Академия попаданок. Четвертый семестр - Алексей Калинин

заинтересовалась собственной судьбой. Да ещё как заинтересовалась! Прямо до зуда в одном месте.

А эти засранцы словно сговорились и молчали, только прожигали друг друга ненавидящими взглядами. Потом Похотун не выдержал и отвернулся. Он уставился на черную землю и глухо пробурчал:

— Я никого не заставляю. Это всего лишь элемент обучения…

— Марина, не соглашайся с ним никуда идти! — тут же потребовал суслягух. — Там тебя ждут большие проблемы!

Ага, не соглашайся. А как же быть с проблемами? Они же ждут…

Я топнула ногой. Тут же поднялась туча черной пыли, она забилась в нос и заставила чихнуть.

А-а-апчхи!

Вот если у вас получится чихнуть и не моргнуть, то я поставлю вам памятник. Почему памятник? А потому что британские ученые выяснили, что во время чихания возникает очень сильное воздушное давление. Если человек в этот момент не закроет глаза, под его воздействием глазные яблоки могут "вылететь" из своих орбит. А ещё удалось выяснить, что закрытие глаз и чихание находится под контролем одного и того же участка мозга. Именно поэтому спазм во время чихания вызывает спазм глазодвигательных мышц. По этой причине мы не можем чихать с открытыми глазами.

Когда же я распахнула сомкнутые веки, то перед магом синел голубой портал перемещения. Похотун терпеливо поглядывал на меня, словно ожидая реакции. А какая у меня может быть реакция? Я вытерла нос рукавом…

— Будь здорова, — проговорил суслягух.

— Будешь с вами здоровой… Так вы не скажете мне, какая миссия мне уготована?

Обе особи мужского пола покачали головами.

— А это портал к упырю?

Особь Похотун флегматично пожал плечами, как будто не знал — куда нас выкинет портал. Ага, так я и поверила…

— Вот вы странные и загадочные твари. Вас бы каждого отшлепать хорошенько, а потом в угол на колени поставить! На горох! Вот тогда бы знали, как издеваться над бедной девушкой! Я на вас жаловаться буду!

— Кому? — хором спросили мужчины.

— Хотя бы вон тому каменному черту! — показала я на вновь собирающиеся камни.

— Шандарахус! — от нового заклинания камни разлетелись ещё дальше.

— Вот, теперь и пожаловаться некому. Бедная я, несчастная… от поезда остала-а-а, дом мой сгоре-е-е-ел, документы покра-а-али, — с интонацией завзятого попрошайки начала я играть на нервах.

— Ладно, скажу тебе о миссии — ты должна спасти этот мир! — буркнул Похотун.

— Всего-то? Ну мне это как за хлебушком сходить. Плевое дело, раз-два и в дамки. А как это сделать?

Вот я бравировала, прикалывалась, а сама понимала, что темный маг не шутил. И у суслягуха был такой вид, что хоть одевай его в смокинг, да веди на похороны. Серьезный был вид, сосредоточенный.

Похотун шаркнул ногой по черной земле, отчего поднялся небольшое облачко пыли, потом вздохнул и снова пожал плечами:

— Увы, никто не знает, как это сделать.

— Вот тебе и здрасте, — вырвалось у меня. — То есть, поди туда, не знаю куда, и принеси то, не знаю что?

— Вот, ты почти готова к спасению мира, — хихикнул суслягух.

— Ладно, проехали. Как наступит время, так всё и узнаем. А вот что там с упырем? Почему это билет в один конец? — подняла я бровь, глядя на суслягуха.

Тот сложил нижние лапки в позе лотоса, принял вид китайского мудреца и начал рассказывать:

— Давно это было… Настолько давно, что самые древние старики в ту пору ещё болтались в интимных мешочках своих отцов…

— Давай без прелюдий, — хмыкнул Похотун. — Помни, что время здесь течет быстрее, чем в Подземном мире. Агапа там скучает…

— Ладно, помню, — огрызнулся суслягух. — Так вот, жил в одном городе молодой и красивый юноша по имени Сталос. Был он умен, образован и весьма богат. Его родители владели десятком лавок и могли себе ни в чем не отказывать. Сталос вел жизнь праздную и часто предавался увеселениям. Особенно любил он шумные компании, где вино лилось рекой, а девушки раздавали поцелуи так охотно, словно за каждый платили по золотому…

— Тебе бы в сказочники податься, — буркнул Похотун. — На жизнь бы зарабатывал, пользу людям приносил.

— Не перебивай, а то он так никогда не закончит, — взмолилась я в ответ.

— Молчу.

— Вот и молчи, не перебивай. На одной из посиделок наткнулся Сталос на самую красивую девушку. Кожа белее снега, глаза чернее ночи, волосы пахли полынью. Незнакома она была ему, но сказалась, что недавно переехали с семьей и теперь ищет новых знакомых. Понравилась девушка Сталосу учтивостью речей и обходительностью манер. Весь вечер не отходил он от неё. Кроме неё других девушек и не замечал. Так было до окончания посиделок…

— А что было дальше? — спросила я, когда суслягух взял театральную паузу.

— А дальше за ней приехала карета с четверкой черных, как ночь, и быстрых, как ветер, лошадей, и умчала её в ночь. Повздыхал Сталос, но делать было нечего и отправился спать к себе домой. На другой день повторилась та же история. И снова девушка упорхнула прочь, не оставив своего адреса и даже не сказав — придет ли завтра. Так повторялось пять дней подряд. Сердце Сталоса прикипело к девушке и не мог он ни есть, ни спать, всё думал о ней. Он спрашивал в городе у всех подряд про эту девушку, но никто не мог ему дать ответа. Она была покрыта ореолом тайны. И тогда Сталос решился предложить ей руку и сердце. Он думал, что таким образом сможет познакомиться с родителями избранницы и узнать — где она живет.

— Он ляпнул с дури, даже не подумав, — добавил Похотун.

— Когда же он предложил это девушке, то та со смехом обещала подумать. Она опять провела Сталоса и не дала узнать, где живет, даже когда он побежал следом за каретой. Тогда один из друзей посоветовал ему взять моток ниток, накинуть петельку на одну из завитушек кареты и распускать нить до тех пор, пока не узнает — где живет девушка. Сталос так и сделал. На следующий вечер он снова вышел провожать свою подругу, и накинул на завитушку кареты петельку. Кони помчались, нитка рванула следом, а Сталос последовал по пути нити. Моток почти весь раскрутился, когда нить замерла. Сталос начал сматывать моток обратно и неожиданно вышел к городскому кладбищу. Его нить уходила в землю на одной из свежих могил.

— Ему бы бежать прочь из города, но он почему-то решил задержаться, — вздохнул Похотун.

— Да, ему бы бежать прочь, прихватив мать с отцом, но он задержался. Он решил, что новая знакомая разыгрывает его. Решил показать, что он храбр и не боится