Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи - С. Халеоле

На десятый день вновь появилась радуга. Став на нее, Ка-хала-о-мапу-ана обернулась к людям, которые пришли проводить ее в Ке-алохи-лани, и великая тяжесть легла ей на сердце, потоки слез брызнули из глаз, потоки Ку-лани-хакои[71], и Ка-хала-о-мапу-ана сказала так:

— О вожди и простые люди моей земли, я покидаю вас, чтобы вернуться в страну, вам неведомую, ибо только я и мои старшие сестры бывали там; не по желанию возвращаюсь я туда, моя рука решила мою судьбу, вручив мне жребий, назначенный моим божественным братом. Я знаю, что у каждого из нас есть бог, нет такого человека, у которого бы не было бога, поэтому я буду молить моего бога, а вы молите ваших богов, и, если наши мольбы дойдут до них, мы с вами вновь встретимся. Прощайте, прощай моя земля, я ухожу от тебя.

Ка-хала-о-мапу-ана поднесла к глазам край своей одежды, желая скрыть слезы, и радуга подняла ее выше облаков в Лани-куа-каа[72].

Ка-онохи-о-ка-ла желал упрятать Ка-хала-о-мапу-ану в Ке-алохи-лани, чтобы скрыть от нее свое бесчестие, потому что из всех сестер лишь она одна могла видеть скрытое от глаз, и она не стала бы потакать брату. Ка-онохи-о-ка-ла боялся, что она расскажет о его злом умысле Моана-лиха-и-ка-ваокеле, оттого и отослал сестру подальше, призвав на помощь божественную власть, оттого оба раза жребий падал на Ка-хала-о-мапу-ану.

Когда сестры уже не было на земле, к концу второй четверти пятого года, Ка-онохи-о-ка-ла вновь сошел на землю, чтобы удовлетворить свою страсть к Лаиэ-лохелохе.

Не в тот раз, но он сделал так, что Ке-калукалу-о-кева стал верховным правителем вместо Ка-хала-о-мапу-аны, и прорицатель стал его главным советником.

На Кауаи теперь правила Маиле-хаи-вале, на Оаху — Маиле-калухеа, на Мауи и других островах[73] — Маиле-лау-лии, а на острове Гавайи — Маиле-пакаха.

Глава тридцать вторая

Когда Ке-калукалу-о-кева стал править всеми островами, Ка-онохи-о-ка-ла приказал ему исполнить обязанности правителя, поглядеть, как живут люди на подвластных ему островах, а Лаиэ-лохелохе он велел остаться вместо Ке-калукалу-о-кевы.

Ке-калукалу-о-кева взял с собой только своего главного советника — прорицателя.

Так Ке-калукалу-о-кева отправился в путь, и в тот же день Ка-онохи-о-ка-ла тоже покинул землю. Однако он не вернулся в свой дом, а стоял и смотрел, как плывут в океане каноэ Ке-калукалу-о-кевы.

Потом он сошел обратно и стал искать встречи с Лаиэ-лохелохе, но и в тот раз зло еще не свершилось.

Когда они встретились, Ка-онохи-о-ка-ла попросил Лаиэ-лохелохе остаться с ним наедине, и по приказанию великого вождя все приближенные удалились.

Когда Ка-онохи-о-ка-ла и Лаиэ-лохелохе остались одни, вождь сказал:

— Уже третий год одолевает меня любовь к тебе, ибо красотой ты превзошла и затмила сестру. Но вот кончилось мое терпение, и не в силах я сдержать мою страсть к тебе.

— О великий вождь, — спросила его Лаиэ-лохелохе, — чем можешь ты умерить свою страсть? Что ты думаешь делать?

— Лишь одно поможет мне, — ответил ей Ка-онохи-о-ка-ла, — если ты соединишься со мной.

Тогда Лаиэ-лохелохе сказала:

— О великий вождь, нельзя нам касаться друг друга, потому что тот, кто растил меня от рождения до замужества, строго-настрого велел мне хранить себя от мужчин. Иди к нему, великий вождь, проси у него позволения.

Ка-онохи-о-ка-ла пришлось умерить свой пыл и возвратиться на небо к своей жене Лаиэ-и-ка-ваи. Но не провел он на небе и десяти дней, как им вновь завладела преступная страсть, и не было у него сил противиться ей.

Чтобы облегчить свои муки, он вновь спустился на землю, чтобы встретиться с Лаиэ-лохелохе.

Однако теперь он знал, что она послушна наказу своего приемного отца, поэтому решил сначала получить его согласие.

Ка-онохи-о-ка-ла пришел к Капу-каи-хаоа и сказал ему:

— Я хочу на время соединиться с Лаиэ-лохелохе, но я не возьму ее к себе насовсем, а лишь должен снять с моего сердца тяжелую ношу страсти к твоей любимице. Она уже знает о моем желании, но послала меня к тебе, чтобы ты дал на то свое согласие, вот я и пришел к тебе.

— О Небо среди Небес, — сказал Капу-каи-хаоа, — я согласен, великий вождь. Иди к моей любимице, это будет справедливо, потому что ничего не досталось мне за все мои хлопоты. Велико было наше желание, мое и приемной матери твоей жены Лаиэ-и-ка-ваи, чтобы Ке-калукалу-о-кева стал мужем нашей приемной дочери. Так и случилось, но все досталось другим, а мне ничего. Все острова он отдал твоим сестрам, а я, который дал ему жену, не получил ничего. Но чтобы не случилось несчастья, владейте своей женой вместе.

На том закончился их тайный сговор, и Капу-каи-хаоа вместе с Ка-онохи-о-ка-ла пошел к Лаиэ-лохелохе.

— Дочь моя, — сказал он Лаиэ-лохелохе, — вот тебе муж, слушайся его. Небо наверху, а земля внизу. Велика наша удача, и никто не осмелится посягнуть на нас. Взгляни на того, кто тяжко страдает из-за тебя.

Тут Лаиэ-лохелохе отбросила свои сомнения, и три дня Ка-онохи-о-ка-ла с Лаиэ-лохелохе не разнимали объятий, а на четвертый день Ка-онохи-о-ка-ла возвратился в Каха-каэкаэа.

Однако не прошло и нескольких дней, как Ка-онохи-о-ка-ла вновь ощутил любовные муки и даже изменился в лице.

На четвертый день он так сказал Лаиэ-и-ка-ваи, и слова его были лживыми:

— Странная была у меня ночь. Я совсем не спал и все время слышал барабанный бой.

— К чему бы это? — спросила его Лаиэ-и-ка-ваи.

— Верно, с нашими родичами на земле случилась беда, — ответил ей Ка-онохи-о-ка-ла.

— Если так, — сказала Лаиэ-и-ка-ваи, — иди к ним.

Заручившись согласием жены, Ка-онохи-о-ка-ла в мгновение ока оказался внизу, подле Лаиэ-лохелохе. Однако Лаиэ-лохелохе никому не хотела зла.

Ка-онохи-о-ка-ла и Лаиэ-лохелохе сошлись по желанию вождя, но Лаиэ-лохелохе не любила его, не по своей воле осквернила она себя близостью с небесным вождем, а по воле жадного Капу-каи-хаоа.

Десять дней Ка-онохи-о-ка-ла творил зло, а потом возвратился на небо.

Лаиэ-лохелохе же еще сильнее полюбила Ке-калукалу-о-кеау из-за нежеланной близости с Ка-онохи-о-ка-ла.

Раз вечером Лаиэ-лохелохе так сказала Капу-каи-хаоа:

— Мой добрый опекун и заступник, я жалею о том зле, которое мы сотворили с Ка-онохи-о-ка-ла, день ото дня сильнее моя любовь к мужу моему, Ке-калукалу-о-кеве. Счастливой была наша жизнь с Ке-калукалу-о-кевой, и не по своему желанию уступила я Ка-онохи-о-ка-ла, а по твоему приказанию. О горе мне! Я послала его к тебе, потому что ты приказал мне не иметь дела с мужчинами, и я думала, что твердым было твое слово. Так нет же!

— Я разрешил тебе принадлежать ему, — сказал Капу-каи-хаоа, — потому что твой муж ничем не одарил меня. На моих глазах он одаривал других, а меня оставил ни с чем. Твой муж забыл обо мне, а ведь я дал ему жену.

На это Лаиэ-лохелохе ответила так:

— Если из-за этого ты отдал меня Ка-онохи-о-ка-ла, то ты поступил несправедливо, потому что ты сам знаешь, что Ка-онохи-о-ка-ла, а не Ке-калукалу-о-кева назначал правителей на острова. Завтра я сяду в двойное каноэ и отправлюсь на розыски моего мужа.

В тот же вечер Лаиэ-лохелохе приказала своим приближенным готовить двойное каноэ.

Не желая видеть Ка-онохи-о-ка-ла, Лаиэ-лохелохе спряталась в чужом доме, куда он не мог прийти. Она боялась, что, сойдя на землю, он захочет соединиться с нею против ее воли, поэтому спряталась в чужом доме. Однако Ка-онохи-о-ка-ла сошел на землю лишь в ту ночь, когда Лаиэ-лохелохе, покинув остров, была уже далеко в море.

Первым островом на пути Лаиэ-лохелохе был Оаху. Сойдя на берег, она остановилась в доме простого человека. Долго путешествовала Лаиэ-лохелохе, пока не встретилась с Ке-калукалу-о-кевой.

На другой день после того, как Лаиэ-лохелохе ступила на берег Оаху, Ка-онохи-о-ка-ла вновь спустился с неба, чтобы повидаться с нею, но, не найдя своей возлюбленной в доме вождя, он не стал спрашивать о ней у стражника из страха, что тот что-нибудь заподозрит, он ведь не знал, что Лаиэ-лохелохе открыла стражнику свою тайну. Так ни с чем вождь возвратился на небо.

Однако слухи о зле, причиненном ему небесным вождем, достигли ушей Ке-калукалу-о-кевы. Тот же слуга рассказал ему и о том, что Лаиэ-лохелохе поступила так против своей воли.

Бродяга Аи-вохи-купуа был теперь слугой Ке-калукалу-о-кевы; он-то и узнал обо всем. А когда он узнал, что Лаиэ-лохелохе покинула свой дом и отправилась странствовать, он сказал стражнику:

— Когда придет Ка-онохи-о-ка-ла и спросит, где Лаиэ-лохелохе, отвечай ему, что Лаиэ-лохелохе нездорова, и он больше не придет, потому что побоится осквернить себя и наших родителей. Лишь очистившись, Лаиэ-лохелохе сможет вернуться к делам Венеры[74].

Когда Ка-онохи-о-ка-ла спустился на землю и спросил, где Лаиэ-лохелохе, стражник ответил ему так, как его научил Аи-вохи-купуа, и Ка-онохи-о-ка-ла возвратился на небо.