Академия попаданок. Четвертый семестр - Алексей Калинин

тебя! И ещё я хочу плюнуть Похотуну в нос прежде, чем залеплю туда кулаком! — крикнула Агапа.

Похотун кисло улыбнулся и развел руками:

— Ну чего ты? Я всего лишь забыл о течении времени. Чего сразу драться-то?

— Ах ты забыл… — задохнулась от возмущения Агапа. — А голову ты не забываешь, когда просыпаешься по утрам? Из тумбочки её каждый день достаешь? Да ты вообще в своём уме? Знаешь, что я тут пережила?

— Риходикус! — Похотун взмахнул платком и Агапа превратилась в козочку.

Да-да, в ту самую козочку, в которую он превращал её, когда мы учили новые заклинания. Козочка тут же заблеяла и ударила рожками в дверцу клетки. Я видела, что один прут решетки поддался удару рога. Украдкой показала Агапе выставленный большой палец. Козочка понятливо кивнула и продолжила стучать рогами по ослабленному месту.

Мне показалось или демоны чуть нахмурились?

Нет, не показалось. Тот, кого назвали Марбас сделал шаг к Похотуну:

— Слушай, темный маг, ты, конечно, человек среди нас уважаемый, но вот так делать не смей. Мы тут вообще-то делом заняты — борщ варим. А какому борщу сможет нас научить коза? Да и делать так вообще невежливо — ты же пришел в гости.

Похотун икнул. Вот прямо-таки натурально взял и икнул. Он с недоумением переводил взгляд с одного принца Тьмы на другого, но те насуплено смотрели в ответ. Они явно были недовольны превращением Агапы в подобие яростного вихря на четырех копытцах.

— Принцы Тьмы, я вас не узнаю. Не вы ли раньше могли убить человека одним движением мизинца и тут же про него забыть, переступив через мертвое тело? Не вы ли грабили города и насиловали женщин? Не вы ли уничтожали посевы и обрекали людей на голодную смерть? Какая вежливость? О чем это вы?

Сверху раздался ещё один удар по прутьям решетки. Я видела, что они изгибаются и вот-вот выйдут из пазов. Эх, а когда выйдут, то Похотуну явно не поздоровится.

— Это было раньше. До появления в нашем замке Агапы, — ответил Марбас. — Она научила нас тому, что зло только преумножает зло и что на каждую пакость найдется пакость ещё большая. Она показала нам, что если вода будет каждый день ронять одну каплю на камень, то в конце концов камень окажется дырявым. Она научила нас, что если мы зло обратим в добро, то сможем сделать гораздо больше неприятностей, чем сейчас…

— Как это? — опешил маг.

— А вот как — если мы научимся готовить борщ и доведем его до совершенства, то потом все повара-убийцы, которые попадают к нам, будут готовить это блюдо и давать нам на пробу. А ты ведь знаешь, какой у нас въедливый характер? Вот! И если повара не смогут его сделать таким же, какой он получится у нас, то отправятся обратно и будут готовить по новой. Это ли не ад для повара? Унижение и очередное приготовление блюда, которое они вскоре возненавидят…

— Это… Это жестоко.

— Да, очень жестоко, но зато без зла — мы уже научились делать мечи и теперь кузнецы изворачиваются, чтобы хотя бы чуть-чуть приблизиться к нашему искусству. Знаешь, как это греет душу? Больше пламени. И каждое новое умение, доведенное до совершенства, подарит нам ни с чем не сравнимое удовольствие от лицезрения мук других творцов. Агапа нас ещё обещала стихосложению научить — будем реперов мучить! Мы пока ещё не знаем, кто это такие, но если они вдруг появятся, то обязательно будем жечь их сердца рифмой и правильным тактом. Каждая их заработанная монета отзовется болью в иссушенном поэзией мозгу!

— Жестоко, очень жестоко, — согласился маг. — Не узнаю Агапу. Ведь у меня она была такой тихой и спокойной…

— Попадая сюда, люди меняются, — поднял палец Марбас.

В этот момент прут клетки поддался. Козочка выпрыгнула наружу и…

18

Ух, как же забегал Похотун, когда моя подруга атаковала его. Полы мантии поднимали тучу пыли, а из этих туч выскакивала белая молния и старалась поддеть мага.

— Уберите свою козу! — вопил маг.

— Не мы её превращали, не нам и убирать! — хохотали принцы Тьмы.

— Агапа, под дых его коли! Справа заходи, справа! — присоединилась я к общему веселью, а потом спохватилась. — Ой, чего это я? Трансформатус!

После взмаха моего платка козочка вскочила на задние копытца, вытянулась и превратилась в разъяренную фурию. Агапа припустила за бегающим магом под дружный демонический хохот.

— Каб ты здох! Каб тябе спатыкнуться и звалиться, сярун ты темный! Я ж тута…

— Агапа, Агапа! Остановись! Это было нужно для того, чтобы Марина выучила заклинание, — пыхтел маг, мастерски уворачиваясь от ударов бешеной девушки.

— Я тебе сейчас такое заклинание! Такое заклинание! Целый месяц с этими… А вы чего ржете? — напустилась Агапа на принцев Тьмы. — Дайте сюда ножи, я устрою стрельбу по бегающей мишени!

Принцы тут же протянули ножики. Ага, тут не протяни — злая Агапа может и промеж рогов зарядить.

— Ннна! — первый нож крутнулся в воздухе и завис в сантиметре от носа Похотуна.

— Ах ты так? Тогда на ещё раз!

Сейчас уже два ножа вспороли воздух, но тоже остановились, не долетев каких-то пяти сантиметров до тела мага. Тот тяжело дышал, но всё-таки смог справиться с собой.

Девушки из клеток подбадривали Агапу, а та только сжимала крепче губы. Они и так уже превратились в тонкую полоску, если так пойдет и дальше, то вовсе исчезнут с лица.

— Ещё! — Агапа требовательно протянула руку.

В неё тут же лег ещё десяток ножей. Я заметила, что принцы Тьмы сотворили их обычным щелчком пальцев. Да и ножи на этот раз были не столовые, а самые что ни на есть метательные. Агапа взвесила их в руке и злобно оскалилась.

— Агапа, я же попросил прощения! — отозвался Похотун.

— А я его не давала! На! На! На!

Следующие пять минут я наблюдала за тем, как моя дорогая подруженция швыряла ножи в мага. Тот их аккуратно останавливал в воздухе и складывал рядышком. Вскоре возле него образовалась большая куча. Демоны всё доставали и доставали, а Агапа швыряла и швыряла…

Впрочем, мне это скоро наскучило. Я подошла к Агапе и положила руку на плечо. Она с облегчением выдохнула. По вспотевшему лицу катились крупные капли пота.

— Да плюнь ты на него… Лучше расскажи, как ты тут без нас?

Не только Агапа с облегчением выдохнула. То же самое сделал и маг. Ему явно наскучила эта игра, но он не прекращал её только потому, что видел, как девушке