Сердце колдуньи - Кэтрин Коултер

Он поднял глаза, словно впервые услышав дробь капель по ткани. Действительно странно, что шатер еще держится. Но как долго это будет продолжаться?

— Ты был прав насчет дождя. Невероятно! Значит, ты на самом деле волшебник?

— Конечно, — кивнул он не задумываясь. Ну не поразительно ли? Он чувствовал себя прекрасно! Боль прошла, и каждую частичку тела наполняла энергия. Ему хотелось выхватить меч, выскочить из чертова шатра и расправиться со всеми разбойниками. Увы, ни один уважающий себя разбойник не станет отираться в этой глуши.

— Мы не можем оставаться здесь. Как ты себя чувствуешь?

— Я исцелил себя, — заверил он, только чтобы услышать, что она скажет. Только чтобы посмотреть, как она отреагирует на его слова.

Девушка проворно отпрыгнула.

— Ты опять шутишь? — пробормотала она со страхом.

— Конечно, — заверил он. — Мы останемся здесь, пока дождь не прекратится или пока шатер не обвалится. Ложись рядом со мной. Будем согревать друг друга.

Чуть поколебавшись, она устроилась рядом. Одежда обоих отсырела, и это грозило простудой, но девушка вскоре поняла, что жар его тела прекрасно ее согревает. Наверное, она не замерзла бы даже среди зимы.

— Проснувшись, я поняла, что не знаю, сколько времени прошло, — сообщила она. — Но сейчас темно. А ведь я свалилась с холма днем, верно?

— Да, но потом небо потемнело, не помнишь?

А та гигантская вспышка белого света, которая держалась, пока… пока тьма не взяла верх. Сон, это всего лишь сон. А теперь все исчезло.

— Да, за минуту до того, как начался дождь, но сейчас уже ночь. Это ты сделал?

— Клянусь всеми святыми, кем ты меня считаешь? Господом Богом, способным превращать день в ночь?

Девушка молчала.

— А ты можешь? — робко выдавила она наконец.

Ему хотелось смеяться. Пожалуй, дождь пошел ему на пользу. Теперь все будут считать, что он всемогущ.

— Так и быть, я бог, а не обычный волшебник.

— Опять ты шутишь, — хихикнула она. — Голова немного побаливает, но не очень сильно. А… а ты действительно собирался привязать меня и оставить лежать под дождем?

— Да.

Она ничего больше не сказала. Только прижалась щекой к его плечу. Вскоре оба уснули. А когда проснулись, дождь все еще шел, а шатер так и не обвалился. Снаружи сочился грязновато-серый свет. Сколько они проспали? Неужели действительно всю ночь? Й сколько времени длился проклятый сон?

В нем вдруг родилась твердая уверенность, что, если оставить земли Пенуита, дождь сразу кончится. Он идет только в этом месте. Но как такое может быть?

Пять часов спустя Бишоп и Меррим уже скакали на Бесстрашном по направлению к замку Сент-Эрт. На голубом небе не было ни единого облачка. Стоило пересечь границы Пенуита, как проливной дождь стих, а черные тучи, скрывшие солнце, рассеялись.

Он поздоровался со стражем у ворот, помахал Горкелу Безобразному и Элдвину, коменданту гарнизона, выкрикивая приветствия направо и налево: не хотелось получить стрелу в живот только потому, что кто-то примет его за врага.

Въехав во внутренний двор, он едва не зажал уши: шум был поистине оглушительным. Но на душе сразу стало легче. Потому что это был обычный, повседневный шум, не скрывавший никаких таинственных снов или… чего?

Он не помнил.

Дети визжали, животные мычали, блеяли и бодались, куры кудахтали, клюя голые пальцы детишек, отчего те кричали и метались. И все перекрывал грохот молота оружейника по железу, эхом отдававшийся по всему двору.

Но даже шум этот был в основном молодым.

Бишоп с наслаждением вдыхал запахи пекущегося хлеба, лошадиного навоза, человеческого пота и свежего розмарина. Последний шел из корзины, которую держала Филиппа: очевидно, она только что собирала розмарин в саду.

— Бишоп! Добро пожаловать! Кто это? Господи, что у вас за вид? Что случилось?

Меррим прекрасно представляла, как они выглядят. Одежда еще не просохла, ее платье помялось и разорвано, волосы уныло повисли.

Покосившись на Бишопа, она увидела, что тот улыбается.

— Хорошо снова вернуться к тому, что знаешь и понимаешь. К совершенно нормальной жизни, — шепнул он. — Меррим, этот сгорбленный человечек — шут Круки, а другой — Горкел Безобразный, человек с самой омерзительной физиономией во всем христианском мире. А это Элдвин, комендант гарнизона Дьенуолда. Вот и он, задыхается от чересчур быстрого бега вниз по лестнице. Бедняга весь день торчал на стенах. Дьенуолд, Филиппа, это дева из Пенуита, которая успела побывать замужем четыре раза. Меррим де Гай, это лорд Дьенуолд де Фортенберри, граф Сент-Эрт. А это Филиппа, его жена и помощница. Любимая дочь короля.

Меррим впервые была в Сент-Эрте, хотя много слышала о Биче Корнуолла. Но тот вовсе не выглядел коварным и подлым. А Филиппа, побочная дочь короля, оказалась настоящей красавицей. И волосы у нее были на диво: густые, кудрявые, перевитые светло-желтыми лентами.

Дьенуолд засмеялся и, подхватив Меррим, снял с седла.

— Вы немного отсырели. Почему бы это? Солнце на редкость жаркое. Может, ты забавлялся с ней, Бишоп, и вы оба упали в реку или пруд?

— О, Дьенуолд, какие там забавы? — отмахнулся Бишоп и, спешившись, вручил поводья Бесстрашного Горкелу, который расплылся в улыбке. — Видишь ли, на землях Пенуита идет сильный дождь.

— Но не здесь? Как же это возможно? — удивился Дьенуолд.

Бишоп невольно пожал плечами:

— Полагаю, это немного необычно. И объяснить все это я не могу.

— Бишоп вызвал дождь, — пояснила Меррим. Последовала мгновенная и полная тишина.

— Нет, — спокойно и равнодушно обронил Бишоп. — Она шутит.

Дьенуолд как-то странно взглянул на него и отступил, когда его жена поспешила вмешаться:

— Все объяснения позже. Входите, входите! Сначала нужно высушить одежду. Хорошо, что у нас достаточно овец, чтобы соткать сукно на одежду для всего замка! Меррим, ты почти моего роста, так что мои платья должны тебе подойти.

— Ха! — фыркнул Дьенуолд. — Ты гигант! Майское древо! А эта тонкая веточка Филиппа сунула стебелек розмарина мужу в рот. Дьенуолд мигом его выплюнул, хмыкнул и объявил:

— Идем, Бишоп. Горкел позаботится о Бесстрашном. Честно говоря, он единственный, кто способен справиться с этим чудовищем, поскольку он единственный, которого Бесстрашный ни разу не попытался укусить.

— Боится, что Горкел его укусит, — пояснил Бишоп. Вскоре Меррим уже поднималась вместе с Филиппой де Фортенберри, графиней Сент-Эрт, по широким ступеням, ведущим в парадный зал.

Тут стоял ужасный гвалт. Все говорили разом, все куда-то спешили, почти не обращая внимания на Бишопа и Меррим. Повсюду бегали смеющиеся, дерущиеся, спорящие дети.