Януш Корчак. Жизнь до легенды - Андрей Маркович Максимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Загадки, загадки…
7
Думая о том, как жили эти люди, невольно начинаешь понимать, что роман у них был. Ну все говорит за это: и начало отношений, и три десятка лет совместной, я бы сказал, самоотверженной жизни и работы, и страшная, героическая смерть вместе.
Мне вообще кажется, что история Януша Корчака и Сефании Вильчинской — это история безответной женской любви. Пользовался ли ею Корчак или нет — навсегда останется тайной.
У вас тоже, дорогой читатель, наверняка могут возникнуть такие или подобные мысли.
Но наш с вами вывод, дорогие друзья, абсолютно субъективен. Мы можем его обсудить как некую фантазию. И не более того.
И вот что я вам скажу.
Смерть — не повод лезть в чужую личную жизнь. И если эта пара хотела хранить свои отношения в тайне — это их личное дело. Подчинимся. Нам может казаться все, что угодно; мы можем быть даже уверены, что Корчак и Вильчинская, по сути, были мужем и женой.
Выводы оставим при себе. Уважим умерших.
Это, во-первых.
Но есть еще и очень важное, во-вторых.
Когда мы читаем о «жизни замечательных людей» нам неплохо бы понимать: часто это были другие люди, иные, на нас не похожие, со своим собственным пониманием жизни и своей собственной логикой.
Речь не о том, что мы не можем их судить. Это понятно. Но нередко нам трудно даже их просто понять.
8
Кто же такая Стефания Вильчинская?
Она родилась в польской семье еврейского происхождения. Ее отец Исаак Вильчинский (который просил, чтобы его называли не иначе как Юлиан) был фабрикантом, богатым человеком.
Ее мать — Саломея Вальфиш — хотела дать детям серьезное образование, поэтому Стефания окончила сначала хорошую частную школу, потом университет в Бельгии, а затем еще училась в университете в Швейцарии.
Жизнь открывала ей ясные, четкие перспективы богатой образованной женщины.
Некоторые исследователи пишут, что Стефания была нехороша собой, и-де именно это не позволило ей устроить личную жизнь ни с Корчаком, ни с кем-либо другим.
Не знаю… С фотографий смотрит вполне миловидная еврейская женщина. Да и давайте честно скажем: красота — понятие абсолютно условное, не родилось еще женщины, которой бы ее некрасивость не позволила создать семью.
«…то что есть красота / И почему ее обожествляют люди?» — вопрос Николая Заболоцкого, который навсегда без ответа.
У Стефании Вильчинской было все, чтобы выйти замуж. Все, чтобы сделать самостоятельную карьеру.
И что же она предприняла?
Как-то, возвратившись домой на каникулы, обнаружила рядом со своим домом маленький еврейский приют. Начала туда ходить. Потом стала его руководителем. Потом отдала ему всю жизнь — как в метафорическом, так и в прямом смысле.
Почему? Почему столь тяжелую работу выбирает женщина, рожденная в богатстве? Что толкает обеспеченного человека отдавать все свои силы, умения, жизнь, наконец, обездоленным и так нуждающимся в помощи детям?
Наш герой, Януш Корчак — хорошо помнивший, что такое богатая жизнь. Становящийся модным писатель и начинающий преуспевать врач вдруг начинает заниматься тем, чему никогда не учился? Почему? Причем выбирает дело — сложное, неизведанное, никаких материальных благ не сулящее, зато обещающее кучу проблем? Почему он так поступает?
Можно, конечно, говорить, что это люди, для которых смыслом жизни являлась помощь человеку, а деньги — не более чем средство для оказания этой помощи.
Такие люди — да, были. Может быть, они встречаются и сейчас. Их, правда, не очень видно сквозь толчею других, для которых как раз все наоборот: деньги — цель, а человек — средство для ее достижения.
И Вильчинская, и Корчак были люди, которые жили в мире, не совсем для нас понятном и, может быть, для кого-то не очень близком. В этом мире существовали свои отношения и свои законы. Не только к деньгам. А и друг к другу тоже.
Мы можем только стараться приблизиться к этому миру, силясь понять правила его существования, но прекрасно осознавая: до конца это вряд ли удастся.
Для меня очевидно: в этом мире отношения между мужчиной и женщиной могут быть другими, прекрасными, неясными и очень загадочными.
Как не понятен для многих их нас выбор жизненного пути, который не сулит никаких материальных благ. Ровно так же могут быть неясны и взаимоотношения этих людей.
Они — другие. Для кого-то — пример для подражания, повод для изъявления восторгов.
Для кого-то люди — неясные и загадочные. Странные. Люди — загадка.
Мы можем лишь остаться наедине с этой загадкой и посмотреть на результат того, что сделали эти два человека.
Они сделали то, что навсегда вписало их имена не только в историю педагогики, но и просто в историю.
Пошли посмотрим на их дело. Оно того стоит, ей-богу.
Глава тринадцатая. Дом сирот. Вид сверху
1
Итак, в октябре 1912 года Дом сирот на Крахмальной открылся.
Тридцать лет он был сутью, смыслом, фоном, основой, коротко говоря, всем в жизни Януша Корчака.
Тридцать лет — в чердачном кабинете, куда постоянно заходили дети и залетали воробьи.
Тридцать лет… В это время случились Первая мировая и Вторая мировая войны. Корчак написал свою великую книгу «Как любить ребенка», знаменитую повесть «Король Матиуш Первый» и, может быть, одну из самых трогательных и — одновременно — жестких книг в мировой литературе о детстве: «Когда я снова стану маленьким». И много чего еще сочинил.
Тридцать лет он вместе со Стефанией создавал не просто Дом сирот, а воспитательное учреждение принципиально нового типа, в котором дети были бы подлинными хозяевами. Скольким детям-сиротам, обездоленным детским судьбам Януш и Стефания сумели подарить счастливое детство за эти годы!
Тридцать лет… Половина жизни Стефании Вильчинской и почти половина — Януша Корчака.
Как рассказать? Чтобы — и интересно, и полезно. Чтобы — видно, какую революцию совершил Корчак в педагогике своего времени, и чтобы — понятно, как его открытия могут сегодня использовать и учителя, и родители.
Биограф в замешательстве.
Но ненадолго.
Я придумал вариант. И подсказал его мне, конечно же, герой нашего повествования — Януш Корчак. Если внимательно слушать Корчака, он может очень многое подсказать в жизни.
2
Януш Корчак был человеком очень живым и весьма любопытным. И не удивительно, что, когда стали устраиваться экскурсионные полеты на самолетах, Корчак одним из первых решился взлететь на неведомом аппарате.
Страха не было не только потому, что Корчак вообще не боялся смерти, но и потому, что в те годы еще никто не знал, что это такое
