Особое детство. Шаг навстречу переменам - Сборник

Ободренные успехом предыдущего обращения в органы прокуратуры, мы решили там же искать защиты для Алеши. В заявлении на имя прокурора Московской области мы писали, что интернат – это не аналог школы, а всего лишь место пребывания, место жительства находящихся в нем детей. И место весьма безрадостное, в котором возможно не развитие, а только деградация имевших несчастье попасть туда детей с нарушениями психического развития. Обычно это вынужденная мера в отношении сирот и тех, от кого отказались родители. У Алексея же имеется любящая его мама, которая хочет, чтобы Алеша учился, и ни в коем случае не намерена отдавать сына в интернатное учреждение закрытого типа.

Требование опротестовать незаконные действия дирекции школы и возвратить Алешу в учебное заведение было подробно аргументировано ссылками на имеющиеся законы и подзаконные акты.

В мае 2005 года Прокуратурой Московской области было внесено представление об устранении нарушений законодательства об образовании начальнику Управления образования Рузского района. В нем содержалось требование рассмотреть вопрос о привлечении директора Тучковской школы-интерната Грузиновой Н. А. к дисциплинарной ответственности.

Тем не менее никаких мер дисциплинарного воздействия в отношении директора принято не было, и она продолжала упорствовать в своем нежелании принимать обратно опального воспитанника. Мы продолжали переписку с прокуратурой, и в октябре 2005 года Прокуратура Московской области прислала долгожданный ответ на жалобу.

В нем сообщалось о принятых в результате проведенной проверки мерах по моему обращению и, в частности, было указано, что Прокуратурой"...внесено представление об устранении нарушений закона в деятельности образовательного учреждения и Управления образования Рузского района, предложено рассмотреть вопрос о привлечении к дисциплинарной ответственности лиц, допустивших нарушения закона».

Однако в этом случае не только Алеша, но и помогающий ему Центр лечебной педагогики, и правозащитники, и сама прокуратура столкнулись с грозным и непоколебимым противником. Подросток до сих пор не учится, а слоняется по улицам, предоставленный сам себе.

Обращаясь в декабре 2005 года уже к Генеральному прокурору Российской Федерации я сообщила ему, что «за прошедшее с момента изгнания Алеши из образовательного учреждения время он пережил непосильные для его неустойчивой психики стрессы. На улице на него напали хулиганы и нанесли ножевое ранение в шею, после чего он был госпитализирован в Институт им. Склифосовского. Некоторое время спустя его облили бензином и подожгли подростки во время ночных скитаний в Можайске – полученные при этом ожоги не зажили до сих пор. Затем он совершил „путешествие“ на электричках в Петербург, где попал в больницу, где долечивали его ожоги. Потом его поместили в психиатрическую больницу, откуда добрые люди его забрали и переправили домой. И за все его злоключения и несчастья никто до сих пор не ответил: ни администрация родного интерната, ни органы образования Московской области, ни хулиганы, вонзившие в него нож, ни садисты, которые подожгли его развлечения ради».

13 февраля 2006 года Прокуратура Московской области сообщила: «В настоящее время Министерством образования Московской области решается вопрос о возможности направления Алеши до достижения им совершеннолетия в другое специальное коррекционное учреждение, располагающее возможностями для его обучения. Рассмотрение данного вопроса Прокуратурой области поставлено на контроль, о результатах Вам будет сообщено дополнительно».

И, наконец, 1 марта, в первый день весны, день, способствующий надеждам на благие перемены, мне сообщили, что маме Алеши позвонили из Можайского гороно и предложили собрать все документы для возвращения его в родную Тучковскую школу-интернат. Очень хочется верить, что грустная история завершена, и подростку больше не грозят новые несчастья.

Надо сказать, что Алеша был не единственной жертвой произвола администрации учебного заведения. Были и другие случаи беспощадного исключения учащихся. Одна из отчисленных в никуда – несовершеннолетняя девочка – много раз приходила в интернат, плакала, просилась обратно, но директор была неумолима. Через некоторое время бывшая ученица перестала докучать администрации и исчезла. Оказывается, несовершеннолетнюю девочку с задержкой психического развития увез в неизвестном направлении какой-то, по выражению соседей, «взрослый мужик».

Учителя школы-интерната, которые не решаются открыто идти против воли грозного директора, переживают за судьбы Алеши и других изгнанников. Они отмечают, что хотя директор и упорствовала в своем намерении избавиться от Алексея, но за то время, пока прокуратура проводила проверку наших жалоб, ни одного ребенка больше не решились вышвырнуть за ворота интерната! И это замечательно, ведь важно не только пресекать, но и предупреждать нарушения закона.

В целом, наш небольшой опыт обращения за помощью в органы прокуратуры я считаю очень обнадеживающим. Не только из-за полученных положительных результатов для конкретных детей. Дело еще в другом.

Ведь родители «особых» детей часто живут с неистребимым чувством вины и неловкости за своего «неудачного» ребенка. Такие чувства знакомы многим нашим родителям, хотя на самом деле чувство вины и стыда перед этими «героинями невидимого фронта» – не предавшими своих детей, не сбросившими тяжкий груз «особого» материнства на государство, любящими, бесконечно терпеливыми, измученными и прекрасными женщинами – должно испытывать государство и общество.

Анализируя результаты нашего опыта обращения в прокуратуру, я заметила, что помимо основного результата, обнаружился и, так сказать, побочный эффект: родители начали распрямляться, обретать уверенность и достоинство.

После благополучного разрешения конфликта в Дубне заместитель председателя родительской ассоциации «Вера» Людмила Андреевна Сеннер, которая обратилась в свое время в ЦЛП за содействием, сказала мне в телефонном разговоре очень значимые слова: «Это была очень важная и действенная акция – обращение в прокуратуру. Мы не преследовали цель наказать, наша цель – научить и показать ПМПК пределы их полномочий, показать директору школы, что есть контроль ее действий. Вначале в наш адрес еще высказывались угрозы, что детей отправят в областную психиатрическую больницу, директор заявляла: „Я ваших детей все равно выгоню, эти дети учиться не будут“. Но родители опять позвонили в прокуратуру, и директору было сказано: „Отчислить детей-инвалидов невозможно“. И сейчас родители уже ведут себя спокойно, не пугаются. Теперь мы уверены, что никто наших детей не тронет, больше этого не будет никогда».

Еще одним неожиданным результатом помощи прокуратуры стало то, что родительской ассоциацией сейчас налажен исключительно продуктивный контакт с председателем ПМПК, ведущим специалистом отдела образования Дубны. Несмотря на ее роль в попытке отчисления детей, сейчас о ней родители говорят как об очень добром и отзывчивом человеке. Она просто неправильно понимала свои обязанности, и, получив в прокуратуре необходимые разъяснения, совершенно изменила подход к деятельности комиссии. Теперь на ПМПК ребенка вызывают, как правило, в случае необходимости повышения его образовательного статуса, когда хотят перевести из коррекционной школы в общеобразовательную. Решая вопросы обучения детей-инвалидов, председатель ПМПК стала больше доверять опыту и чуткости родителей – членов «Веры».

И даже в самом трудном и пока не завершившемся конфликте с Тучковской коррекционной школой-интернатом имел место необыкновенный (учитывая индивидуальные особенности действующих лиц) случай. В присутствии группы сотрудников областной прокуратуры, присланной в школу-интернат для осуществления проверки, в ответ на примирительные слова властной директорши: «Ну, давайте поищем для Алеши другой интернат», мама подростка, совершенно бессловесная, робкая женщина, неожиданно для всех и для самой себя выпалила: «А может, лучше вам поискать другую работу?» Это поразило всех присутствующих, и очень, признаться, порадовало меня.

Несколько строк о добре и зле // С большими колебаниями и сомнениями я подходила к вопросу о том, следует ли привести в этом рассказе фрагмент одного «научного сочинения» о проблемах интеллекта. Наткнулась на него я случайно и была потрясена и шокирована прочитанным. Нет, все-таки предоставлять трибуну автору, пожалуй, не стоит. Суть «исследования» заключается в критике общественного устройства, при котором «неполноценных» детей называют, видите ли, особыми, и государственные средства тратят не на одаренных детей, а на «недоумков»! «Дойдет до того, – возмущается этот интеллектуал, – что здоровая часть населения будет работать на жизнеобеспечение „уродов-олигофренов“». И, наконец, автор, стоящий, по его мнению, «на позиции разума», выражает готовность «лично пристрелить пару имбецилов», призывая к этому и других просвещенных сограждан.