так же легко выяснить и количество ходок, и количество лет проведенных на зоне. Кроме таких обязательных наколок, у сидевшего гражданина могут иметься ещё множество тематических наколок — например наколка гладиатора / лицо склонно к физическому устрашению своих врагов/ или, например такая милая наколка на пальцах рук — СЛОН / означает смерть легавым от ножа/ или женское имя ИРА / только это тоже не девичье имя или имя любимой женщины, оно означает — иду резать актив/. Вот потому отсутствие наколок и приводит нас к мысли, что потерпевший не относиться к людям, имевшим дело с местами изоляции и уголовного мира. С людьми, которые законопослушны, и наши советские граждане тоже не берут его в свой круг — зубы слишком хорошо содержались в чистоте и уходе. Плюсом идет отличная физическая форма. Таким образом остается только два варианта — или шпион или наш разведчик. И что важно наша жертва нелегал. Потому и лежит наш путь в Особый отдел НКВД СССР нам нужна информация о том, есть ли на учете шпионы с такими приметами или другой вариант не пропадал ли наш разведчик с такими же приметами. И мы знаем никто нам правду не скажет, но надо ориентироваться на реакции людей, сообщающих нам информацию на наш запрос. Будут ли они отрицать или сообщать нам информацию надо внимательнейшим образом отслеживать реакцию. Как и ожидалось — ответ на наш запрос гласил — в Особом Отделе НКВД СССР нет никакой информации по нашему запросу. Вот только глаза сотрудника, сообщавшего нам эту информацию, красноречиво сказали — есть подтверждение нашим подозрениям. Искать теперь пропавших надо в районе немецкого посольства. Именно там и происходит сейчас самая активная работа нашей разведки и именно там мог пропасть иностранный шпион. Так как наша жертва — мужчина в хорошей физической форме и правильными арийскими чертами лица плюс к тому и блондин. То и небольшой допуск дает нам ответ — это немецкий агент или наш разведчик под прикрытием. Но место притяжения всё равно немецкое посольство. Охраняет немецкое посольство специальный отдел — этот специальный отдел НКВД охраняет и остальные посольства, но нам нужно только одно немецкое и вот там мы сегодня будем опрашивать милиционеров который несут охрану вокруг посольства. Почему только один день, потому что потом этих милиционеров так проинструктирует начальство, что они и слова не скажут. Если мы будем действовать внезапно, то может кто и проговориться. Наш выход на следующий день к немецкому посольству принес результат правда не совсем тот к которому мы стремились. Тело на фотографии опознали как лицо, неоднократно посещавшее территорию у немецкого посольства, но не входившего на территорию посольства. Наша жертва встречалось с немецким дипломатом атташе по культуре и получив какие-то пакеты покидало охраняемую территорию и это лицо имело документы сотрудника ГУГБ НКВД СССР у нашей жертвы проверяли документы и было предьявлено служебное удостоверение лейтенанта государственной безопасности вот фамилии никто не запомнил. Был ли это прорыв в розыске преступников — формально да, но фактически нам это ничего не давало. Особый Отдел не давал никакой информации о возможной пропаже сотрудника. В управление кадров идти справляться о пропавшем сотруднике государственной безопасности идея вообще была провальной. У нас имелось несколько направлений от немецкого посольства — разыскиваемый мог пойти по трем улицам и дальше уже было ещё больше вариантов, но так как ничего другого не было. То мы стали отрабатывать каждую улицу. Механизм проверки был простой — опрашивались граждане, живущие на этой улице, и предъявлялось фото для опознания. Удача нас не покинула в первом же доме нашлись люди, которые видели разыскиваемое лицо и показали путь его дальнейшего следования. Так мы и шли от дома к дому и опрашивали жильцов каждой квартиры в каждом доме по маршруту следования нашей жертвы. Наш кропотливый и нудный труд дал свой результат. Мы нашли двор дома, где наша жертва встречалась с подростком. Да именно с подростком, всегда одним и тем же подростком. Мальчик лет двенадцать хорошо одетый и со школьным портфелем. И что мог передавать иностранный шпион подростку школьного возраста. Свидетель явно ошибся и потому нам наврал, советский школьник и шпионы, просто такого не может быть. Но свидетель настаивал на своем и утверждал, раз в неделю происходила встреча во дворе дома, где проживает свидетель. Взрослый мужчина хорошо и богато одетый встречался с подростком и передавал тому какой-то пакет. У меня в голове не сходились пазлы и видя мое недоверие свидетель сообщил — по его просьбе его товарищ несколько раз фотографировал эти встречи и пакеты, которые переходили из рук в руки. Первый же вопрос был — где фотографии. Давай их сюда. Срочно. Надо идти к товарищу. Пошли тогда быстро. Товарищ жил неподалеку и оказался дома, к нашему приходу к нему в гости незваными.
Действительно на фотографиях был запечатлён не только похожий на нашу жертву — мужчина, но и подросток в кожаной летной куртке и со школьным портфелем в руках. Фигурировали и пакеты, переходящие из рук в руки. Малолетний шпион передает информацию иностранному шпиону. В это не верилось. Но у нас теперь имелись фотографии нашей жертвы в привычной для жертвы одежде и фотографии были пригодны для опознания, и мы вернулись к началу наших поисков к немецкому посольству. Теперь милиционеры уже не хотели с нами разговаривать и опознавать кого — либо на фотографиях. Вот только сейчас мы уже не церемонились ни с кем. Не хочешь говорить здесь и сейчас тогда поехали на Лубянку. Вот на Лубянку ехать никто не хотел и стали давать показания и опознавать лица на фотографиях. Действительно на фотографиях изображен мужчина, который постоянно встречался с атташе по культуре из немецкого посольства и да пакеты очень похожи на те, которые передавались атташе по культуре этому гражданину. Милиционеры совершили проступок и были переведены с охраны немецкого посольства в управление лагерей для дальнейшего прохождения службы. Мы же продолжили поиски на своем направлении. Теперь мы искали и школьника, который встречался с нашей жертвой. Искать человека в центре Москвы проще, чем на окраинах. Все граждане, живущие в центре Москвы проверены не по одному разу и неоднократно проинструктированы о максимальной бдительности ко всему происходящему вокруг. И конечно дворники, которые поголовно негласные сотрудники НКВД. На окраине Москвы скорее всего нам бы не удалось найти этих людей, но в центре мы нашли и местожительства, и жертвы и место жительство школьника, который общался с нашей жертвой. Первым мы нашли и установили личность школьника — это оказался сын одного из заместителей народного комиссариата по авиационной промышленности, и он был учеником шестого класса в средней школе, в которой учились непростые дети непростых родителей, и я тормознул своих товарищей, когда они собрались идти в школу и опрашивать учеников и учителей. Что-то мне не хотелось проверять наличие мажоров и отношения родителей этих мажоров к простым сотрудникам НКВД. Не хотелось нарываться на скандал. Кроме фотографий у нас ничего не было и встречи, и передача пакетов были недоказуемы и не хотелось попасть под статью о дискредитации ответственных сотрудников. Потому и установив личность и место жительства одного из участников встреч во дворе мы отправились дорабатывать маршрут и устанавливать место жительство и личные данные нашей жертвы. Долго мы шли по следам нашего убиенного нов конце концов после немыслимых петель по городу мы пришли в Газетный переулок. Здесь наша жертва и проживала, что нам охотно подтвердили и рассказали, где именно эта квартира. Здесь мы узнали, что бдительность наших граждан на высоте — пока нам рассказывали, где живет наш искомый гражданин. Другие бдительные граждане проинформировали ближайшее отделение НКВД и оттуда прибыл наряд по наши души. Но у нас имелись документы, которые позволяли нам проводить розыск лиц в Москве и области. Почему бдительные граждане вызвали наряд, это просто — квартира, где проживала наша жертва была опечатана печатью НКВД СССР, из квартиры производилось задержание, и квартира шла под конфискацию. Срывать печати мы не стали и зафиксировав данные кто и когда опечатал квартиру поехали на Лубянку в ХОЗУ НКВД СССР, чтобы выяснить судьбу задержанного в этой квартире. Если это была случайность, то мы узнаем судьбу задержанного и тогда пойдем сначала по цепочке искать, где мы свернули не в ту сторону. В ХОЗУ не пришлось долго искать — мы сразу узнали печать с таким номером утеряна и по указанному адресу обыск не проводился и имущество с такого адреса не изымалось. Такого
