Йоха - Ирина Щеглова

– Пойдешь к Йохе в крестные? – спрашиваю.

– Неужели! – Наташка радуется, глаза оживают.

– Трудно сказать наверняка, но я стараюсь уговорить его. – Живая Наташка гневается. Мгновенно меняется все ее радостное, трансформируясь в укор:

– Пока каждый из них не дойдет сам, ничего объяснить невозможно! Бесполезно! – Она почти кричит.

– Знаете, ребята, мне почему-то кажется, что конец света отменили, – неизвестно чему улыбаясь, сообщает Сенька.

Мы спускаемся в метро…

На пасхальной неделе Наташка с Юркой зачали сына. Он родился в первых числах двухтысячного года.

Глава 69. Йоха. Рассуждения

Сказать, что я не христианин, я не могу. Сказать, что я ортодокс, я тоже не могу. Я не считаю Иисуса Богом, но я считаю, что это был необыкновенный человек, и он прошел свой путь чисто.

Отношения с Богом, мне кажется, это очень интимные отношения, как с отцом. Даже матери я не смог бы сказать того, что хотел бы сказать отцу.

Когда я прихожу в церковь, я не вижу там Бога. Бог и религия – это вообще разные понятия, поэтому институт церкви я считаю для себя не только ненужным, но в чем-то даже вредным.

Глава 70. Встреча…

Шел по берегу человек, шел, вроде бы, куда глаза глядят. Легко ступали его ноги в сандалиях из ремешков кожи; ветер развевал его плащ, путал его темные волосы, и человек улыбался встречному ветру.

Казалось, ноги его не вязнут в прибрежном песке; казалось, что парит его худощавая фигура над землей, и полотно одежд, просвечиваемое солнцем, создавало иллюзию полета большой птицы с широкими крыльями.

Шимон-рыбак стоял в своей лодке, причаленной недалеко от берега, и, открыв рот, смотрел на незнакомца: «О, Бог мой! Какая жара! Люди летают в солнечном мареве…». Он оборвал себя на этой мысли и наклонился к корзинам с рыбой. Но что-то помешало ему заняться привычной работой… Шимон поднял голову.

Незнакомец стоял у самой кромки воды так, что ленивые волны лизали его сандалии. Он стоял и смотрел прямо на Шимона и улыбался.

Непонятно почему от этой улыбки Шимону стало очень приятно, блаженная прохлада разлилась по его телу, исчезли болезненные искорки перед глазами. Рыбак выпрямился, улыбнулся прохожему и махнул ему рукой, в знак приветствия, чего раньше за ним никогда не водилось; Шимон считал себя суровым человеком.

Незнакомец тем временем, отвязал сандалии, скинул плащ и вошел в воду, намочив подол хитона. Он продолжал улыбаться, и теперь вроде бы какая-то ниточка соединила двоих – на берегу и в лодке.

– Погоди! – крикнул Шимон, – я сейчас подойду поближе. – Он выпрыгнул из лодки в воду, обернулся на незнакомца, боясь, что тот исчезнет, и сам удивился своей поспешности. Прохожий стоял за спиной Шимона, рукой придерживая мокрую ткань одежды.

– Мир тебе, рыбак, – промолвил он.

Шимон суетливо вытер ладони о свои бока и робко протянул руки к незнакомцу:

– Мир тебе, прохожий, – робко ответил Шимон.

Незнакомец пожал обе протянутые руки, кивнул на корзины с уловом:

– Давай, я помогу тебе.

– Шимон затряс головой:

– Скоро вернется мой брат… не трудись. – А сам все продолжал всматриваться в лицо удивительного прохожего. Что так притягивало его? Взгляд: открытый, ненапряженный; казалось это Шимону, или так и было на самом деле, но от незнакомца веяло такой спокойной и всеобъемлющей добротой, что Шимону даже жутко становилось.

Незнакомец легко рассмеялся на этот изучающий взгляд:

– Как тебя зовут, рыбак? – с интересом спросил он.

– Шимон, – быстро ответил Шимон, – а вот и брат мой бежит – Андрей, (–зачастил он. Прохожий обернулся.

По берегу бежал подросток, лет пятнадцати, в одной только набедренной повязке. Он издали увидел лодку и двух мужчин рядом с ней, на бегу стал взмахивать руками и кричать:

– Шимон! Шимон!

Шимон смотрел на брата из-под ладони, прижатой ко лбу. Тот подскочил к воде запыхавшийся, и хотел продолжить бег так же стремительно, но не удержался и плюхнулся в воду, поднял тучу брызг, встал поспешно и пошел, широко шагая, разворачиваясь всем телом, чтобы скорее приблизится к брату.

– Куда ты так спешишь? – сурово спросил его Шимон, нахмурив брови, но в глазах его и в уголках губ таилась усмешка: добрая, отеческая, и Андрей видел это.

– Я хотел помочь тебе, – часто вдыхая и выдыхая воздух, ответил Андрей, бросая быстрые взгляды на незнакомого мужчину, стоявшего рядом с братом.

– Мир тебе, Андрей, брат Шимона, – приветствовал его незнакомец.

Андрей опять посмотрел на брата, убедился в том, что тот спокоен, и даже как будто доволен; тогда Андрей наклонил голову и прошептал:

– Мир тебе… Шимон, подавай мне корзины, я буду носить на берег, – тут же обратился он к брату.

Шимон взялся обеими руками за край лодки и перекинул свое коренастое тело через борт. Он поднял одну из корзин, наполненных рыбой, и аккуратно подал ее на руки к Андрею. Андрей подхватил корзину, ловко пристроил ее себе на голову и, придерживая ее с обеих сторон, побрел к берегу.

Незнакомец поднял голову и посмотрел на ожидающего Шимона:

– Дай и мне, – он протянул руки. Шимон подумал, потом как-то медленно, словно сомневаясь, поднял со дна лодки вторую корзину, подержал ее на весу:

– Стань спиной, так легче брать, – посоветовал он.

– Ничего, я удержу, – заверил тот и принял тяжелую корзину. Так же, как Андрей, поставил ее на голову.

– Давай, я донесу, – предложил вернувшийся Андрей.

– Нет, нет, бери следующую, эту – я сам, – и незнакомец пошел к берегу.

Шимон вытащил из лодки последнюю корзину и пошел с ней следом за странным помощником. Андрей покрутил головой, остановил взгляд на брате и с шумом и брызгами, кинулся к нему, помогать.

– Иди, иди, – проворчал Шимон, – не брызгай…

Они вышли на берег по очереди: сначала прохожий, потом Шимон, и наконец Андрей, который еще несколько раз окунулся с хохотом, и только после этого выскочил, мокрый и взъерошенный.

Мужчины на берегу аккуратно сняли с голов корзины и поставили их рядом с первой, принесенной Андреем.

– Я! Я разведу огонь! – крикнул Андрей.

– Давай, давай, – усмехнулся Шимон… Двое старших сели на песок у корзин с уловом, а младший побежал по берегу к зарослям кустарника, чтобы набрать сухих веток для костра.

– Издалека идешь? – спросил Шимон у гостя.

– Издалека.., – ответил незнакомец.

– А-а.., – протянул Шимон.

Андрей вернулся с охапкой сухого хвороста, разложил костерок, ловко поджег его, потом взял верхнюю рыбину из ближайшей к нему корзины и принялся ее чистить. Изредка он поглядывал на брата, но Шимон, казалось, не замечал его действий, а значит – одобрял их. Андрей принялся за другую рыбину.

– А сейчас куда? – опять спросил Шимон. Незнакомец пожал плечами и кротко улыбнулся.

– Не знаешь? Ты бродяга, что ли? – насторожился Шимон, – вроде, не похож…

– Разве бродяга не человек? – удивился незнакомец.

– Стало быть, работу ищешь? – поинтересовался Шимон.

– Зачем ее искать, работа сама нас находит.

– Так-то оно так, но… – Шимон посмотрел на брата, тот чистил третью рыбину. Шимон крякнул.

Костерок прогорел, угли были – в самый раз и Андрей аккуратно разложил на них подготовленную рыбу. Вкусный запах жареного защекотал ноздри.

– А зовут-то тебя как? – решился спросить Шимон.

– Ешуа, – ответил путник.

– Гм, Ешуа.., – повторил Шимон, – отужинай с нами, Ешуа, – пригласил он.

– Благодарю тебя, Шимон. Я голоден, твой ужин как раз вовремя.

– А давно ты ел? – неожиданно спросил Андрей. И Шимон понял, что так удивляет его в Ешуа – матовая прозрачность его кожи и огромные, блестящие глаза, такое бывает только с очень праведными людьми, когда они постятся…

– Сорок дней, – просто сказал Ешуа.

– Сорок дней? – переспросил Шимон.

– Да.

– Шимон поверил почему-то сразу, но:

– Как же ты жив до сих пор? – удивился он.

– Не хлебом единым жив человек.

– Ты ученый человек, или один из этих, которые во всем себе отказывают?

Ешуа встряхнул головой и легко рассмеялся.

– Рыба готова! – сообщил Андрей, ловко, двумя палочками вытаскивая запеченную рыбу и раскладывая ее, за неимением посуды, на листьях дикого винограда.

Шимон принял из рук Андрея первую порцию и с легким поклоном передал ее гостю. Тот кивнул, осторожно взял горячую рыбу и стал ждать, пока хозяин не примется есть первым. Андрей, тем временем, подал брату следующую порцию и, сидя на корточках возле оставшейся своей доли, тоже ждал. Шимон медленно, с достоинством развязал узелок с хлебом, достал лепешку, аккуратно разломил ее на три части и подал сотрапезникам.

Посидели наклонив головы, каждый прошептал благодарственную молитву. Потом Шимон начал есть, Ешуа с Андреем последовали его примеру. Андрей ел быстро, он всегда торопился; сейчас он тоже закончил трапезу первым, глянул на сосредоточенно жующего брата, на Иешуа, который наслаждался каждым кусочком пищи, словно ел не обыкновенную рыбу и хлеб, а манну небесную…