Наследник - Алексей Хапров

— Я сворачиваю у Михайловки.

— Идет, — кивнул я. — Довези до поворота, а там мы еще кого-нибудь поймаем.

— Плотишь сколько? — нагло спросил он.

— А сколько просишь?

Прыщавый назвал цену.

— Ну, это немножко дороговато, — протянул я, хотя совершенно не знал местных расценок. Зато я знал, что такое "бомбилы", и что они, как правило, начинают с максимума. Я стал вежливо торговаться. После непродолжительных переговоров юнец снизил цену вдвое, и мы с Радиком заняли место в машине…

Вариант путешествия на перекладных в сложившихся обстоятельствах показался нам самым оптимальным. Соваться на вокзалы было неразумно. Беглых преступников в первую очередь разыскивают именно там. Попутные машины, с точки зрения безопасности, конечно, тоже были не идеальны. Меня запросто могли сцапать на каком-нибудь посту ГИБДД.

— А если на эти посты не нарываться? — возразил Радик.

— Каким образом? — спросил я.

— Очень просто. Высаживаться где-нибудь перед ними, обходить их стороной, и далее ловить следующую попутку.

— Интересный вариант, — согласился я.

В теории эта тактика представлялась верной. Но на практике все оказалось гораздо сложней…

"Чудо советского машиностроения" мчалось вперед, выжимая из себя все, на что было способно. А способно оно было, увы, не на много. Прыщавому юнцу явно хотелось показать себя лихим гонщиком. Я сидел рядом с ним и пристально вглядывался в даль, не замаячит ли впереди милицейская форма. Но дорога, к счастью, была пуста. Как я ни старался держать все время голову вполоборота, чтобы скрыть черты своего лица, юнец их все же рассмотрел. В какой-то момент я заметил, что он все чаще и чаще стал бросать на меня косые взгляды. Я насторожился.

— В чем дело, любезный? — стараясь не выдавать своего волнения, поинтересовался я. — Мы раньше где-то встречались?

— Скажите, а Вы не имеете отношения к телевидению? — оживился Прыщавый. — Мне кажется, я видел Вас вчера в новостях.

"Ага, значит, конкретно он меня не запомнил", — подумал я, и тут же смекнул, как сбить его с толку.

— Ну, да. У меня в эфире был вчера репортаж.

— Точно, Вы журналист! — радостно воскликнул юнец. — А я сижу и думаю, почему мне Ваше лицо так знакомо? Где я мог Вас видеть? По-моему, Вы работаете в криминальной хронике. Вы вчера про какого-то преступника рассказывали.

— Именно так, — подтвердил я.

— Вот это да! — продолжал восторгаться Прыщавый, переполняясь счастьем, что везет в свой машине "такую знаменитость". — Как жаль, что я не взял с собой фотоаппарат. Было бы, что друзьям показать.

Он еще долго пел мне осанну, но затем вдруг резко смолк. Это произошло после того, как по радио стали сообщать о розыске "особо опасного преступника" Чернышова Евгения Николаевича, и подробно описывать его приметы.

Юнец еще раз вгляделся в меня и буквально вжался в сиденье. Он побелел, как полотно. Видимо, до него, наконец, дошло, в каком качестве он видел меня вчера по телевизору.

Мое сердце бешено забилось. Я лихорадочно пытался сообразить, что следует предпринять. Прыщавый, очевидно, был озабочен тем же. Иначе как объяснить, что машина вдруг потеряла равномерность хода, и стала то притормаживать, то ускоряться.

Я решил воздействовать агрессией, и взять юного "бомбилу" на испуг. Он не был похож на отчаянного смельчака, поэтому тактика давления представлялась мне наиболее правильной.

Выдвинув вперед нижнюю челюсть, чтобы придать своей физиономии зверское выражение, я угрожающе посмотрел на него.

— У нас что-то случилось?

Мой негромкий рык подействовал на юнца, как удар тока.

— Не убивайте меня! — в панике завопил он. — Я у матери один! У меня жена беременна! Я сделаю все, что вы скажете! Только не убивайте!

— Прекрати истерику! — рявкнул я.

Прыщавый моментально выпрямился, словно дрессированный цирковой зверек, и угодливо закивал головой.

— Довези нас, куда договорились, и останешься цел. И не вздумай кому-нибудь ляпнуть, что меня видел! А то я тебя из-под земли достану. Мне терять нечего. У меня итак уже "вышка". Десять трупов, или одиннадцать — это уже не имеет никакого значения.

Юнца затрясло, как в лихорадке. Он вцепился в руль, как ребенок, ищущий опору на лихом аттракционе.

— Я все сделаю, все сделаю!

Я не сомневаюсь, что все оказалось бы именно так, и что мы спокойно доехали бы до поворота на Михайловку. Но тут в дело вмешался Радик.

Он просунул между сиденьями свой игрушечный пистолет, воткнул его Прыщавому под ребра, и, подражая крутым героям боевиков, грозно произнес:

— Без глупостей.

Этого юнец уже не вынес. Раздался скрип тормозов, меня бросило вперед, автомобиль накренился вправо, и я вдруг обнаружил, что им никто не управляет. Прыщавый на ходу выпрыгнул из машины, и с криком "Спасите!" задал отчаянного стрекача.

К счастью, я успел вовремя схватиться за руль. Задержи я с этим на какую-то секунду, и мы точно кувыркнулись бы в кювет.

"Запорожец", чихая, остановился. Я облегченно перевел дыхание и вытер выступившую на лбу испарину. С негодованием повернувшись к своему спутнику, я набросился на него, словно волк на козленка.

— Ты что, с ума сошел?

— Дядь Жень, откуда я знал, что он ненормальный! — стал оправдываться мальчик. — Я просто хотел его немного припугнуть.

— Припугнуть, припугнуть! — передразнил его я. — Он итак уже был припЩгнутый дальше некуда. Ты хоть понимаешь, что ты наделал?

— Что?

— В Уголовном Кодексе это называется грабеж! Слыхал про такое понятие?

Мой спутник обескуражено сжал губы.

— Зато платить ничего не надо, — нашелся он. — Хоть немного, но сэкономили.

— Ладно, — сказал я. — Проедем еще немного на этой развалюхе, и будем искать другую попутку. Авось этот придурок не успеет ничего про нас сообщить.

Я перебрался на водительское место и завел мотор.

Но уехать далеко нам не удалось. Первая же встречная машина характерно помигала фарами. Я понял, что придется остановиться.

— Впереди "гаишники", — объяснил я не знакомому со знаками водительской солидарности Радику. — Дальше пойдем пешком.

Я аккуратно протер влажной тряпкой руль, затем проделал то же самое со всеми остальными поверхностями салона, чтобы уничтожить следы нашего в нем пребывания, захлопнул дверцы, закрыл их на ключ, после чего бросил тот внутрь сквозь чуть приоткрытое окно.

— Надеюсь, хозяин оценит наше благородство.

Мы отошли от обочины и скрылись за придорожными деревьями.

Мы продвигались по произраставшему вдоль трассы пролеску все дальше и дальше, но обещанного поста все не было и не было.

— А этот козел не мог просто пошутить — раздраженно спросил Радик, имея в виду водителя отсигналившей нам иномарки.

— Вообще-то, на дороге такие шутки не приняты, — ответил я, и недоуменно пожал плечами. — Хотя, черт его знает. Может, он имел в виду что-то другое?

— Я устал, — пожаловался мальчик.

— Ну, давай немного отдохнем, — предложил я.

Мы присели на землю. Острый взгляд моего спутника тут же сосредоточился на росших невдалеке кустах.

— А что там за ягоды?

Я вгляделся.

— Ежевика. Настоящая лесная ежевика. Можно немного восполнить нехватку витаминов.

Мы подошли к кустам. Но не успели мы сорвать даже по одной ягодке, как за деревьями заскрипели тормоза. Бряцнула дверь. Послышались чьи-то быстрые шаги. Мы присели и затаили дыхание.

Ветви раздвинулись, и нашему взору предстал высокий, коротко стриженный, грузный мужчина. Его ищущий взгляд и суетливые манипуляции пальцев в области ширинки недвусмысленно свидетельствовали о его намерениях.

Вглядевшись сквозь листву, я увидел стоявшую у обочины черную "Тойоту". Ее номер с тремя буквами "А" давал понять, что владелец этой машины имеет категорию VIP. Двигатель работал, внутри никого не было.

И тут в мою голову стукнула отчаянная мысль. Рисковать — так рисковать! Я дернул Радика за рукав, и мы стали украдкой перемещаться к трассе.

— Бегом в нее, — шепнул я своему спутнику.

Мы подскочили к автомобилю, распахнули дверцы и прыгнули внутрь. Я снял "ручник" и ударил по педали газа. "Тойота", взвизгнув, рванула вперед.

— Немного проедем, а затем бросим ее так же, как и ту, — пояснил я мальчику.

Впереди замаячил знак поворота. Выполнив вираж, я увидел "долгожданный" пост.

— Черт возьми! — выругался Радик.

Моя душа ушла в пятки. Что делать, если мне прикажут остановиться?

Но реакция инспекторов ГИБДД оказалась совершенно иной. Разглядев номер машины, они встрепенулись, вытянулись в струнку, и отдали нам честь.

У меня, как говорится, отлегло. Я едва удержался, чтобы на радостях не отсалютовать им в ответ.