Зарево над Аргуном - Александр Щелоков

- Позиция правительства Грузинской республики в обсуждающемся вопросе определяется интересами государственного суверенитета и безопасности наших границ. В соответствии с договоренностью, которая достигнута между компетентными органами Грузии и государства Израиль, грузинская сторона готова принять на границе Грузинской республики и республики Ичкерия...

Полуян хлопнул ладонью по столу. Шлепок получился громкий и дорогая ручка, которую Окропиридзе аккуратно положил рядом со своими бумагами, шевельнулась и покатилась. Грузин задержал её, вскинул брови. Шлепок Полуяна ломал чинность дипломатического протокола.

- Если я правильно понял, - сказал Полуян, - вы имели в виду границу между Российской Федерацией и Грузией?

Бен Ари бросил выразительный взгляд на Окропиридзе, показав, что тому незачем затевать пикировку, когда переговоры ведутся по серьезным вопросам. Грузин понял молчаливый упрек израильтянина и, не признавая своей ошибки, все же исправил её.

- Грузинская сторона на пограничном переходе Шатили готова принять от вас задержанного субъекта для передачи представителям государства Израиль.

Полуян посмотрел на израильтянина и пожал плечами.

- Мистер Бен Ари, вас устраивает такая постановка вопроса?

- А вас? - спросил Бен Ари.

- Меня? Нет. Я готов передать террориста в случае его задержания в руки представителя государства Израиль в присутствии должностных лиц грузинской стороны.

- Ваше предложение, - Окропиридзе демонстрировал непреклонность, может оказаться неприемлемым для государственных структур Грузии.

- Вполне возможно, - миролюбиво согласился Полуян. - Но я уверен великая Грузия пойдет навстречу маленькому Израилю. Сильные всегда должны проявлять благородство...

Бен Ари скрыл улыбку, но глаза его блеснули.

- Не беспокойтесь, господин Васильев. Я думаю, не надо загружать посольство Грузии и господина военного атташе лишними заботами. Наш посол переговорит лично с господином президентом Грузии и они решат эту проблему.

Окропиридзе, пытаясь хоть как-то задеть русского, неожиданно сказал:

- Должен вас предупредить, господин Васильев, что в случае, если группа сопровождающих фигуранта, интересующего господина Бен Ари, пожелает вернуться из Ичкерии в Россию через территорию Грузии, на границе она будет разоружена и вопрос о её пребывании на нашей территории грузинские власти рассмотрят особо.

Полуян сделал вид, что его совсем не задело откровенное стремление Окропиридзе показать израильтянину как он может унизить русского. Ответил спокойно, изобразив снисходительную улыбку.

- Далась вам эта Ичкерия! Наша группа будет работать на территории России и просить разрешения на проезд через Грузию мы не намереваемся. Если вы имеете в виду наше возвращение в центр - это другое дело. После окончания акции я собираюсь поехать отдохнуть в Сочи. Но туда легко добраться вертолетом через республику Абхазию. Разве не так?

Окропиридзе прикусил губу. Глаза Бен Ари лучились смехом. Русский оказался твердым орешком и грузину при всех стараниях ни разу не удалось поставить его в неловкое положение.

Они вышли из посольства вдвоем.

- Может вас куда-то нужно довезти? - спросил Бен Ари предупредительно.

- Спасибо, не надо. Будет лучше, если вы согласитесь немного пройтись со мной. Допустим по Поварской до Садового кольца.

Бен Ари кивнул, давая согласие.

Они двинулись неторопливым шагом.

- Простите за откровенность, мистер Бен Ари, - начал разговор Полуян, - но я не доверяю грузинам.

- Это у вас личное?

- Нет, я не националист, если это интересует вас. Мое недоверие профессиональное. Беспокоиться заставляют две причины. Во-первых, я отвечаю за жизнь людей, которых поведу на операцию. Во-вторых, я привык выполнять условия договоров. В данном случае моя обязанность передать вам шейха живым. Теперь представьте, что здесь, в Москве, произойдет утечка информации о нашей группе и точке границы, где должна будет произойти передача Абу Бакра...

- В такой же мере утечка может произойти и на грузинском пограничном пункте в Шатили.

- Именно потому я сказал, что не доверяю грузинам, а не этому торговцу мандаринами, с которым мы говорили.

- Он в самом деле торговал мандаринами?

- Не знаю, но судя по тому как он пытался со мной говорить, вежливость ему прививали на базаре.

- Как говорят, за словом вы в карман не лезете. И все же грузин, мне кажется, вы не любите.

- Сказать откровенно?

- Да, конечно.

- Я скорее не люблю американцев.

- Не боитесь испортить со мной отношения? Американцы - наши союзники.

- Мистер Бен Ари! Можно подумать что американцы любят нас, русских.

Бен Ари засмеялся.

- Откровенность за откровенность. Сказать, что я вас люблю, было бы неправдой. Но ваша прямота подсказывает, что вам можно полностью доверять.

- Спасибо.

- Значит, вы мне тоже доверяете? Почему? А если я вас обману? В игре находятся большие деньги...

- Обманывать меня вам не резон. Во-первых, по той причине, что на кону ваша личная репутация. Из-за суммы, о которой идет речь, вы её портить не станете. Ведь в случае если все пройдет успешно, вы получите куда большие дивиденды. Разве не так? Во-вторых, вы понимаете, что я не бросаюсь в воду, не подумав, как из неё выплывать. Верно?

- Вы правы, - согласился Бен Ари. - Что касается полковника Окропиридзе, он, возможно, не плохой военный.

- Я ему не судья, однако замечу, что грузины никогда не были хорошими военными. Артисты, футболисты, киношники - это да, но только не вояки. Армяне - другое дело. Советские маршалы Баграмян, Бабаджанян, адмирал Исаков... Для меня эти имена что-то значат. А теперь другие. Вы их конечно знаете. Маршал Советского Союза Берия. Генералы Гоглидзе, Рухадзе, Церетели, Цанава, Рапава. Этих монстров сегодня не помнят, но все они состояли в штате сталинских палачей, там получали звезды на погоны и ордена. Впрочем, давайте вернемся к нашему делу. Скажите, на переходе в Шатили нас будут ждать только ваши люди или вы появитесь там сами?

- Там будут и мои люди и я. Вас устраивает?

- Вполне. Куда важнее, чтобы после того, как мы возьмем шейха у меня была возможность связаться с вами. Я сообщу время, когда выйду к Шатили. Вы добавите к этой дате пять или шесть дней и назовете это время грузинам. Сами останетесь на границе.

* * *

Вечером Полуян отправился на Ленинский проспект, навестить своего старого командира генерала Буслаева, под началом которого служил в Афганистане.

Дверь квартиры открыл сам хозяин. Полуян, не встречавший генерала более десяти лет, был потрясен тем, насколько постарел и сдал некогда крепкий и дышавший здоровьем мужчина. Стараясь не показать своих чувств, протянул руку:

- Здравия желаю, Василий Митрофанович!

- А ведь не узнал, верно? Ладно, не тушуйся. Жизнь нас украшает не столько орденами, сколько ранами и болячками.

- У вас было два ранения, это?

- Ну, о ранениях я уже забыл. Все давно заросло. А вот уже в отставке у меня отняли желчный пузырь, вырезали аденому, прооперировали грыжу. Теперь я весь в шрамах, как старый морской разбойник.

- А как мотор? Это ведь главное, - Полуян задал вопрос тоном большого знатока сердечных проблем, хотя его самого они ещё никоим образом не коснулись.

- Стенокардия, - сказал Буслаев и вздохнул. - Грудная жаба, по-русски.

- Болезнь неприятная, но надо надеяться...

- Ладно, оставим эту тему. Тем более для меня стенокардия не болезнь, а образ жизни. Мы же жили под пулями и не думали каждую минуту: попадет или пролетит мимо. Нет, мы жили, хотя и знали, что кто-то носит нашу смерть в рожке своего автомата. Это единственная разница для нас между войной и миром. В мирное время мы носим свою смерть в себе. И здоровые, и те, кого именуют больными. Все болезни от самой жизни, смерть - тоже. Лучше скажи, что тебя привело в Москву? Бизнес, как теперь говорят, или обычное любопытство? И давай, проходи в комнату. Посидим, как положено.

Генерал сам разлил коньяк: себе поменьше, Полуяну - побольше..

- За тех, кто с нами, - поднял свою рюмку Буслаев. Выпил и повторил вопрос. - Так ты по делам?

- Да, конечно. Если позволите, то и вас помучу вопросами. Разрешите?

- Что за церемонии? Я даже рад, что кому-то ещё могу пригодиться.

- Василий Митрофанович, вы долго служили на Кавказе. Знаете особенности театра военных действий. Мне было бы полезным послушать ваши советы.

- Я понимаю, спрашивать о причинах такого интереса не стоит.

- В общих чертах обычное дело. Глубокая разведка и захват языка.

- Ты же вроде ушел из армии. Значит, по линии штаба РАП?

Полуян смущенно улыбнулся.

- Я лежу, Василий Митрофанович. Что такое РАП?

- Ты не знаешь? Это координационный штаб Российских армейских профессионалов. Обычно он предоставляет боевую работу по контрактам тем, кто ушел из кадров.