Последнее приключение странника - Аньес Мартен-Люган
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Алло!
– Добрый вечер, мама.
Повисла тишина. Она тянулась и тянулась.
– Гари… Это ты, Гари?
– Да.
– С тобой что-то стряслось? – У нее прервалось дыхание.
Сегодня не Рождество и не день ее рождения. То есть, если я объявился, это должно объясняться либо какой-то драмой, либо несчастным случаем. До меня донесся грубый голос отца.
– Нет, вовсе нет, не беспокойтесь. Я позвонил, чтобы услышать твой голос и сообщить вам, что приехал.
Новая пауза.
– Куда приехал? Ты где?
– В Париже, я только что прилетел с Реюньона.
– А-а-а… Мы считали, ты в Таиланде.
Вот о том и речь. Я был как будто везде и нигде.
– Неважно, но я здесь и…
– Когда ты уезжаешь?
– Дело как раз в том, что я никуда не уезжаю и собираюсь с вами повидаться.
Это вырвалось у меня само собой, и я вдруг понял, что действительно хочу этого.
Мама снова замолчала.
– Это правда? Но когда ты появишься? Я предупрежу твоих брата и сестру! Ну то есть… Если ты хочешь их увидеть. Или лучше сам им сообщи… если надумаешь… И не сомневайся, они обрадуются.
Ее дрожащий, неуверенный и осторожный голос вогнал меня в краску. Моя собственная мать колебалась, подбирая слова в разговоре со мной, и виноват в этом был только я сам.
– Я появлюсь через несколько дней. Перезвоню вам и свяжусь с Артуром и Соней.
– Мы безумно рады, что встретимся с тобой. Но, скажи, у тебя все хорошо? Все действительно в порядке?
– Да… ну ладно…
Что еще ей ответить? И как? Не стоит требовать от меня слишком многого. Скорее всего, она почувствовала, что я исчерпал свои возможности.
– Целую тебя, дорогой мой. Будем ждать твоего звонка.
– Целую тебя, мама. И поцелуй от меня папу.
У меня бы ушло меньше энергии, карабкайся я на горную вершину, но меня немного порадовало, что я услышал мамин голос. Оставалось привыкнуть к мысли, что надо будет провести с ними несколько дней, и это тоже было нелегко. Я сварил крепкий кофе, достал ноутбук и поставил перед диваном ящик, призванный заменить столик. Всю ночь я рассылал электронные письма и сообщения своим знакомым, у которых могли быть заказы во Франции, желательно на максимально длительный срок. Я не собирался снова лететь на другой конец света. С этим покончено. Иначе я опять затеряюсь невесть где без надежды выбраться.
Три дня спустя зазвонил телефон. Это был парень, с которым я когда-то работал на строительстве плотин. Новости распространились быстро. Я ему не писал, поскольку слишком часто подводил его.
– Ну что, намерен снова натянуть водолазный костюм?
– Хоть костюм, хоть кислородные баллоны, мне все равно, я хочу работать.
Он насмешливо расхохотался:
– До меня дошли слухи, что ты в основном специализируешься на подводном крещении туристов, жаждущих сильных впечатлений.
Репутация рушится быстрее, чем создается.
– Один ноль в твою пользу.
– Ничего удивительного, Гари, ты же пропал с радаров! Круто, пожалуй, что ты опять здесь, но… желательно, чтобы ты меня не подвел. Если я найду тебе контракт, ты не аннулируешь его в последнюю минуту и не свалишь неизвестно куда? Я не уверен, стоит ли тебе помогать. В последний раз…
– Ну да, я подвел тебя, но у меня были на то причины.
Мы с Луизой занимались медицинскими обследованиями.
– Это не повторится, обещаю.
– Есть вероятность, что у меня кое-что найдется, но предупреждаю, ничего особенного. Ни в водах африканского побережья, ни на Тихом океане. Ты как, тебя устроит работа во Франции?
– Идеально.
– Издеваешься, да? – хмыкнул он. – Вообще-то, если честно, не очень похоже на тебя – похоронить себя здесь.
Ярлык любителя экзотики, прочно приклеившийся ко мне, не желал отлепляться.
– Я более чем серьезно. Надо бы немного побыть с родителями, а они живут в Бретани.
Он тяжело вздохнул. Похоже, он предпочел бы, чтобы я решительно отклонил его вариант и попросил найти мне работу в какой-нибудь дальней стране, на что он с чистой совестью ответил бы отказом. Я окончательно утратил всякое доверие.
– Я точно могу на тебя рассчитывать, Гари?
– Не собираюсь ничего клянчить. Если не хочешь дать мне шанс, забудь. Поищу что-нибудь другое.
– Ладно, поглядим…
За окнами стремительно проносился пейзаж. Я ехал на высокоскоростном поезде восстанавливать отношения с родителями, братом и сестрой. Я не стал ждать новостей о контракте. Я так и так не надеялся на него, потому что тот, кто звонил, слишком сомневался во мне, чтобы меня рекомендовать. Больше никто со мной не связывался, и я постепенно свыкался с мыслью, что мне придется все начинать с нуля. Важнее всего сейчас сбежать. Я задыхался в своей студии. Прошло четыре дня с тех пор, как я видел море в последний раз, это было слишком. Сев в поезд, я хотел устроиться на своем месте, но мне показалось, что там слишком тесно. Я прошел с вещами по всем вагонам и застрял в вагоне-баре, пытаясь расслабиться. Ничего не получалось. Я нервничал при мысли, что должен буду сколько-то пробыть с семьей. Мать, как умела, скрывала радость, когда я позвонил и сообщил, что через несколько часов буду на месте. Я был жалок. В свои сорок пять лет боялся встречи с родителями. Готов ли я с ними разговаривать? Они же не знают – или больше не знают, – кто я такой. С восемнадцати лет я лишь изредка проносился по их жизни, как порыв ветра. И, если откровенно, не очень-то интересовался ими. Что они делают на пенсии? Занимаются моими племянниками и племянницами, которых я никогда не видел? Продолжает ли отец периодически работать с моим младшим братом? Но они здоровы, и это главное.
Когда поезд замедлил ход, в кармане завибрировал телефон. Звонок, которого я не ждал. Мне было легко предсказать, зачем этот тип звонит: будь ответ отрицательным, он не стал бы тратить время на то, чтобы предупредить меня. Я не верил в такую удачу; у меня даже руки задрожали.
– Гари, ты по-прежнему готов потрудиться?
– Какие еще доказательства тебе нужны, чтобы до тебя наконец дошло! – Я занервничал.
– Окей, все в порядке. Только, смотри, не подставь меня, я им продал того Гари, с которым когда-то
