедшая в мой офис дамочка — из высших кругов. Как? По голубым волосам и пуделю подмышкой. Я убрал ноги со стола.

— Меня зовут Мэйбл Вингейт, — сообщила она.

— Прикажете аплодировать стоя? — спросил я с набитым ртом.

Она хихикнула.

— Ну разве не очаровашка? — спросила она псинку, почёсывая ей под подбородком. — Как считаешь, он будет так любезен поделиться бутербродиком?

Сэндвич был с салями и швейцарским сыром на луковом рулете, латуком, обычным луком и прорвой майонеза. Я только что купил его в «Лу Дели» кварталом ниже. И откусил-то всего разок. Делиться не хотелось совершенно.

— Это мой ленч, леди, — ответил я.

— Вы не возражаете, не так ли? — спросила она.

— Вы собираетесь меня нанять?

— Посмотрим.

Я не идиот. Не поделись я сэндвичем с этим её Дружком (или Голубчиком, или как там она нарекла эту тварь), старушка подыщет себе другого сыщика. (Работа нужна была позарез. Дела последнее время шли ни шатко, ни валко, — особенно после того, как я засветился на ТВ, подстрелив одного из своих клиентов. Что тут скажешь? Косяки случаются.)

— Вы нечасто смотрите телевизор, а? — спросил я.

— Пожалуйста, — сказала она. — Сэндвич.

— О, конечно, — я положил его на стол. Она потянулась к нему. — Э-э! — воскликнул я. — Не весь.

— Нет, конечно же, нет. Простите.

Она ждала, нависая над моим столом и наблюдая, как я отъехал назад, подтянул брючину и достал из ботинка финку. Нажал кнопку. Лезвие вылетело и встало на место.

— Боже мой, — произнесла Мэйбл.

Она была потрясена. Её рот походил на пончик.

— Мой змеиный зуб, — пояснил я.

— Надеюсь, вы его мыли.

Я видел, что жрут собаки. Мытый, не мытый — псине наплевать. Я прижал сэндвич к столешнице, стараясь, пока режу, не расплескать начинку. И всё равно всё изгваздал.

— Вот, извольте, — сказал я.

Мэйбл цапнула неоткусанную половину.

— Вы душка, — сказала она. Улыбнулась собачонке. — Разве он не душка, Маффин?

Маффин облизнул пасть.

Сэндвич, однако, скушала Мэйбл.

Она схомячила его и уставилась на остатки моей половины. Я затолкал последний кусок в рот прежде, чем она успела бы его захапать.

— Безусловно, было вкусно, — сказала она. — Я не ем уже целую вечность.

Я ещё раньше приметил, что она худосочна, но значения не придал. Мало ли — некоторые считают особым шиком походить на трупак.

— Присаживайтесь, — сказал я.

Она села. Маффин облизал с её подбородка остатки майонеза.

— Меня хотят отравить, — произнесла она.

— Понимаю.

— Это страшно. Я не отваживаюсь притронуться и к кусочку. Я