Весь Эдгар Берроуз в одном томе - Эдгар Райс Берроуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Теперь ты знаешь. Это сделали те же самые двое ловкачей.
— И много они взяли? — полюбопытствовал Бык.
— Это был большой груз, — ответил Колби. — Впрочем, как обычно, — маленькие партии они никогда не трогают. Похоже, они знают, когда мы везем больше, чем обычно. Выглядит подозрительно.
— Ты только что понял это? — спросил Бык.
— Да нет, уже давно. И это может помочь мне найти того, кто это делает.
— Желаю удачи, — проронил Бык и продолжил есть.
Закончив ужин, Колби встал из-за стола и направился к хозяйскому дому. В уютной гостиной он нашел Диану за фортепиано. Ее пальцы мечтательно, как бы во сне, скользили по клавишам слоновой кости.
— Опять плохие новости, Ди, — объявил Колби.
Она уныло повернулась к нему.
— Что на этот раз?
— Опять появился Черный Койот. Сегодня он снял груз нашего золота.
— Кто-нибудь ранен?
— Нет, — заверил он.
— Я рада. Золото — чепуха, я бы отдала его все за жизнь любого из наших людей. Я говорю им всем, как и отец, чтобы они не рисковали и не пытались захватить его. Если бы можно было сделать это без потерь, я бы обрадовалась. Но я не вынесу, если хоть один из наших будет ранен. Это хуже, чем потерять все золото на прииске.
— Я думаю, Ди, Черный Койот знает об этом, — сказал Колби. — Именно это и делает его столь наглым. Койот — это один из наших людей. Неужели ты не видишь этого, Ди? Он всегда осведомлен о величине груза и никогда не трогает мелкие партии. Также он знает и о приказе твоего отца не предпринимать попыток задержания. Мне самому неприятно думать об этом, но никаких иных версий я не вижу. Это один из наших. И я не стал бы предпринимать кругосветное путешествие, чтобы указать на него пальцем.
— Я не верю! — закричала она. — Не верю, что кто-то из моих людей способен на такое.
— Ты не хочешь верить, вот в чем дело. Ты знаешь так же хорошо, как и я, кто делает это. Ты чувствуешь это нутром. Я точно так же не хочу верить этому, как и ты. Но я не слепой, и я не могу выносить, что тебя одновременно обманывают и грабят. Я думаю, ты будешь говорить, что не веришь, даже если я поймаю его за руку на месте преступления.
— Хол, мне кажется, я понимаю, кого ты имеешь в виду. Но я совершенно уверена, что ты заблуждаешься.
— Дай мне шанс доказать это.
— Но как?
— Пошли его на прииск и поставь охранять золото, пока Мак не поправился, а потом вообще отстрани Мака, хотя бы на месяц, — стал объяснять свой план Колби. — Держу пари — либо в этот месяц не произойдет ни единого ограбления, либо их будет совершать один человек, а не двое. Ну как, согласна?
— Нет, мне это не по душе. Я вообще не подозреваю его.
— Зато все остальные подозревают. Будет справедливо дать ему шанс доказать свою невиновность — если он, конечно, невиновен.
— Это ровным счетом ничего не докажет, кроме того, что в его дежурство ограблений не было.
— Но, на мой взгляд, кое-что докажет, если ограбления возобновятся после его ухода с должности, — возразил бригадир.
— Может быть. Но я все равно не поверю ничему, пока не увижу собственными глазами.
— Тьфу ты! Проблема в том, Ди, что ты слишком мягко к нему относишься и тебе плевать даже на то, что у тебя крадут золото, если это делает он.
Диана встала во весь рост.
— Я больше не намерена обсуждать это, — отрезала она. — Спокойной ночи!
Он злобно схватил свою шляпу и загрохотал башмаками, выходя. У дверей он бросил на нее прощальный гневный взгляд и, прежде чем выйти в ночь, сказал:
— Ты просто не решаешься сделать это! Ты боишься!
Когда он ушел, она вновь села за фортепиано, но уже не могла сосредоточиться на музыке. Она кусала губы, то ли от гнева, то ли от накатившего на нее чувства вины или страха. Что-то сдавило ей сердце. Но после краткого всплеска эмоций девушка попыталась объективно взвесить все за и против. Умение рассуждать всегда было ее сильной стороной. Напугана ли она? Действительно ли боится сделать то, что предложил ей Колби? Она легла в постель, но сон не шел, и Диана продолжала допрашивать себя.
Хол Колби тем временем ворвался в спальный корпус. Он так хлопнул дверью, что внезапный сквозняк почти загасил единственную лампу. Лампа освещала стол из нескольких ящиков, за которым играли в покер Бык, Техасец Пит, Короткий Бен и еще один парень по прозвищу Айдахо.
— Ставлю десять долларов, — мягко сказал Айдахо, когда лампа вновь зажглась, испустив тонкую струйку черной копоти.
— Что ж, я ставлю всю мою кучу, — отозвался Бык, подталкивая несколько столбиков серебра к центру стола.
— Сколько здесь? — спросил Айдахо.
Бык стал считать.
— Вот твои десять. Еще десять, пятьдесят, двадцать пять… В общей сложности девяносто шесть, — подвел он итог. — Ставлю девяносто шесть долларов, Айдахо.
— У меня нет девяноста шести долларов, — проворчал Айдахо. — У меня всего восемь сверх тех десяти.
— У тебя есть седло, не так ли? — мягко спросил Бык.
— И рубаха, — добавил Техасец Пит.
— Мое седло стоит триста пятьдесят долларов, если оно вообще чего-то стоит, — обиженно заявил Айдахо.
— Никто и не говорил, что оно чего-то стоит, — вставил Короткий Бен.
— Я включаю его в счет и приглашаю тебя сыграть, — объявил Бык. — Твоя рубаха мне не интересна — она вся в дырах.
— Но что поставишь ты? — спросил
