Легенды Арбата - Михаил Веллер

— Спасатели, — злобно комментирует Чубайс. — Лавры Шойгу им покоя не дают. Ты понимаешь, что из этого будет?!

Гайдар понимает, что из этого будет. Если в девяносто первом «Альфа» отказалась идти на Белый дом, то сейчас, после пяти лет свободы и демократии, в этой стране вообще никто и ничего исполнять не будет. Паралич власти меняем на бред власти. Аншлаг, аншлаг! воруют все. Анархия — мать порядка. Это во-первых. А во-вторых, в этих дивных условиях коммунисты через полгода приходят к власти со стопроцентной неизбежностью. Потому что больше просто некому. Если сейчас за них половина населения, то будет девяносто процентов. И приход их будет обставлен как возвращение к законности. Спасение демократии.

— У нас есть несколько часов...

Надо что-то делать!!!

И вот тогда у Гайдара появился нервный тик. У обычного человека при нервном тике дергается обычно веко. Или щека. Или вся голова. У Наполеона в критических ситуациях иногда дрожала левая икра, по поводу чего в анналах зафиксировано: «Дрожание моей левой икры есть великий признак». Гайдар оскаливается и щелкает челюстями. Выглядит это страшно даже в зеркале. Добродушный Винни-Пух на миг являет жестокую суть хозяина леса. Такой щелчок перекусывает железный лом.

Он щелкает, а в руке у него телефонная трубка, а в другой — бритвенное лезвие. Пожалуйте бриться. И лезвие дергает его по уху. И с уха стекает струйка крови на щеку, шею и свежую сорочку. И в таком виде его застает жена. И со сна вскрикивает. Ван Гог.

Оба оказываются с раннего утра при деле: жена начинает останавливать кровь, а окровавленный и решительный, как красный командир на баррикаде, Гайдар начинает звонить прямо Клинтону. Раз Билл такой друг Бориса, пусть скажет ему по-дружески пару ласковых! Однако по-американски заботящийся о своем здоровье Клинтон уже лег спать. Будите, орет Гайдар, на том свете выспится; и от волнения не помнит, что выдает по-английски, а что для поддержания тонуса по-русски. Что случилось?! А то, что сейчас в России будет переворот, трах-тибидох. И вас тоже с днем дураков, сэр. А-а-а, идиоты!!. Введение диктатуры и тихий ужас! Пусть срочно отговорит кореша, раз они друг друга так любят и вместе дуют водку и в саксофон. Что значит «дуют»? Не ваше дело! Чего ждать — когда Россия опять Америке кузькину мать покажет?! Чью мать? Вашу мать!.. Да, так и передайте! Проснется? Да он в другом мире проснется! При первой возможности, немедленно, сразу! Что? Алло!! А чтоб вы все сдохли...

Кто из Москвы может разбудить президента Америки? Разве что президент России. Но во-первых он сейчас сам наверняка спит, причем после доброй дозы, а во-вторых это именно ему и надо вправить мозги. Как шанс остается посол США в России Пикеринг...

Гайдар звонит в американское посольство: подъем мистеру Пикерингу! О-о, эти русские шутки с утра, ха-ха... Сами дураки!! Что, кого, зачем, что случилось?.. Если нет, то сегодня у вас будет двое безработных: вы и ваш посол. Я выезжаю, так и передайте!

Кадр следующий: утренняя Москва, малое движение, машина мчится, шины визжат, в салоне Гайдар репетирует тексты и прижимает ватку к сочащейся мочке уха; американские морские пехотинцы в белых фуражках распахивают ворота посольства.

Без пяти семь утра взъерошенный и припухший Пикеринг в своем кабинете делает шаг навстречу Гайдару и останавливается. Гайдар в окровавленном пиджаке. Широкое лицо напоминает чугунную маску. И эта маска щелкает зубами. Кажется, положение в Москве действительно серьезное. Эти русские шутят круто. Своеобразно. Что ни день, то Хэллоуин.

— О Господи, мистер Гайдар, — говорит потрясенный посол, — мне сообщили, что у вас сегодня день рождения.

— У меня сегодня день смерти.

— Это первоапрельский розыгрыш?

— Это конец света!

— Что бы ни случилось, — решает посол, — я хочу преподнести вам свои поздравления...

— Преподнесите их своему президенту, и прямо сейчас, — говорит Гайдар.

— С чем?..

— С тем, что его лучший друг заболел злокачественным размягчением мозга. Решил покончить политическим самоубийством.

— Вы ранены?

— Я — ранен?! Да я убит! Можно сказать, попадание в сердце.

— А почему кровь на плече?

— Сползла...

— Мистер Гайдар, вы уже завтракали? Разрешите предложить вам чистый пиджак и сорочку...

— Мистер Пикеринг, я не нуждаюсь в американских пиджаках, — злобно прерывает Гайдар этот сюрреалистический диалог, и непроизвольно думает, что пиджак у него итальянский. — Я нуждаюсь в американском президенте. Ему следует не-мед-лен-но позвонить российскому президенту.

— Господин Ельцин уже может говорить? — дипломатично осведомляется посол, с сомнением глядя на часы.

— Нечего ему говорить, — парирует Гайдар. — Его дело — слушать!

Кому сейчас хорошо — так это Ельцину. Приняв с тремя богатырями их богатырское решение, он утвердил его в свойственном ему стиле. Бухнул, то есть, хорошо. И спит беспробудно. Крепкий сон оздоравливает и снимает стрессы. Интересно, что ему снится. Вероятно, народное ликование и рейтинг сто процентов.

В четверть восьмого перед послом развернут фильм ужасов. Триллер по-русски. Как одним словом выразить состояние Ельцина? Недееспособен. Зачем он нужен Коржакову, Барсукову и Сосковцу? Ставить подписи. Как гарант Конституции. А если при особом положении действие Конституции приостанавливается? Тогда он им и вовсе ни за чем не нужен. Можно править страной самим. Пусть себе болеет, спит и пьет. А что означает приостановка Конституции и президент без очередных выборов? Что президент нелегитимен. А кому нужен нелегитимный президент? Строго говоря, вообще никому не нужен.

Посол суровеет. Москва просыпается. Гайдар переодевает американский пиджак. Часы отщелкивают минуты.

— Что же будет? — соображает посол.

— У друга Билла будет одним другом меньше, — заверяет Гайдар.

А будет то, что совсем о другой политике мечтал Запад, подсыпая нам в раззявленный и дырявый карман. Все эти международные кредиты и прочие гуманитарные помощи обрежет как ножом. Сказать, по какому органу придется этот нож? Не надо? Российская дотационная экономика и так дышит на ладан, а тут просто сложится, как карточный домик. О бюджете можно забыть. Социальные выплаты прекратятся начисто как жанр. А чего люди всегда хотят, невзирая на?.. Жратеньки они хотят, ежедневно. Когда жрать нечего, они волнуются. Что делать с этими волнениями? Армия никаких приказов выполнять не будет: кругом развал, верить некому, сама голодает, и кормить ее нечем. Народ полезет на улицы, и мало не покажется никому! И коммунисты въезжают в Кремль на белом коне, а этот сценарий мы уже проходили в семнадцатом году.

За окном хлопает на ходу автомобильный баллон, и стекла вздрагивают, как от пушечного выстрела. Посол вздрагивает в такт.

— Мистер Пикеринг! Если вы не хотите думать о своей карьере, подумайте о судьбах мира!

Посол в атасе: первого апреля спозаранок — самое время подумать наконец о судьбах мира!.. Загадочная страна мыслителей.

В половине восьмого обруселый и оборзелый посол начинает дозваниваться до Клинтона. Спит Клинтон! Мычат на том конце проводе и подробности выпытывают. Не хотят будить... Вот так и рушатся мировые державы...

Гайдар рвет с печенкой из Пикеринга все страшные клятвы, что Клинтона он достанет хоть из материнской утробы. Кесаревым сечением. Любым способом. Вплоть до извещений о самоубийстве Моники Левински, наводнении на Потомаке и вручении ему премии Луи Армстронга. А сам звонит Чубайсу.

— Плохо дело, — говорит Чубайс. А когда Чубайс говорит, что дело плохо, тут представляется что-нибудь типа эпидемии чумы или нашествия марсиан. — Приезжай.

Гайдар мчится к Чубайсу. Одной рукой держится за голову, другой за сердце, третьей за ухо. Водитель поминает Шумахера. Буравится через пробки, как штопор, аж братки в джипах удивляются.

Рыжий кирпичный Чубайс сидит на разноцветных телефонах. От телефонов идет дым, от Чубайса идет пар, явственно пахнет не то порохом, не то поносом. Гайдар щелкает зубами.

— Ты чего в крови? — военным тоном заботится Чубайс.

— Порезался, — машет Гайдар и щелкает как оскаленный медведь и одновременно как медвежий капкан.

— Впечатляет, — признает Чубайс. — А будто ранен...

Трещит и вибрирует телефон: достали на даче Ходорковского. Чубайс похожим на топор голосом ставит задачу: или стрелой в приемную Ельцина и там ждать — или вешаться на воротах своего дворца; вот такая сегодня у олигархов альтернатива. Ай-кью у олигархов приличный, вешаться они не любят.

— Береза и Гусь уже летят в Москву, — сообщает Чубайс, — скоро сядут в Шереметьево. Потанин куда-то провалился.

То есть играется большой сбор по полной программе.

— А что еще плохо? Есть новости?

— Указы уже подписаны. С ночи. И не только о переносе выборов вплоть до {непарламентские выражения). И о приостановке Конституции... в соответствующих моментах. Но и на сладкое — о запрете компартии.