Путин против Путина. Бывший будущий президент - Александр Дугин

В начальной форме этот метод был предложен Фридрихом Ратцелем, германским исследователем, которого принято считать основоположником политической географии — предшественницы геополитики. Рудольф Челен, шведский ученый, предложивший сам термин «геополитика», так же серьезно исследовал эти проблемы. Однако основы этой науки в ее окончательном виде были заложены в небольшой статье английского ученого сэра Хэлфорда Макиндера «Географическая ось истории», где обобщается принцип противостояния сухопутной и морской цивилизаций. Макиндер делает вывод о том, что сухопутная цивилизация обладает своими качественными характеристиками, как то: иерархизм, авторитаризм, превалирование идеалистических ценностей над меркантильными, постановка коллективного, общественного над индивидуальным. Морская цивилизация отличается в большей степени индивидуализмом, плутократией, представлением о возможности приравнять различные системы ценностей к финансовому эквиваленту. В качестве типологии рассматривается Рим — сухопутная цивилизация и Карфаген — морская, далее Англия, владычица морей, и противостоящие ей континентальные Франция и Германия. И, наконец, оплотом сухопутной цивилизации на Земле является то, что в геополитике принято называть «хартлендом» или «срединной землей». Это — массив Евразийского континента, лежащий в северной и восточной его частях, который географически и исторически совпадает с территорией России: Российской империи, Советского Союза, Российской Федерации.

На основании такого исторического подхода делается вывод о естественном и предопределенном противостоянии этих двух типов цивилизаций, которое основывается не на идеологии или конкретных национальных интересах (которые могут быть различными даже у государств одного и того же политического типа), а на фундаментальной цивилизационной оппозиции, на столь же базовых, абсолютных принципах, как, например, марксистское понимание классовой борьбы, противостояния труда и капитала. Геополитика учит о диалектическом противоборстве Суши и Моря, которое предопределяет процесс исторического развития стран и цивилизаций. Вот, что такое геополитика.

Применительно к России геополитический анализ ситуации или геополитический взгляд на историю, геополитический подход к вычленению наших стратегических интересов вытекают из понимания естественного и органичного противостояния между Россией (какой бы режим здесь ни был: демократический, коммунистический или царский) и западным миром, в основном воплощенного сегодня в англосаксонских странах, то есть в США и их важнейшем европейском союзнике — Великобритании. Следовательно, применение геополитического подхода к истории показывает, что противостояние Российской империи с Английской короной было предопределено этими фундаментальными параметрами. Таким образом, все основные конфликты второй половины ХIХ века — начала ХХ века происходили в рамках именно этого противостояния. Это и Крымская война, войны на Балканах, столкновения в Афганистане и Средней Азии, интервенция в Китай в 1900 году и даже Русско-японская война, спровоцированная не без помощи англичан. На социально-политическом уровне речь шла о противостоянии двух монархических систем. Тогда это обосновывалось противоречием державных (колониальных и империалистических) интересов. Позже, когда в России пришли к власти большевики, сходный конфликт приобрел характер идеологического противостояния социализма и капитализма. Но геополитическая суть осталась абсолютно той же. Геополитический подход объясняет также, почему переход к новым идеологическим моделям в России, которая официально приняла либерал-демократические ценности, не снимает прежнего геополитического противостояния с либерально-демократическими США.

Геополитика делает более относительным собственно идеологический фактор «холодной войны», привязывая ее к геополитической модели. Это не значит, что идеология вообще не играет никакой роли. Играет и будет играть. Но саму идеологию, если уж на то пошло, следует рассматривать как своего рода сублимацию геополитики. Ее функция тогда обнаружится, как переведение глубинных геополитических тенденций в доступную и понятную большинству народа форму.

Жизнь показала, что, несмотря на наш отказ от той идеологии, которая якобы была причиной антагонизма между США и СССР, отношения России и Запада не улучшились. К России по-прежнему относятся с недоверием, с непониманием, с подозрением. НАТО расширяется на Восток, бомбит наших союзников — сербов. Мы продолжаем идти на уступки, а нам говорят, что в России якобы «преступный олигархический режим», что «демократия у русских неправильная», и так далее. То есть повод, чтобы видеть в России врага для Запада, всегда найдется, и причина здесь именно в геополитических предпосылках.

Сейчас геополитический метод важен именно потому, что он идет на смену идеологической мишуре. На Западе нечем обосновать продолжающееся противостояние с Россией, кроме как геополитикой. Отсюда резкий взлет идей Збигнева Бжезинского и его программной книги «Великая шахматная доска». Но точно так же и у нас нет аргументов для объяснения такой ситуации. Россия стала демократическим государством, в ней действует система разделения властей, есть всенародно избранный Президент, то есть установилась система ценностей, формально сходная с западной. Однако содержательная сторона нашей цивилизации оказывается совсем иной. И вот для того, чтобы обосновать место России в современном мире, нам точно так же необходима геополитика как базовая дисциплина для оправдания и аргументации своих стратегических шагов. Это — не случайная мода, это надолго и всерьез, и это наша судьба.

Исходя из изначального дуализма мировой цивилизации, состоящей из двух противоборствующих систем, геополитика имеет два глобальных центра, где теоретическая деятельность совпадает с практической, с принятием решений, с влиянием на них на глобальном уровне — это США и Россия. В США самой влиятельной структурой в этой области является «Совет по международным отношениям» (CFR — Council on Foreign Relations). Его главные теоретики — Збигнев Бжезинский и Генри Киссенджер. Эти же личности вдохновляют международные органы принятия важнейших геополитических решений — «Трехстороннюю комиссию», Бильдербергский клуб. В CFR геополитика предопределяет позиции по основным стратегическим вопросам большинства американских конгрессменов как республиканской, так и демократической партий. В этом универсальность геополитики. Она является общей базой для американского стратегического мышления! Основные ценности формируются исходя из принципов, основ и императивов геополитики, а уже относительно способов их реализации спорят различные школы. Вот, например, проект Френсиса Фукуямы «Конец истории» и проект Самуила Хантингтона «Столкновение цивилизаций». Это две версии предсказания общего западноцентрического развития событий в геополитической сфере. Фукуяма предлагает создание мирового государства «здесь и сейчас», Хантингтон утверждает, что этот проект надо отложить, потому что существует еще много противоречий в мире. Они не противоречат между собой в целях, единодушно считая, что необходимо построить единое мировое западноцентрическое государство под контролем США и учредить Мировое правительство. При этом Фукуяма утверждает, что сейчас, после крушения Советского Союза и социалистической системы, для этого в мире сложилась самая благоприятная обстановка, а Хантингтон считает, что мировые цивилизации еще должны пройти сложный процесс создания и распада новых геополитических блоков. Это серьезный спор, но в строгих рамках единой геополитической модели.

Поскольку противостояние ведется между Атлантистским миром и Востоком (Евразией), то вторым крупнейшим центром геополитической мысли на планете является российский. Миры российский и американский по своему геополитическому весу все еще сопоставимы. Стратеги США мыслят за весь Запад, за всю цивилизацию моря, геополитики России вынуждены, в силу своего положения, мыслить за весь остальной континентальный мир, за цивилизацию Суши, за Евразию.

Основным центром геополитики в России является «Центр геополитических экспертиз». Этот Центр (ЦГЭ) ведет работу с парламентскими структурами, а также с Советом Безопасности, с силовыми структурами, с Администрацией Президента. В нем разрабатываются масштабные элементы геополитической стратегии для России. По своим функциям ЦГЭ можно было бы назвать евразийским аналогом «Совета по международным связям», хотя масштаб, увы, конечно, у нас гораздо более скромный, поскольку жизненная необходимость геополитического метода еще не до конца осознана руководством страны. Но это технический вопрос и вопрос времени. Кроме того, существует ряд других структур, претендующих на то, чтобы называться «геополитическими центрами». Однако большинство из них пытаются заниматься геополитикой, отдавая дань моде. Есть соответствующие подразделения в большинстве силовых ведомств с иными названиями, но по сути весьма близкие к геополитическим исследованиям. В целом же в России идет становление геополитической школы, геополитики как науки, поэтому есть организации, которые имеют громкие названия, но не соответствуют по содержанию, и наоборот.