Демоническая погоня - Хидеюки Кикути

— О чем ты? Отпусти! Если не отстанешь…

— То что? Что ты сделаешь? Можешь вопить — мы посреди леса, никто не услышит. А теперь почему бы нам с тобой не узнать друг друга получше…

Горящий страстью рот попытался впиться в дрожащие от страха и гнева губы. Тогда-то и грянул выстрел. Голова Маширы дернулась, подбородок окрасился кровью, и монстр взвыл.

Со стоном оттолкнув навалившееся на нее тело, девушка вскочила. За коляской она заметила похожего на егеря человека со все еще дымящейся винтовкой за плечом. Значит, рядом все-таки кто-то был!

Девушка кинулась к экипажу, но егерь преградил ей путь. Худое бородатое лицо было мрачнее мрачного.

— Черт побери, кто ты, девочка?! — спросил он.

— Простите?

— Не изображай дурочку. Эта карета принадлежит аристократу. Отчего же ты, ради всего святого, пытаешься войти туда?

— Честно говоря…

Пока смущенная красавица заикалась, егерь грубо расхохотался — и вдруг схватил ее мозолистой лапищей за подбородок, он повернул девичью головку сперва в одну сторону, потом в другую.

— Ран нет… Значит, ты связалась с аристократом по собственной воле, верно? Ты, крошка, предательница. Как только я разберусь с этим ублюдком, я научу тебя кое-чему. И когда ты узнаешь, что такое настоящий мужчина, так и быть, присоединяйся к своему кровососу.

Яростный шторм бушевал сейчас в сознании девушки.

«Этот человек тоже желает мне зла, — думала она. — Едва я вышла из кареты, несчастья стали рушиться на меня одно за другим. Ох, если бы я только осталась с любимым…»

— Убери от нее руки, — услышала девушка тихий, но отчетливый голос Маширы. Он все еще страдал от боли и слегка горбился. Но взгляд барбароида изменился. От былого благодушия не осталось и следа. — Убери от нее свои грязные лапы.

— Ха! Если думаешь, что можешь сделать меня, стреляй! — егерь презрительно рассмеялся. — Ты, верно, просто бродяга. Наткнулся на девчонку в лесу, как и я. Только вот с тобой я делиться не стану. Ладно, трахну ее разок и за тебя, так и быть. А теперь убирайся ко всем чертям. — С этими словами он оттолкнул девушку от кареты и поднял крупнокалиберную винтовку.

— Подожди… — начал Машира, но тут раздался грохот, словно молоток обрушился на стальной лист, и в груди барбароида на месте сердца образовалась огромная дыра.

Скрючившееся тело отбросило назад футов на шесть. Девушка закричала, в воздухе заклубился багровый туман.

— Ладно, теперь разберемся с тобой, — хмыкнул егерь. — Когда мы позабавимся, я отведу тебя в город, пусть все полюбуются.

Он повернулся к красавице и оторопел, ибо лицо ее превратилось в маску ужаса. Взглянув туда, куда смотрела она, егерь тоже оцепенел.

К ним шел Машира. Залитый кровью, со сквозной дырой в груди, с потухшими глазами — хладный труп, одним словом. Двигался он неуклюже, словно это занятие было ему непривычно…

Егерь что-то крикнул и выпалил из винтовки.

Голова Маширы взорвалась, точно расколовшийся арбуз, — и покойник зашагал быстрее, поскольку его избавили от немалой толики груза.

Егерь застыл на месте, не в силах пошевелиться. Винтовка, которой он доверял больше всего на свете, на этот раз подвела. Стрелку стало страшно.

Руки обезглавленного существа потянулись и стиснули широкие плечи егеря.

— Знаешь, я только начал привыкать к этому телу. Что ж, теперь я возьму твое, ублюдок.

Голос, совсем не похожий на голос Маширы, звучал из утробы мертвеца, но удивиться этому никто не успел, поскольку тотчас же из брюха ходячего трупа вырвалось нечто вроде коричневой трубки и погрузилось в живот егеря.

Прошло несколько секунд, показавшихся девушке кошмарной вечностью.

— Хе-хе-хе, перенос завершен, — уведомил голос из нового живота. Живота егеря…

Не тратя времени на то, чтобы посмотреть, как рухнет на землю безголовый труп, девушка, давно исчерпавшая пределы ужаса, завизжала и метнулась в чащу. Обновленный егерь проводил ее взглядом, но отчего-то не кинулся следом.

— Пытаться бежать бесполезно, — хихикнул он, — но я пока успел передать ей лишь немного меня, так что начинать еще рано. А покуда можно чуть-чуть поиграть в прятки. И он проворно двинулся к лесу.

Когда последний кусок тушенки надежно улегся в желудке, Кайл отбросил пустую банку. Жестяной цилиндрик несколько раз кувыркнулся, глухо гремя по камням мостовой, и тут серебряная молния расщепила его пополам на взлете, мгновенно вернувшись на пояс хозяина.

Кайл сидел на краю дощатого настила перед салуном, глядя на главную улицу города-призрака. Когда дождь заливал здешние тротуары, пешеходы, должно быть, просто тонули в лужах.

Дверь стоящего перед аптекой автобуса приоткрылась, и наружу высунулся Боргов. Он, кажется, был на грани.

— Что делать будем, братец? — спросил, поднимаясь, Кайл.

— У Грова очередной приступ, — озабоченно сообщил старший Маркус, глядя на небо. — Очень серьезный. Боюсь, сердце не выдержит.

— Плохо. Он нам еще может понадобиться, — Кайл фыркнул и добавил: — Возможно, мы с Лейлой чуток переборщили.

— Идиот! — взвыл Боргов, но тут же замкнулся, скрестив на груди руки. — Нет, ты, конечно, не так уж и ошибаешься. В смысле, мы же знаем, что для здоровья Грова не полезно заставлять его высылать вторую сущность, — пробормотал он.

— Все равно, поехали, — сказал младший. — Лейла валяет дурака, мы ждем ее и теряем время. Аристократ опередит нас, так что все расчеты насмарку.

— Угу, — мрачно ответил Боргов.

Этот жестокий клан всегда ухитрялся разбираться не только с преследуемыми жертвами, но и с конкурентами. Но сейчас они потеряли Нолта, Лейла не вернулась, а прикованный к постели Гровек был при смерти.

Отсутствие Лейлы еще не означало, что она убита, но с учетом силы неприятелей братья уже ни в чем не были уверены. Хуже того, Боргова терзала непрошеная мыслишка: а не втрескалась ли младшая сестричка в Ди?

Когда они подобрали сестру, пострадавшую в стычке с аристократом, кто-то уже вытащил из ее ран все осколки шрапнели и Лейла мирно спала. Братья спрашивали, кто залатал ее, но она сказала, что не помнит. Но уж точно не вампир. Значит, кроме Ди, некому. Вообще-то, имелись признаки присутствия там еще двух людей, но Лейла не упомянула ни о чем таком. Впрочем, зная характер сестрицы, братья вполне понимали, почему она помалкивает. В конце концов, они стремились избавиться от Ди. А то, что он спас девчонке жизнь, можно счесть и за оскорбление.

Однако Лейла не выглядела униженной. И это только начало. Даже когда они вместе составляли дальнейшие планы, лицо ее кривилось, как от боли, и Лейла казалась до странности изумленной. Но даже на это они бы плюнули — только вот состояние девушки не имело ничего общего с физической усталостью. Обдумав и взвесив факты, Боргов пришел к выводу, что эти признаки проявляются у сестры, только когда они обсуждают, что делать с Ди. Осталось сложить два и два — и вот вам результат!