Они учились в Ленинграде - Ксения Ползикова-Рубец

Моя «боевая» служба началась неожиданно. Мы приехали в деревню, где должны были развернуться. В это время шли жестокие танковые бои.

Двигаясь к месту назначения, мы проезжали мимо настоящих кладбищ вражеской техники.

Естественно, что такие бои не могли быть без жертв. Когда мы приехали в Камышовку, деревня была уже завалена ранеными. Они лежали прямо на улице и на большом пустыре, прилегающем к деревне. Я стояла в недоумении, не зная, что делать. Вдруг слышу:

— Пить, пить!

Я взяла ведро воды и стала поить раненых. Потом кто-то сунул мне бинты и сказал:

— Перевязывай!

И я стала перевязывать.

Мы всё делали вдвоем: фельдшер Машенька и я. Ну, конечно, были и санитары. Они носили раненых, а у меня на это не хватало сил.

Мы с Машенькой перевязывали, кормили, сортировали, регистрировали и эвакуировали раненых. Иной раз по три-четыре дня не спали. Я больше всего дежурила по ночам. На моих руках бывало до ста раненых.

Всё лето шли бои, а осенью я узнала, что представлена к боевой награде. 8 ноября получила ее перед строем».

Я спрашиваю Киру:

— Вы так хорошо учитесь. Вам учение легко дается?

— Что вы! Я сейчас наверстываю пропущенное. Честно говоря, я совсем не знаю курса 8-го класса и сейчас прохожу его самостоятельно. Сижу ежедневно до 2 часов ночи.

— А вы уже думаете о вузе?

— Думать мне много не надо. Конечно, медицинский. Это наследственная профессия в нашей семье: мама была врачом, папа врач, и мне это дело стало знакомо.

Сегодняшний день для меня полон совсем новых впечатлений. Мы ездили на фронт, в гости к нашим шефам. Звали они нас давно, и девочки мечтали об этой поездке.

Секретарь нашей комсомольской организации убеждала меня:

— Нужно побывать у шефов. Они нас очень ждут. Прямо невежливо будет не поехать, ведь они на всех наших вечерах бывают!

Антонина Васильевна колебалась: несомненно, хорошо, если наши девушки побывают на фронте и своими глазами увидят, как живут бойцы и командиры и как напряженно учатся, готовясь к будущим боям. Но директора очень волновала и ответственность за эту поездку: шутка сказать, — везти на передовые позиции учениц.

Ее окончательно убедил капитан. Он от имени командира полка звал нас приехать.

— Мы отвечаем за жизнь наших гостей. К нам ездят писатели, артисты. Ездят потому, что это очень нужно армии. Для нас гости — это отдых, отвлечение от трудностей фронтовой жизни. Вашего приезда мы очень ждем. У многих бойцов и офицеров остались дома семьи, и приезд школьниц им доставит огромную радость.

Решили, что поедем только с десятью девушками — ученицами старших классов.

Вызвали родителей и получили их согласие на эту поездку.

— Едем я и завуч, — говорила каждому Антонина Васильевна, — значит, вы можете быть спокойными, что за детьми мы присмотрим. Уедем утром и обязательно вернемся вечером. Если мы не вернемся, — значит, обстоятельства так складываются, что меньше риска, если там ночевать.

Родители разрешают, видя страстное желание своих дочерей. Но поехать оказалось не так просто: дважды назначался день поездки, и два раза отменяли сами шефы. Звонили по телефону:

— Просим повременить с приездом.

Мы понимали, что обстановка у них не подходит для приема гостей.

Наконец поездка была назначена на 5 декабря.

В окне вагона непривычный для нас, горожан, зимний пейзаж. День ясный. Деревья стоят белые, пушистые.

Передовая линия так близка к Ленинграду, что как ни полз наш маленький локомотивчик с составом из шести дачных вагонов, мы через полтора часа доехали до нашей станции.

Дачный поселок. Все домики сейчас заняты военными. Мы идем по снежным улицам в политотдел. Путь нам показывает начальник клуба, встретивший нас на перроне. Его выслали встречать «дорогих и необыкновенных гостей», — как он выразился, здороваясь с нами.

В политотделе, маленькой дачке, очень тесно. Здесь нам надо дождаться машины, которая отвезет нас на позиции.

Грузовик подают очень скоро, и мы двигаемся в путь. Правда, путь наш был недолог, так как наши гостеприимные хозяева прежде всего решили накормить нас перед походом на передовую.

Обедали мы в землянке. Раньше мне казалось, что землянка — это что-то мрачное и холодное. Каково же было мое удивление, когда нас привели в чистую и теплую подземную квартиру с электричеством и радио!

Бойцы старались нас как можно усерднее угощать:

— Кушайте, кушайте. Мы знаем, гражданскому населению туговато приходится.

Дорога на передовую шла по Выборгскому шоссе. Всюду противотанковые рвы, проволочные заграждения, ряды окопов и траншей.

Много бойцов-лыжников.

Лес становился гуще, но всюду виднелись землянки и протоптанные между ними узкие тропы.

— А вот и командир полка идет нас встречать, — сказал капитан.

Из землянки вышел коренастый человек в накинутом на плечи белом нагольном тулупе. Живые глаза делали лицо майора молодым, но в черных волосах было много седины. Поздоровавшись с нами, он спросил Антонину Васильевну, собираемся ли мы у них ночевать или уедем в город с вечерним поездом. Узнав, что уехать должны обязательно вечером, он сказал:

— Тогда не будем терять времени и пойдемте прямо к артиллеристам. С них мы начнем знакомство с нашей дивизией. Прошу вас идти за мною.

Мы двинулись. Было тихо-тихо. Деревья стояли не шелохнувшись и ветви свисали под тяжестью снега. Кругом было белое и, казалось, безлюдное царство. Лишь дымки из землянок выдавали присутствие людей. Таким фронт мы себе не представляли.

— Ну вот и прибыли! — сказал майор, подходя к землянке. — Входите, входите, чтобы посмотреть, как живут наши служители «бога войны».

Мы вошли в просторную землянку. Нары. Одни бойцы спали, другие читали газеты. При нашем появлении все встали.

— Покажите нашим гостям пушки, — сказал майор артиллеристу очень маленького роста, — да объясните, чтобы девушки всё поняли.

Мы вышли из землянки. В нескольких шагах от нас стояли две пушки, так хорошо замаскированные сосновыми ветками, что мы их и не заметили в этом зеленом шалаше.

— До чего чисто! — ахали девушки при виде безукоризненной чистоты орудий.

Просто и толково объяснил нам боец устройство пушки и ее действие при выстреле.

— Теперь пойдемте к минометам, — предложил майор. Девушки благодарили артиллериста за объяснение.

— Не стоит, не стоит. Я очень рад старую профессию вспомнить. Я ведь учитель, — говорил нам на прощание артиллерист.

Бойцы показали нам миномет.

— Вот уж не скажешь, что это такое страшное оружие, — говорили ученицы.

— Ну, теперь мне хочется провести вас на наблюдательный пункт, — сказал майор. — Только плохо, что ваши пальто темные и будут выделяться на снегу. А потому больше пяти человек я с собой не возьму. Идите вереницей за мной, но на небольшом расстоянии друг от Друга.

Мне не пришлось идти на «НП». Туда пошли Антонина Васильевна и четыре девочки, а мы отправились в землянку автоматчиков.

Они только что вернулись из наряда и собирались отдыхать, но, когда мы вошли, нас буквально засыпали вопросами о Ленинграде.

Многие просили нас отвезти их семьям в Ленинград письма и посылочки: банки консервов, мешочки с сахаром. Девушки охотно согласились это сделать.

Наша беседа прервалась звуками выстрелов.

— Финские минометы, — сказал кто-то. Я очень забеспокоилась, зная, что наши на «НП».

— Не бойтесь. Ведь это же не бой. Майор укроет ваших девушек, уж будьте спокойны, — говорили мне.

Действительно, так и случилось.

— Нас обстреляли, — важно сказали мне девушки, подходя к нам.

— Мины стали ложиться близко, и майор велел нам прыгнуть в глубокую траншею. Галя туда скатилась кубарем.

— На дне была вода, но мы шли по траншее, не обращая на нее никакого внимания.

— А финнов мы так и не видали, но проволочные заграждения их ясно видели.

Девочки рассказывали наперебой. Они себя чувствовали в некотором роде героинями и на нас смотрели чуточку свысока, как на «тыловиков».

На обратном пути к землянке командира мы встретили группу разведчиков. Они шли на выполнение боевого задания.

— Какая выдержка! — восхищались школьницы.

Очень не хотелось нашим девушкам уезжать. Надо сказать, что молодые командиры и наши девочки старались убедить Антонину Васильевну, что можно отложить отъезд до утра, что «дома не очень будут беспокоиться».

Но мы были неумолимы и вернулись в город с вечерним поездом.

Так прошла наша поездка на фронт.

Долгожданное близко

В шестом часу вечера я шла из школы. Не успела свернуть на площадь, как раздался оглушительный выстрел. За ним другой, третий… и залпы слились в мощный гул. На небе вспыхнули зеленоватые «зарницы».