Запрещённая реальность. Книги 1-10 - Василий Головачёв

— Я это… не думал… ага… — забормотал инспектор, вскакивая и вытягиваясь. На щеках его проступили лихорадочные пятна. — Так точно!

— Вольно! Не забудь о погонах. И вообще, квелый ты какой-то, не больной, случайно?

— Язва… — пожал узкими плечами лейтенант, теряя интерес к жизни.

Василий несколько секунд рассматривал лицо инспектора, анемичное и бледное, подошел ближе, бросил на стол еще четыре бумажки по пятьдесят тысяч и вышел.

Вскоре он был под Рязанью, продолжая гнать машину не ниже ста сорока в час. Вспомнились кое-какие данные по Рязанской области: площадь — около сорока тысяч квадратных километров, то есть больше таких европейских стран, как Албания и Бельгия, численность населения — миллион четыреста тысяч, пять высших учебных заведений, главная промышленная отрасль — нефтепереработка. Самой Рязани исполнилось более девятисот лет, а знаменитому Успенскому собору, который называют Рязанским кремлем, построенному в конце семнадцатого века крепостным зодчим Яковом Бухвостовым, — более трехсот. Василий вспомнил эти цифры, заметив справа от шоссе грандиозные колокольни собора с мощным пятиглавым куполом. Еще через несколько минут он проехал самое старое здание города — Михаиле-Архангельский храм, возведенный еще при последнем рязанском князе Иване, в начале шестнадцатого века, повернул к Дворянскому собранию. О том, что Рязань раньше называлась Переяславлем-Рязанским, Василий вспомнил, проезжая мимо соборной колокольни со старинным гербом, изображавшим Олега Рязанского. Герб этот не менялся три века подряд и принадлежал настоящей старой Рязани, ровеснице Киева, располагавшейся в пятидесяти километрах от Переяславля и считавшейся столицей княжества до двадцать первого декабря тысяча двести тридцать седьмого года. В тот год орды Батыя захватили Рязань, один из крупнейших на то время городов Европы — гораздо больше Рима и Лондона, — уничтожили защитников и не оставили от города камня на камне. А Переяславль стал называться Рязанью с тысяча семьсот семьдесят восьмого года…

Машина свернула на улицу Каляева, миновала здание Рязанской таможни, и через несколько минут Василий остановился во дворе, возле трех металлических гаражей-ракушек. В одном из домов жила тетка Ульяны Митиной Анна Павловна, у которой на время учебы остановилась девушка.

Ровно в шесть часов вечера Василий позвонил в обитую черным дерматином дверь на пятом этаже, волнуясь, как мальчишка, и вдруг понял, что Ульяны дома нет. Откуда пришла эта уверенность, он не знал, но сердце сразу успокоилось, кровь вернулась к щекам, а вздох облегчения был почти искренним. Дверь открыла сухонькая старушка с морщинистым, но добрым лицом с живыми проницательными глазами. Чем-то тетка Ульяны была похожа на бабушку Кристины Сумароковой Басю Яновну.

— А Ули еще нету, мил человек, — сказала она, признавая приятеля Ульяны: Василий уже был у них в гостях. — Сказала, что будет поздно, часов в десять.

— Где ее можно найти, Анна Павловна? — заметно приуныл Василий. — В институте?

— Так ведь друг к ней приехал, с ним и ушла. Он довольно часто приезжает из Москвы, почитай, раз в месяц.

Василий молча стал спускаться по лестнице вниз, но пересилил себя и оглянулся.

— Извините, Анна Павловна, до свидания.

— Да ты не горюй так, мил человек, — озорно заулыбалась хозяйка. — Не любит она его, хотя он видный из себя, красивый, интересный. Ищи их в ресторане «Салтыков-Щедрин», Улин любимый.

— Спасибо! — Василий не выдержал и улыбнулся в ответ. — Не любит, говорите? — Прыгая через целые пролеты, он спустился во двор, завел машину и лишь потом понял, что не догадался узнать у старушки адрес ресторана. Однако искать его пришлось недолго, ресторан «Салтыков-Щедрин» располагался на улице Радищева, почти напротив здания Медкомбанка. Теряясь в догадках, что за «интересный друг» появился у Ульяны и откуда он взялся, Василий поставил «вольво» в ряду других крутых машин и поднялся по ступенькам к парадному входу в ресторан. Одет он был в таскер, дорожный костюм из ткани, выглядевшей так, будто она полиняла после стирки, — последний писк моды, но надеялся, что в это заведение его в таком прикиде пропустят.

Однако, пройдя вертящуюся дверь, Василий вдруг почувствовал, как на затылке встопорщились волосы и по левой ладони побежали мурашки. В принципе ничего необычного в этом не было, просто «эфирная» энергетическая оболочка Котова реагировала на любые формы внешних воздействий, в том числе и на ментальное, мысленное. В данном случае кто-то коснулся психофизического поля Василия своим полем, как бы лоцируя его, ощупывая сознание, и было это ощущение странным и неприятным.

Покрывшись потом, Василий заставил себя собраться, вспомнил советы Матвея и внутренним усилием закрыл сферу сознания. «Луч локатора», ощупывающий мозг под черепом, постепенно погас.

— Вы к нам? — с полупоклоном спросил Василия швейцар в старинной ливрее.

— Оф коз, — ответил Вася, не глядя на него.

В зал он вошел осторожно, мгновенно оценив обстановку, расположение столов, число посетителей. Ульяна сидела в углу за резной деревянной колонной и смотрела на вошедшего с легкой усмешкой на смуглом точеном лице. Он была так прекрасна, что у Василия перехватило дыхание и остановилось сердце. «Женская красота — страшная сила!» — вспомнил он слова своего отца, сраженного когда-то красотой матери, кстати, тоже студентки медицинского института. Спутник Ульяны оглянулся, и Василий невольно вздрогнул, встретив непроницаемый взгляд Вахида Тожиевича Самандара. По этому взгляду Вася понял, что он здесь гость архинежелательный.

Его тонус резко повысился, и к давним своим знакомым Василий подошел с непринужденностью уверенного в себе человека. Но вот чего он не знал наверняка: кто светил его «локатором» мыслеэнергетического поля — Самандар или Ульяна.

— Привет, — сказал он, целуя руку Уле и пожимая протянутую ладонь Самандару. — Вот уж не ожидал вас здесь встретить. Разрешите подсесть?

— Конечно, мы рады тебя видеть, — ответила девушка. — Как раз мы тут вспоминали друзей.

Вася поманил пальцем метрдотеля.

— Стул, пожалуйста.

— Понимаете, — замялся распорядитель зала, — этот столик с восьми вечера записан на… важную персону… не хотите ли пересесть в другой зал?

— Вы нам этого не говорили, — удивленно произнесла Ульяна.

— Обстоятельства изменились…

— Стул, — коротко повторил Василий.

Метрдотель вздохнул и отошел. Официант принес