Хозяин - Михаил Орлов

Вдруг уверовав в себя, он оставил мысли о смерти. Сейчас ему хотелось выжить, выйти из этой передряги с наименьшими потерями.

Метис поднялся с разбитым лицом и бешенством в глазах. Возобновив нападение, он старался бить наверняка, однако решение взять тренировочное оружие сыграло с ним шутку. Мало того что не удавалось толком попасть в этого увертливого пленника, но и случайно задевая того, он не мог нанести серьезного ранения.

Было от чего прийти в ярость.

Сейчас он уже не мог взять настоящее оружие. Будучи здесь, в Новом Риме, одним из рабов уже по рождению и навсегда обреченный оставаться таковым, он не мог, не роняя себя, показать слабость. Сейчас взять боевое оружие означало признать свое неумение и трусость. Раз сдавшийся публично мог в любой момент ожидать удара в спину. Не только выбором хозяев держался его авторитет: обреченные на смерть не так уж ценили свою жизнь. А уж тем более жизнь другого.

Так что действительно было от чего прийти в ярость.

Он стал наносить удар за ударом. Лука отступал, только отражая удары. Метис бил попеременно тренировочным мечом и щитом. Раз за разом обрушивал свое оружие под крики зрителей, желавших наконец-то увидеть чей-нибудь конец.

Конечно, пленника.

Лука уклонялся. Палка метиса скользила вдоль плеч и рук, край щита стремительным диском пролетал там, где только что были его голова или ноги.

Зрители кричали в голос. Даже старики, хозяева школы, были захвачены зрелищем. Все ожидали скорой смерти горбуна, все криками торопили конец.

Солнце слепило глаза. Опытный боец, метис старался стать так, чтобы солнце мешало противнику. Вдруг Лука понял, что ни в чем не уступает врагу. И не только не уступает, но и превосходит. А значит, пора было кончать.

Сделав шаг в сторону, он повалил противника вперед и, резко махнув мечом, отрубил его палку под самый эфес. И тут же рукоятью меча ударил врага в висок.

Замерев, словно не рукоять ударила, а само лезвие пробило голову, метис покачнулся и рухнул плашмя. Рухнул, будто срубленное могучее дерево.

Тишина. Один из пожилых, тот, что был в коричневой тоге, сделал движение рукой, словно пытался остановить Луку, но понимал бесполезность этого. Лука оглядел безмолвных зрителей и бросил меч на арену. Вдруг все пришло в движение: кто-то кинулся поднимать поверженного тренера, кто-то вопил, не в силах совладать с эмоциями. Луку оттеснили к колоннам, а потом к группе тех, кто уже вышел из схватки победителем. Зрители, тут же ставшие рабами и надсмотрщиками, расходились по местам. Скоро возобновились тренировки, а выживших пленников погнали в камеру.

Город готовился к триумфу союзников.

Глава 31

Три дня пролетели, как странный и тяжелый сон. Луке отвели одиночную камеру, куда он попадал лишь поздно вечером. Сил хватало на то, чтобы упасть на твердую постель и забыться, кажется, ненадолго. Однако же, когда открывал глаза, оказывалось, что ночь уже прошла, дежурный тренер, проходя по коридору, стучал палкой по дверям, потом всех гнали умываться, затем – завтракать.

Завтрак был легкий, чтобы не мешал тренировке, которая начиналась немедленно. После сытного обеда полагался двухчасовой отдых, потом опять упражнения до полного изнеможения, ужин – и спать.

На четвертый день размеренный уже распорядок был нарушен. После обеда на школьную арену пришел тот старик в коричневой тоге, что присутствовал в первый день при поединке Луки и Артура, того самого метиса, который, как оказалось, был старшим помощником хозяина. Старик же и был хозяином. Ему, кроме этой школы, принадлежали еще две, и на него возлагалась основная ответственность за подбор гладиаторов на праздник триумфа.

Едва Лука направился к площадке, где он тренировался с новичками-луперками, как его грубо окликнул Артур. Показав Луке свободную площадку, он направился к хозяину, только что появившемуся из-за колонн. Лука подчинился приказу. Наблюдая за приближавшимися к нему хозяином и Артуром, он пытался догадаться, что еще для него приготовили?

Несколько дней, которые он провел здесь, были наполнены событиями до краев. И это было хорошо, потому что времени и сил для праздных размышлений не оставалось. То, что его не ждет ничего хорошего, было совершенно ясно и без объяснений, бежать же было невозможно, а горевать значило усугублять и без того незавидное положение.

Подошедший старик внимательно осматривал Луку. Тот уже был одет так, как и все рабы здесь: в набедренную повязку и сандалии, выданные ему в первый же день взамен отобранной одежды. Оружием ему служил тренировочный меч и круглый щит, то самое оружие, которым бился против него Артур.

Лука отвернулся от неприязненного взгляда Артура и посмотрел на старика. Хозяин был довольно худощавым мужчиной, носившим аккуратно подстриженную седую бородку и усы. Волосы на голове охватывал золотой обруч. Из-под морщинистого лба смотрели темные маленькие глаза. Коричневую тогу на талии перехватывал пояс такого же цвета, что и обруч на лбу.

– Сейчас ты будешь биться в полную силу, – пояснил хозяин.

Лука посмотрел на Артура. Тот никак не прореагировал на слова господина.

– Снова с вашим псом? – поинтересовался Лука, отметив, что глаза Артура вспыхнули еще ярче.

Старик усмехнулся и покачал головой.

– Нет, на этот раз не с ним. Но от этого тебе легче не будет. Тебе вообще придется теперь нелегко. Мне даже кажется, что тебе лучше умереть сейчас, чем растягивать это удовольствие на более длительный срок. Лишние страдания, лишние мучения.

Лука ухмыльнулся в свою очередь.

– Благодарю за доброе пожелание. Но я предпочитаю еще некоторое время помучиться. Кого вы сегодня выбрали в качестве моих палачей?

Хозяин покачал головой и сощурился. Его лицо выражало сожаление.

– Печально, что я не могу оставить тебя у себя. Среди моего зверинца так редко попадаются люди. Да и то они не идут ни в какое сравнение с лесными. У тех преимущество в их звериной сути. Хотя кто может наверняка сказать, что нас ожидает завтра? Или даже через час. Да что там, через несколько минут.

– Хорошо. Бог даст, я запомню вашу доброту. Надеюсь, ваше знание о моем будущем окажется ложным. Так кого вы уготовили на роль моих палачей?

Лука огляделся, словно желая тут же обнаружить новых врагов, но увидел лишь запомнившуюся еще с первого раза картину: общее внимание рабов и тренеров, предвкушавших ожидаемое событие – его смерть; мутное небо над головой с пролетавшей вне досягаемости стрел гарпией; легкий ветер с запахом свободы, случайно залетевший в ненавистный город; разноцветный орнамент на каменном парапете над колоннами; скалы, нависшие над городом и чем-то похожие на утерянную гору его детства.