На взлёте - Александр Семенов

Вечером ко мне в землянку пришел Степан Микоян. Мы долго сидели, вспоминая все то, что связывало нас с Володей. Степан рассказал мне о брате много такого, чего я раньше не знал.

С первого по девятый класс Владимир учился в московской средней школе. Учился только на "отлично", поражая товарищей разносторонностью и глубиной знаний. Много читал. Любил музыку, театр. Увлекался спортом и техникой. В тринадцать лет умел водить мотоцикл и автомобиль. Строил действующие модели самолетов, глиссеров. Был комсоргом класса и превыше всего ценил в людях справедливость и честность. Решительно во всем - большом и малом!

Когда началась Отечественная война, Владимир приложил немало усилий, чтобы попасть в авиационное училище. Трудолюбивый и настойчивый, он быстро постигал летное дело, осваивая один тип самолета за другим. По свидетельству училищного инструктора, Владимир имел исключительные летные способности. Его тоже намеревались сделать инструктором, но он рвался на фронт и в конце концов добился своего.

На следующий день после гибели Володи в полк пришла телеграмма от А. И. Микояна. Скорбя о потерянном сыне, Анастас Иванович выражал твердую уверенность в том, что летчики 434-го полка будут продолжать мужественно громить немецко-фашистских захватчиков. В равной мере это распространялось и на Степана Микояна. И он действительно продолжал упорно драться с врагом до самого конца Великой Отечественной войны. Потом закончил Военно-воздушную академию имени Жуковского, стал летчиком-испытателем и поныне служит в рядах ВВС в звании генерал-майора авиации. За выдающиеся успехи в испытании сверхзвуковых отечественных самолетов ему присвоено также звание заслуженного летчика-испытателя СССР.

На смену погибшему Володе Микояну пришел в авиацию и третий сын Анастаса Ивановича - Алексей. Он тоже очень хорошо проявил себя на фронтах Великой Отечественной войны, последовательно прошел все ступени от рядового летчика до генерала и сейчас несет боевую службу в одном из наших приграничных военных округов.

Спустя много лет после войны мне довелось лично встретиться с А. И. Микояном в Кремле. Он все еще остро переживал боль своей утраты и попросил меня рассказать о последнем боевом вылете Владимира. Я исполнил его просьбу. Выслушав мой рассказ, Анастас Иванович погрузился в молчаливое раздумье. Потом будто стряхнул навалившуюся тяжесть и сказал, как мне кажется, в утешение самому себе:

- Почти каждой советской семье война нанесла невосполнимый урон. Но мы все же победили... Не могли не победить!..

Не забыт Володя Микоян и в его родной школе No 32 Ленинского района Москвы. Здесь его имя носит пионерская дружина, его портрет занимает почетное место в комнате боевой славы, и ребята, которые учатся в этой школе, теперь знают о Володе все.

Знают и стараются быть похожими на него.

Во второй половине дня 19 сентября 1942 года вражеские истребители подожгли самолет майора Клещева. Попытка сбить пламя не удалась. Командир полка выбросился с парашютом. Сильно обгоревшего, его отправили в госпиталь, а командование полком было возложено на меня. И хотя я давно стал здесь своим человеком, заменить такого командира, как майор Клещев, было не просто. У летчиков, инженеров, техников, механиков и мотористов он пользовался безграничным авторитетом. В полку всегда чувствовалась его твердая рука. Клещев смело брал на себя ответственность за самые рискованные решения и настойчиво претворял их в жизнь.

У него были свои устоявшиеся взгляды на нормы поведения авиационного командира. Коротко их можно сформулировать так: пока ты сам летаешь - ты не только командир, но и воздушный боец, а прекратишь полеты и личное участие в воздушных боях - сразу утратишь моральное право называться летчиком и перестанешь быть настоящим авиационным командиром. Установка эта, может быть, и спорная, однако она не лишена истины.

В своей командирской деятельности И. И. Клещев неизменно проявлял новаторство, инициативу, особенно в области управления истребителями и совершенствовании приемов борьбы с вражеской авиацией. Одним из первых он наладил надежную связь между самолетами и землей, всегда обнаруживал деловую заинтересованность в организации пунктов наведения. Как сейчас вижу его на полковом КП у только что установленной здесь новой радиостанции. Он впервые слушает переговоры между Избинским и Карначенком, ведущими воздушный бой. Тогда это было в диковинку, потом стало обыденностью. В дальнейшем Клещев сам не раз брал в руки микрофон и с земли подсказывал истребителям, находившимся в воздухе, наиболее целесообразные действия. Ему же в первую очередь принадлежит инициатива эшелонирования боевых порядков истребителей по высоте и налаживания взаимодействия в паре.

Выход из строя Героя Советского Союза И. И. Клещева глубоко опечалил весь полк. Но это был крепко сколоченный боевой коллектив, и уже на следующий день он дрался так же, как и при Клещеве. Вот краткая хроника наиболее значительных боев, проведенных 434-м авиаполком сразу после смены руководства.

20 сентября семерка истребителей, возглавляемая майором Бабковым, атаковала большую группу вражеских бомбардировщиков и четырех из них уничтожила. В этом бою особенно отличились сам Бабков, сумевший сбить два вражеских самолета, а также Прокопенко и Луцкий, сбившие по самолету каждый.

21 сентября группа из двенадцати "яков" под командованием капитана Якимова встретила пятнадцать "юнкерсов", шедших под прикрытием десяти "мессершмиттов". Наши летчики решительно атаковали противника, и он недосчитался семи самолетов. Их уничтожили Якимов, Долгушин, Баклан, Анискин, Гаранин.

22 сентября шестерка истребителей во главе с капитаном Избинским перехватила немецкие бомбардировщики на подходе к линии фронта и заставила их сбросить бомбы на свои войска. В непродолжительной, но жаркой схватке противник потерял три самолета. Их сбили Карначенок, Михаил Гарам и Шишкин.

В тот же день Герой Советского Союза старший лейтенант Н. А. Карначенок погиб. За свою короткую жизнь - ему было только двадцать - он много сделал для Родины, для победы над врагом. На его счету - триста сорок девять боевых вылетов и более десяти сбитых вражеских самолетов. Всем полком мы провожали Николая в последний путь.

23 сентября два звена "яков" под общим командованием капитана Стародуба завязали бой с восемнадцатью бомбардировщиками и двенадцатью истребителями противника. Схватка была исключительно ожесточенной. Пять немецких самолетов нашли себе могилу на советской земле. Их уничтожили Луцкий, Команденко, Котов и Стародуб. Сбив "мессершмитта" и израсходовав при этом все боеприпасы, капитан Стародуб решительно пошел на таран "юнкерса". Оба самолета взорвались в воздухе.