Юконский ворон - Сергей Марков

Сержант был суховатым, небольшим и каким-то незаметным человеком. Нос у него был, что называется, чижиком, всегда смотрел вверх, ? ни усов, ни бороды у сержанта не росло. Морщинки, как лучики, расходились от его глаз по лицу, на редкость невыразительному и потертому. Никто не знал, сколько на самом деле сержанту лет. Левонтий боялся больше всего собственной жены и главного правителя и трепетал перед ними. Толмача Калистрата сержант просто боготворил; он его наделял несуществующими совершенными качествами, умилялся перед его знаниями, отвагой и общественным положением. Когда-то Калистрат втридорога продал сержанту старый, весь в заплатах сюртук, который, в свою очередь, сам получил от главного правителя в знак особой милости. И хотя сержант Левонтий утопал в сюртуке своего приятеля, чуть ли не наступая на истрепанные полы, он благоговейно объяснял всем, что сюртук носил сам толмач Калистрат.

Левонтий таскал за пазухой платок, в котором, завязанная в узелок, всегда хранилась полученная от жены полтина. Встречаясь со знакомыми, сержант развязывал платок и показывал полтину. При этом он объяснял, что полтину ему дала жена на расходы, что эти деньги нужно беречь, но и выпить тоже нужно. Тут же сержант Левонтий застенчиво говорил, что ему известно, где сейчас можно было бы «пропустить». Друзья вели сержанта к шинкарю. Выпив, Левонтий начинал бахвалиться. Он кричал, что многие годы служил на Шилке-реке, что воспитан под барабаном. Пусть другие так беспорочно послужат! Сержанту Левонтию все доверено! Сам Калистрат, толмач, делится с ним всеми тайнами Кекура. К главному правителю без Левонтия никому не пройти! Даже старший индейский тойон Кухкан всегда у сержанта спрашивается… Сержант Левонтий кричал еще, что он, как человек честный, ничего не боится, царю он служит верой и правдой, а что у него, Левонтия, врагов много ? так ему не страшно…

Потом начинались размышления, почему у сержанта не растут усы и борода. Оказывается, что дед его тунгусский князек, а у тунгусов, известно, волос редкий и слабый. Когда сержанту казалось, что кто-нибудь не верит в его знатное происхождение, он вступал в драку, и усмирить его мог только один Калистрат. Но если слушатели выражали восхищение родословной сержанта Левонтия, он, нахваставшись вдосталь, иногда запевал:

…Наша матушка ? РоссияПосылала нас насильно ?Город Ситху защищать,От колошей сберегать.

Надо заметить, что толмач Калистрат не замедлил донести главному правителю о том, что сержант поет возмутительную песню. Защищать отечество и царя ? есть священный долг солдата, никто насильно солдата «сберегать» Ситху не пошлет. За этот и еще другие доносы толмач Калистрат получил наградные к Михайлову дню и оловянную медаль «Союзный России», а сержанта главный правитель распек и выгнал с Кекура. Но Левонтий не только оправдывал донос Калистрата, но и восхищался им, как некиим гражданским подвигом, и говорил, что толмач правильно поступил: никто от своей выгоды не откажется, к тому же он, Левонтий, был, безусловно, виноват, но песню пел без всякого умысла. Его, как воспитанного под барабаном, простили, Калистрата наградили, значит, все обошлось как нельзя лучше. И сержант вскоре был снова возвращен на батарею, где и пребывал с тех пор в полном благополучии…

? Промышленные проходили, сказывали, что ром привезли. Это в самом деле али шутят? ? спросил Левонтий с надеждой и тревогой в голосе. Потом он вытащил платок и подбросил узелок на ладони. ? Эх, всего полтина, а добавить к ней нечего, ? сокрушенно пояснил сержант и заглянул в глаза Загоскину.

? На, выпей, ? сказал тот, вынув из кармана приготовленную заранее полтину. ? Слушай, Левонтий, дело к тебе есть. Солдат ты или нет?

? Помилуйте, господин Загоскин… Всю жизнь под барабаном, на Шилке-реке служил, Петровского завода караульным сержантом был… Люди из благородных на меня не обижались… Как есть по присяге… ? забормотал Левонтий. ? Все знают… Все мне верят… Жена меня только одна высмеивает: какой ты, говорит, сержант… Так это она через то, что нрав у ней такой… Пронзительная, ее цыганкой считают…

? Да я про жену у тебя не спрашиваю, ? невольно улыбнулся Загоскин. ? Если ты солдат настоящий, то скажешь мне сущую правду. Что за набег на крепость был, а?

Он впился глазами в лицо сержанта.

Лучики морщин у глаз Левонтия дрогнули. Он опасливо поглядел на окна дома главного правителя ? не смотрит ли кто оттуда на плац. Но окна были пусты.

? Был-то был, только это дело тайное, ? сказал он глухо. ? Калистрат не велел говорить…

? Я тебя не выдам. Никому не скажу.

? Вроде как набег, а вроде бы и нет, ? промолвил Левонтий, опять посмотрев на окна. ? Начальство так называет, ? значит, был набег. Начальству виднее.

? А что на самом деле было?

? Дальние индиане объявились в крепости. Господина правителя требовали. Индейская девка у них за старшого. И в залив прошли неприметно… Возле ворот их только и застигли; Калистрат в обходе был… Но они очень-то и не таились. Дело было вечернее, опасности господин главный правитель боялись, но все, слава богу, обошлось.

Девка бойкая, господин Загоскин: чуть что ? и за кинжал. Но Калистрат ? отчаянной храбрости человек, богатырь, можно сказать… Индиан не так много было: девка, старый дикарь ? на один глаз крив, молодой парень, да еще одного они с собой ? своего же ? связанного приволокли.

Загоскин схватил сержанта за плечо. Тот умоляюще и удивленно глядел то на собеседника, то на окна дома правителя.

? Пустите, господин хороший! ? заныл сержант. ? Я службу справляю, на часах при батарее один. Их высокоблагородие увидят, что часовой дозволяет себя хватать. По уставу не полагается…

? А полтины брать полагается? Душу выну ? говори всю правду. Где она теперь? А то не выпущу. ? Загоскин тряс Левонтия за плечо.

? Девка-то где? ? плаксиво спросил сержант. ? Солить ее, что ли? Обратно уехала, и все индиане с ней. Да что вам об них беспокоиться? Как приехали, так и уехали.

? Так бы давно, дурень, ответил, ? с облегчением сказал Загоскин. ? Ну, за мной еще полтина. Что еще знаешь об этом деле? Только не ври, а то худо будет! ? Он присел на медную пушку и в упор посмотрел на сержанта.

? На орудиях сидеть начальство не дозволяет, ? сухо сказал Левонтий. ? Оставьте орудию, господин Загоскин. ? Но глаза сержанта блестели, а рука сама лезла за заветным платком. ? Как вам все дело обсказать? ? в раздумье промолвил Левонтий. ? Мы, стало быть, с Калистратом девку эту в воротах под ручки взяли, а она ножом на толмача замахнулась: сама, мол, пойду. Тогда мы у них всю оружию взяли и повели к их высокоблагородию. Господин правитель были вечером в бильярдной вместе с отцом Яковом. Калистрат им все доложил…