Баронесса Настя - Иван Дроздов

Незаметно для себя девушка задремала, и голова её сползла на плечо спутника. Пряхин, увидев её спящей, напрягся, подобрался, почувствовал себя ответственным и за Настю, и за всю предстоящую операцию.

Небо внезапно посветлело, и впереди чёрными пятнами обозначилась Андреевка. Сердце Пряхина застучало гулко и часто. Он тихонько коснулся руки спутницы, — Настя испуганно очнулась, стала осматриваться.

— Итак, вы — шофёр, я — медицинская сестра из полевого госпиталя номер четыре. Ищем больного майора Ганса Шнитке, — Она говорила тихо, произнося слова раздельно и чётко.

— Помню. Не забыл.

На малой скорости въехали в село, навстречу им с истеричным визгом вылетела собачонка, другая собака, видно, большая, хрипло ухала из глубины двора. Словно привидения возникли впереди два солдата с автоматами.

— Остановитесь, — сказала Настя.

Солдаты расступились, а затем подошли с двух сторон к передней кабине автомобиля. Пряхин откинулся на спинку сиденья, Настя протянула документы и, не дав им опомниться, спросила:

— В каком доме живёт майор Шнитке? Нам позвонили и сказали, что он потерял сознание.

Проверяющий потушил фонарик и возвратил документы. Оба солдата пожали плечами:

— Майор Шнитке? Такого не знаем. А вот офицер из Берлина действительно болен. Не будет ли угодно сестре посмотреть его?

— Да, да, конечно. Проводите нас. Оба солдата сели в машину и предложили Пряхину ехать в другой конец села. Старший лейтенант в первую минуту решил, что это и есть «живой товар», но Настя с напором проговорила:

— Может быть, придётся везти офицера в госпиталь.

Солдат положил руку на плечо Пряхина, сказал:

— Остановите здесь. Вон огонёк в окне, там и больной.

На крыльце появилась фигура в нательной белой рубашке и с фонарём в руке, видимо, офицер. Не задавая вопросов, он пытался разглядеть, кто к ним приехал. Настя, а за ней и немцы вышли из машины, и один из солдат, щёлкнув каблуками доложил:

— Доставили медицинскую сестру.

Настя, отворачивая лицо от фонаря и выдвигая вперёд сумку с крестом, властно сказала:

— Ведите меня к больному.

Вместе с офицером она прошла в дом. Пряхин, не выходя из автомобиля и не глуша двигатель, с радостью увидел спины удаляющихся в темноту улицы патрульных. Теперь надлежало уточнить, сколько в доме человек и с кем ему придётся иметь дело. В просвете между занавесками в слабо освещённой комнате он видел два силуэта — офицера в нижней рубашке и Настю. Она раскладывала сумку, вынимала фонендоскоп — для прослушивания сердца.

«Хорошо, хорошо, — повторял Пряхин, продолжая осматривать дом, — С этим–то молодым, я справлюсь, а того, больного… уж как–нибудь».

Не дожидаясь Настиной команды, вышел из машины, направился в дом. И в сенях чуть не столкнулся с офицером. Тот качался из стороны в сторону, — был пьян в стельку.

— Кто?.. Кто тут? — ловил он руками воздух.

— Я шофёр санитарной машины, — ответил Пряхин, подчёркивая строгость официального лица, трезвого человека.

Немец ударил себя в грудь:

— Я — оберст! — слышишь?.. Обер–лейтенант!

Неожиданно он схватил Пряхина за лацкан кителя:

— Спиртишка найдётся? А, приятель? Если вы санитары, значит, и спирт у вас есть. А?.. Я бы живо вылечил барона. Ну, да… Там барон, мой начальник.

— Посуда есть?

— Посуда?.. Я сейчас.

Он повернулся и, путаясь в потёмках, нащупывал дверь в избу.

В доме офицер нырнул в боковую комнату, а Пряхин прошёл в горницу, где у изголовья больного, в слабом свете догоравшей свечи, хлопотала Настя. Она видела, как вошёл Пряхин и как раз в этот момент вылила в стакан с водой ампулу со снотворным, подала барону:

— Пейте, пожалуйста!

Это было многократно проверенное средство. Доза снотворного в одной ампуле в несколько минут приводила человека в обморочное состояние.

Барон выпил и уронил голову на подушку. Он был бледен, на лице отсвечивали капли пота, больной тяжело дышал.

— Простуда, — сказала Настя, ни к кому не обращаясь. — Может быть, началось воспаление лёгких.

Вошёл офицер с пустой бутылкой и, пряча её от сестры, шепнул на ухо Пряхину:

— Пойдём!

— Иди к машине, я сейчас. И вопросительно посмотрел на Настю. Та, кивнув в сторону офицера, спросила:

— Пьян?

— Да, и сильно. Просит спирта.

— Налей ему. И пусть стаканчик выпьет при тебе. — Сунула ему в руку ампулу.

Пряхин ушёл, а Настя прошлась по комнате, заглянула в одну дверь, другую, — никого не было. Подошла к барону.

— Вас надо везти в госпиталь, — видимо, начинается воспаление лёгких.

Барон молчал, Настя постояла с минуту у его изголовья, снова повторила предложение, но майор дышал всё реже, и глубже, — Настя видела, что он погружается в глубокий сон.

Она спокойно вышла из дома.

Немец, давясь и обжигаясь, пил спирт. И как бы похваляясь перед шофёром, пытался выпить стакан до дна.

Пряхин открыл дверцу заднего отсека, толкнул туда оберста, Настя наклонилась к нему, пыталась оценить его состояние. Одной рукой она коснулась плеча Пряхина, сказала:

— Надо поторапливаться.

— Кто? — отозвался обер–лейтенант, — Я?.. Что вы сказали, фрейлейн? Я хочу знать. Где барон? Вы дали ему лекарство?.. Сейчас приедет генерал и привезёт доктора. Барон — важный человек… Он из Берлина. С ним на дружеской ноге сам Гитлер…

Болтовня немца становилась несвязной, язык заплетался…

Настя потянула за собой в дом Пряхина. Склонилась над бароном, сказала:

— Повезём вас в госпиталь.

Барон молчал. И тогда Настя дала знак — «несем в машину!» Удалось довольно быстро донести барона до автомобиля и сунуть в угол на заднем сиденье, прикрыв одеялом.

— Садитесь за руль! — сказала Настя Пряхину. Она успела ещё вбежать в дом, забрать там все вещи барона, какие–то бумаги, сдернуть со стола карту… Через минуту они уже ехали вдоль деревни. У крайних домов их снова остановил патруль, те же два солдата. Пряхин вышел к ним, протянул по бутылке спирта и попросил закурить. Один солдат, посветив фонарём, заглянул в машину. Спросил с удивлением:

— Оба?

— Оберст пьян, а барон болен. Везём в госпиталь.

— Ну–ну. Счастливой дороги!

Солдаты взмахнули руками.

В полуверсте от поворота к линии фронта им навстречу, бросая на дорогу слабый свет подфарников, катили две машины. Пряхин потянулся рукой к автомату, лежавшему на сиденье, но Настя тронула его за локоть:

— Сидите спокойно, мотор не выключайте.

Машины остановились. Подошли два офицера, посветили:

— Кто такие?

— Один пьяный, другой — больной. Везём в госпиталь, — спокойно ответила Настя.