Рыбка по имени Зайка - Дарья Донцова

– Кино– и фотосъемка запрещены.

– У меня нет с собой ни камеры, ни цифрового аппарата, – вступил я в диалог с человекоподобным существом.

– Съемка запрещена.

– Я не смогу ее произвести даже при огромном желании.

– Съемка запрещена.

– Так чем снимать?

– Съемка запрещена, – бесстрастно талдычила гора мышц, преграждая вход.

Я уставился на юношу. Огромное, накачанное тело венчала маленькая голова. Похоже, парень не собирается пускать меня внутрь. У него заклинило программу? Мальчик завис? Его следует перезагрузить? Но как сие сделать? Задрать его пиджак и поискать кнопку с надписью «Reset»?

– Съемка запрещена.

– Хорошо, – кивнул я, – понял.

Гора отодвинулась и сообщила:

– Вторая дверь налево.

Я улыбнулся парню:

– Спасибо, дружок.

Огромное недоумение появилось на лице цербера.

– Съемка запрещена, – вдруг выпалил он.

Ну просто беда с этими однопрограммными биороботами!

– Хорошо, я понял.

– Вторая дверь налево.

Не говоря больше ни слова, я пошел по коридору. Интересно, он женат? Если да, то как он беседует с женой?

Отчего голубая гостиная получила подобное название – неизвестно. Пол в ней покрывал ковер темно-бордового цвета, обои имели оттенок сливочного масла, а мебель оказалась из дуба, тонированного под выдержанный коньяк. Огромный диван тянулся вдоль одной из стен, чуть поодаль стояли низенький журнальный столик и два огромных кресла. В одном, совершенно утонув в нем, сидела хрупкая девушка, на вид лет шестнадцати, не больше. На ней были самые простые, голубые джинсы, кроссовки, украшенные блестящими камушками, и белая майка с изображением двух весело улыбающихся мышей.

– Вы Иван Павлович? – звонким голосом спросила она.

Я кашлянул:

– Да, а вы Ника Кострова?

Девушка рассмеялась:

– Точно. На диктофон записывать беседу будете? Что предпочитаете: чай, кофе? Обед? Сладкое? Тут хорошо готовят!

Я улыбнулся ей и приступил к исполнению роли журналиста. Через час наивная девочка рассказала о себе почти все.

Нике восемнадцать лет. Мама у нее умерла, а папа очень успешно занимается коммерцией. На дочь у бизнесмена практически не остается времени. Ника ходила в частную школу и там же начала заниматься вокалом. У девушки есть слух, небольшой, но приятный голосок и музыкальное образование, может, и недостаточное для серьезной певицы, но с избытком годящееся для девочки, желающей скакать по сцене с микрофоном. Когда папа узнал о мечте дочери стать второй Глюкозой, он, в отличие от многих других родителей, не пришел в ужас, не начал кричать, что за кулисами толкутся одни шлюхи, и не отправил Нику на частном самолете в Англию. Нет, добрый родитель расстегнул кошелек и дал Нике денег на песню, клип, костюмы и музыкантов. А еще он пристроил девочку к одному из лучших отечественных продюсеров и сказал:

– Пой, пока молодая. Потом за ум возьмешься.

– Папа очень любит меня, – щебетала Ника, осторожно выбирая из вазочки слишком крупную для экологически чистой ягоды клубнику, – он считает, что я могу делать все, что хочу.

– Это навряд ли, – улыбнулся я.

– Не, точно! – воскликнула Ника. – Во, глядите, золотая кредитка! Знаете, как люди делают? Родители в одном банке деньги держат, а детям в другом счет открывают, чтобы сын или дочка только маленькой частью денег попользоваться могли, а мне, пожалуйста, хоть все бери!

– Наверное, отец считает вас взрослым, разумным человеком, – польстил я глупышке, – но обычно любое родительское попустительство заканчивается в тот момент, когда девочка говорит: «Хочу замуж». Поэтому мой следующий вопрос звучит так: «Станет ли господин Костров оказывать давление на дочь, если та выберет в спутники жизни самого простого, не слишком обеспеченного мужчину?»

Ника захихикала:

– Ну, мне о замужестве рано думать, у меня другие цели. Во-первых, я хочу сделать хорошую шоу-программу, во-вторых, победить на конкурсе Евровидения, в-третьих, продать сто миллионов своих дисков по всему миру. Нет, семьей я обзаведусь потом, ближе к старости, годам этак к тридцати.

– Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь, – бодро процитировал я популярную в советские годы песню.

– Ну только не ко мне, – решительно возразила Ника.

– То есть ваше сердце свободно?

Девушка засмеялась:

– Нет, конечно, там музыка и папа, еще кошка Маркиза.

– Тогда как вы прокомментируете слух о вашей предстоящей свадьбе?

Ника искренне изумилась:

– С кем?

– С модным фотографом Луисом.

– С кем? – повторила вопрос девушка.

– С Луисом, – улыбнулся я. – Слышали это имя?

– Да, – кивнула Ника, – я хорошо знакома с Лу. Он мне фотографии делал. Знаете, такую сессию, чтобы журналистам раздавать. Папе не хочется видеть посторонних людей в доме, а ваши коллеги любят публиковать семейные фото, кстати, они всегда идентичные получаются! Какой журнал ни возьму, такое ощущение, что один человек работал! Звезда сидит на диване, поджав ноги, потом она в детской с ребенком или с мужем в гостиной, ну и завершает репортаж кадр, сделанный на кухне. Почему-то всех запечатлевают с чайником в руках, ну прям смешно! Мебель почти у всех одинаковая, итальянская, «кипятильник» тоже одного вида, смехота! А вот Луис такой ерунды не делает. Смотрите, я специально принесла. Вам же понадобятся фотки для интервью?

Я кивнул.

– Ну и здорово, – щебетала Ника, вытаскивая из довольно объемистой сумки пухлый конверт. – Можете взять любой, только нужно обязательно указать авторство и заплатить фотографу гонорар.

Я начал перебирать карточки и совершенно искренне воскликнул:

– Великолепная работа!

– А то! Папа с плохими мастерами не связывается, у него все только суперское: и шофер, и охранники, и секретарь, и экономка.

– Значит, с Луисом вас связывают только рабочие отношения?

– Ага!

– Но вас видели вместе на тусовке!

– На какой?

Я улыбнулся:

– Насколько я знаю – на кинофестивале!

Ника собрала морщинками совершенно гладкий, чистый лоб.

– Вспомнила! – вдруг радостно вскрикнула она. – Ну конечно! Ой, от журналистов я просто тащусь! Такое придумать могут! В голову нормальному человеку не придет. Я и Луис! Ну зачем мне этот старик? Ему небось уж к тридцатнику подкатило! Ерунда получилась! Мы с папой приехали, вышли из машины и столкнулись с Луисом, тот тоже на сейшн спешил. Естественно, перебросились парой слов, мы ведь хорошо знакомы, ну и получилось так, что вместе в зал вошли, я впереди, Луис около меня, а папа сзади. Тут же народ фотоаппаратами защелкал. Луис наклонился ко мне и шепнул:

«Ну, держись! Завтра все газеты напечатают: «Ника крутит роман с тем, кто снимает голых баб, а господин Костров наплевательски относится к дочери, позволяет ей все».

И точно! Папа сначала обозлился, а потом рукой махнул, дескать, не заткнешь же всем глотку! Хотя, на мой взгляд, кое-кого из журналюг следовало бы за язык на заборе повесить! Ой, вы не обиделись?

– Нисколечко, мой ангел, – улыбнулся я. – Значит, между вами и Луисом ничего не было?

– Нет, – абсолютно спокойно ответила девочка.

Потом она взяла со столика небольшую пластмассовую коробочку, ткнула в нее пальцем и приказала:

– Еще кофе и клубнику со сливками.

Мгновенно, словно он ждал под дверью, в кабинет черной кошкой проскользнул официант с подносом в руке.

– Газеты очень много врут, – продолжала возмущаться Ника, – про меня столько глупостей писали! Ну ваще! Прикиньте, я играла в школьном спектакле роль старухи, для выступления понадобилось платье, такое широкое, бесформенное, ну чтобы под него подушек напихать, пожилые женщины ведь не бывают худыми. И где взять наряд? Если купить какой-нибудь пятьдесят шестой размер, он с плеч свалится. Еле додумались! Поехали с подружкой в магазин для будущих мам и приобрели прикид. Верх сорок второй, а от груди вниз мешок…

Я краем уха слушал разболтавшуюся девочку, испытывая глубочайшее разочарование. Лопнула такая хорошая версия. Луис вовсе даже не собирался расписываться с Никой, значит, у него не было причин убивать Римму. Проститутка не могла нарушить планы своего любимого, потому что их не существовало, во всяком случае, в отношении начинающей певицы. Кострова не врет, она очень откровенна, рассказала кучу историй, о которых никогда не следует болтать журналистам. С какой стати ей скрывать предстоящее бракосочетание с Луисом? Нет, это просто очередная утка, растиражированная желтой прессой.

– …написали: «Кострова ждет ребенка, – щебетала не обращавшая внимания на выражение моего лица Ника. – Она щеголяет в сарафане для беременных». Вот так и рождаются сенсации. И с Луисом то же самое получилось! Стоило вместе с ним в зале показаться, а потом около него пару минут постоять, как гвалт пошел: у них свадьба на носу! Вот идиотство. Нас с Луисом связывают только рабочие отношения, фотки! Ну еще он папе фирму порекомендовал, которая ремонт делает. За что ему отдельное спасибо. Мы мигом красоту навели и очень недорого заплатили. Но это и вся любовь.