Элита. Незаконченное дело - Абриль Замора

с другими. Нет, ничего подобного. Но им очень нравилось общество друг друга, а еще больше – их близость. Они танцевали, пили, а когда поняли, что к чему, стали искать темный угол, где можно спрятаться от остальных. И они нашли его. В доме было полно укромных уголков, идеальных для поцелуев, но они искали чего-то большего… большего… лучшего.

Мы закрыли дверь. Думаю, это была комната для гостей. Мы купили кучу свечей, чтобы украсить комнату. Андреа сняла свою тунику, а я снял свой джемпер, от которого все очень чесалось.

Он снял джемпер. Так было гораздо лучше, а я сняла свою тунику… Не то чтобы в доме было очень жарко, но белый ребристый джемпер был каким угодно, только не эротичным. Знаете, я не сняла парик… Чувствовала себя немного распутной, почему бы не сказать об этом. Ношение парика заставляет людей чувствовать себя сексуальными. Я чувствовала себя так, будто была кем-то другим… будто я была другой, той, которая собиралась целоваться со своим парнем, но не ревновала или что-то в этом роде, будто я была той, что пришла из другого измерения, чтобы целоваться с ним.

Она не сняла парик. Я не пытался его снять, потому что должен признать, что он меня немного возбуждал… Вы спросите: в чем смысл, Горка? Если ты не закончишь работу… Черт, никакого давления! Хорошо? Моя девушка спокойна.

Я понимала, что Горка медлит, и это было очень мило. Но я просто человек, и он мне нравится. Он очень сексуальный и лежит сейчас с полуобнаженной мной на кровати. Свет и тени от свечей подчеркивают его красивый пресс и…

– Мне нужно в туалет.

Он говорит мне, что хочет в туалет.

– Черт… Угу…

– Серьезно, я не хочу убегать. Подожди меня… но я выпил два бокала пива, и как только включаешь кран, трудно удержаться.

– Хорошо…

Он наклонился к ней, откинул ее искусственные волосы с лица и сладко поцеловал в губы.

– Любовь моя, поверь мне, я просто хочу быть здесь, в этой постели, с тобой… Я вернусь, хорошо? – Андреа улыбнулась и легла, пока он выходил и надевал халат.

Убийца в маске ходил по дому, и было очевидно, что это вызвало в нем какие-то чувства. Их невозможно было прочесть на его лице, ведь он тщательно скрыл его под маской. Что-то, должно быть, происходило в его голове. Может быть, он искал другую жертву, или просто собирал данные, чтобы выяснить кто будет его следующей целью, а может быть, его цель уже была ясна…

Он медленно поднялся по лестнице. Он никуда не спешил. Он дышал как человек, только что пробежавший марафон на выносливость в маске. Он открыл дверь и увидел двух красивых девушек, полностью обнаженных, целующихся, в то время как парень, одетый в костюм дьявольской куклы Чаки, снимал их на телефон. Он прошел мимо Кайетаны, которая была одета в костюм Джеки. О, один из лучших костюмов на вечеринке, и они столкнулись друг с другом. Но ни один из них не отреагировал, у обоих были другие мысли. Он попытался открыть дверь, но она была заперта. Конечно, мама Ребеки не собиралась позволять любому мальчишке забираться на ее атласные простыни с леопардовым принтом… Наконец он нашел свободную девушку. Кого он искал?

Андреа с удивлением обнаружила, что это был не убийца из «Крика», а менее гламурный, захудалый тип в школьной форме и черной маске. Она накинула простыню и спрыгнула с кровати.

– Опять ты? Что ты смотришь, а? Убирайся, мой парень скоро придет…

Человек в маске уставился на девушку, вздохнул, но ничего не сделал.

– Ты меня слышишь? Ты глухой? Убирайся к черту!

Убийца вытащил из рукава нож и бессовестно показал его.

– Да, нож, как страшно… У каждого внизу есть нож…

Произнося последнее предложение, она сама поняла, что, возможно, это не шутка и что она следует глупым шаблонам фильмов ужасов… Кровь Андреа похолодела, она не знала, что делать, но у нее не было времени. Убийца развернулся и ушел тем же путем, каким пришел.

Девушка широко раскрыла глаза и растерялась. Она не понимала ничего из того, что только что произошло, села на кровать и попыталась успокоиться. Все это было странно и нормально одновременно, ведь сегодня Хэллоуин. Но, возможно, это перешло грань между странным и жутким. Бац! Холодная рука легла ей на спину. Это был ее парень, который только что вошел в комнату с пустым мочевым пузырем и жаждал продолжить начатое.

– Что с тобой? Ты белая как лист… Я имею в виду, больше, чем обычно, маленькая Белоснежка.

Он начал целовать ее шею, но она все еще чувствовала себя неловко.

– Нет, я в порядке… просто… ничего, это не важно.

Андреа попыталась снова сосредоточиться на происходящем. Свечи, полумрак, пресс ее парня… было несложно увлечься, и ее инцидент с парнем в маске стал размытым воспоминанием об этом Хэллоуине. Девушка, как обычно, тоже попыталась взять инициативу в свои руки… сначала ненавязчиво, вроде касания одежды, потом более дерзко – она засунула руку Горке в штаны. Горка позволил себе многое… но остановился. Да, все очень странно. Он хотел, но пообещал себе, что не будет спешить…

Хотя, если подумать, именно я задавал темп, именно я мог определить, что медленно, а что не медленно. Она засовывает руку мне в трусы. Это происходит быстро или медленно? Я позволяю ей. Пока мне не кажется, что это слишком быстро, и я убираю руку, ласкаю ее спину и снова целую с еще большим желанием…

На этот раз Андреа не беспокоили отказы парня, нет. Она сделала кое-что еще хуже. Все еще улыбаясь, слегка отстранилась от него и сняла брюки, которые украла у своей сестры для наряда Королевы Крика. Она прислонилась к спинке кровати и протянула:

– Любовь моя, я понимаю, что ты хочешь соблюдать свой идеальный темп. Но у меня тоже есть свой… Так что, раз я подстраиваюсь под твой, думаю, ты не будешь возражать, если я покажу тебе свой.

Несколько свечей. Двуспальная кровать и девушка в хлопчатобумажном белье, включая носки, прислонившаяся к изголовью. Она чувствовала себя немного зажатой, но ей хотелось пойти дальше. А поскольку правила игры, которые установил Горка, были строгими, она решила создать свои собственные. Может быть, она увлажнила пальцы, а может быть, просто поцеловала их, чтобы ее парень увидел, но она начала трогать себя за белые трусики. Это не был комплект нижнего белья, как тогда