Красная сирена - Морис Дантек

Она выпила две большие чашки кофе, проглотила все бутерброды и почувствовала, что готова противостоять целой армии адвокатов.

Она заплатила по счету хозяину и решила еще раз попробовать что-нибудь разузнать о Тревисе:

— Скажите, где здесь можно зафрахтовать яхту с капитаном?

Он задумался, бормоча себе под нос «яхта, наем», потом открыто взглянул ей в глаза и широко улыбнулся:

— Ну да, что-то в этом роде есть на выезде из Тавиры, рядом с пляжем. Контора, бюро по прокату яхт для туристов — вот чем они занимаются.

— Я вам очень благодарна… Кстати, а как оно называется, это бюро?

— Постойте, я проверю…

Прежде, чем Анита успела возразить (ей вполне хватило бы географического указания), он убежал в кухню, откуда вернулся с рекламной открыткой: на ней был коллаж из фотографий яхт.

— Вот их реклама: де Суза и Корлао, самая крупная здешняя компания… Они скупили много маленьких предприятий, и все шкиперы теперь работают на них. Иногда они приходят к нам поужинать…

Анита улыбнулась в ответ, стараясь запомнить название и внешний вид современного безликого здания — белого, низкого, никакого.

— Большое спасибо, сеньор, — мягко произнесла она по-португальски, взяла сумку и вышла из гостиницы.

Подбежав к «опелю», бросила сумку на заднее сиденье и секунду спустя тронулась с места.

В Тавиру.

Анита не заметила белый «сеат», припаркованный метрах в четырехстах у обочины, который медленно поехал следом.

Кеслер не спал уже трое суток, если не считать дремоты во время перелета из Женевы в Марокко, откуда он практически сразу вылетел в Фару. Черт побери, эта мерзавка Кристенсен хочет его уморить…

Последняя спокойная ночь выдалась накануне потасовки в амстердамском универмаге, поэтому, несмотря на амфетамины, он клевал носом.

Просто чудо, что он не упустил девушку. Очнувшись от тяжелого сна, Кеслер пытался поудобнее устроиться на сиденье и внезапно заметил, как маленький черный «опель» вылетел на национальную автостраду.

Глухо зарычав, он встряхнулся и до упора повернул ключ в зажигании.

Точно следуя указаниям Евы Кристенсен, он преследовал инспектора, держась на расстоянии.

Свою новую штаб-квартиру Ева обустроила на огромном пляже южномарокканского побережья.

«План очень прост, — сказала она ему. — Если эта легавая едет в Фару, значит, попытается найти моего драгоценного муженька. У меня там свой человек, он тоже ищет и будет вашей правой рукой. Слушайте меня внимательно, Густав (она обожала называть своих подчиненных кодовыми именами), я хочу от вас одного — чтобы вы следили за этой гадиной днем и ночью, куда бы она ни отправилась, и ежедневно мне докладывали, пока она не отыщет Тревиса… После этого вы сразу со мной свяжетесь».

И она посмотрела на него, как на ребенка-дауна, которому нужно все разжевывать.

Маленькая «корса» ехала впереди, а Кеслер никак не мог прогнать из памяти детали той мучительной аудиенции. Отражение в зеркале было вечным напоминанием ужасного наставления Евы: нехилый шрам на правой щеке — так хозяйка приласкала его железной линейкой…

Кеслер внезапно понял, что холодное бешенство поднимается в его душе так же неотвратимо, как морская вода заполняла трюмы «Титаника», но даже не пытался совладать с собой. В один прекрасный день вся эта припадочная семейка заплатит за все сполна. Он пока не решил, с кого начнет: с королевы-матери, с ее дуры-дочери — этой маленькой отличницы, или с заносчивого кретина Вильхейма Брюннера, красивого и пустого, как обложка дешевого итальянского журнала, а может, и с папаши — неудачника и авантюриста (он ничем не лучше остальных). Одно он знал точно: он здорово оттянется, когда будет нажимать на курок помпового ружья двенадцатого калибра.

Инспекторша доехала до Тавиры, не останавливаясь, стремительно пересекла город Километра через три-четыре она свернула направо, на маленькую раздолбанную дорогу, которая вела к пляжу. Кеслер слегка притормозил и принялся наблюдать. Главное, чтобы его не заметили. «Опель» тронулся, он дал ему скрыться за поворотом и только после этого тронулся в погоню.

За вторым поворотом он увидел пляжи, корабли на рейде и яхты, стоящие на приколе вдоль набережной. Над морем нависало высокое плоское бело-желтое здание. Маленький черный «опель» приткнулся на стоянке перед входом.

Кеслер затормозил, чтобы наблюдать за происходящим издалека. Женщина хлопнула дверью машины, поднялась по ступенькам и исчезла внутри дома. Ему удалось прочитать надпись, сделанную крупными буквами на складе позади дома. «Де Суза и Корлао Материаль нотика». Под действием времени и морского ветра она почти стерлась. Вдруг какое-то смутное воспоминание пришло ему на ум. Он уже слышал это название, но не мог вспомнить, где, когда и кто его упоминал, но оно всплыло из глубин памяти: через эту компанию Ева Кристенсен продала яхты Тревиса богатым туристам перед их отъездом из Португалии… Да, именно так. Однажды в разговоре Дитер Борвальт называл «компанию морского оборудования, которая распродала яхты Тревиса». Тогда же упоминалась и Тавира.

Эта инспекторша — не такая уж бестолочь. Если Тревис в этих краях, именно здесь ей помогут найти его след.

Поскольку дорога заканчивалась метров через пятьдесят за зданием, Кеслер решил развернуться и подождать на главном шоссе.

Анита представилась инспектором амстердамской полиции и попросила вызвать начальника отдела, отвечавшего за набор экипажей, не называя причину своего визита. Секретарь связалась с начальством, и по тому, как девушка понизила голос, Анита сообразила — оправдывается, что не узнала цель ее прихода.

Секретарша проводила ее до комнаты, находившейся в глубине основного крыла здания. При ее появлении хозяин кабинета встал, предложил ей стул и опустился в свое кресло. Она сразу почувствовала, что он нервничает.

Бросив на нее короткий взгляд, мужчина сразу перешел к делу:

— Вы говорите по-португальски или предпочитаете вести беседу по-английски?

Анита расслабилась: человек был явно расположен к сотрудничеству. Около сорока или чуть больше, смуглое открытое лицо, пожалуй, слегка бледное из-за постоянного сидения в закрытом кабинете. Руки крепкие, мускулистые, огрубевшие — судя по всему, бывший моряк.

— Благодарю вас за это предложение, мой португальский далек от совершенства, но надеюсь, я справлюсь, господин?..

— Пинту. Жоакин Пинту. Чем могу вам помочь, мадам?..

— Инспектор Ван Дайк из криминальной полиции Амстердама.

— Чем могу быть полезен, инспектор Ван Дайк? Он пытался поудобнее устроиться в кресле, но все никак не мог найти нужного положения.

— Я ищу одного человека, тоже иностранца. Возможно, несколько лет назад ваша компания имела с ним дело…

— Иностранец?

— Да, англичанин.

Уголки его губ слегка дернулись.

— Его зовут Стивен Тревис.

При этих словах он занервничал еще сильнее, тяжело вздохнул, посмотрел на Аниту, потом перевел взгляд на океан. Она терпеливо ждала ответа.

Пинту еще раз вздохнул, словно на его плечах лежал тяжелый груз, и произнес:

— Что он опять натворил, этот Тревис?

Он смотрел на Аниту пристально, но без враждебности, сразу выложив все карты на стол.

— Вы его знаете? Вздох. И ответ:

— Ну конечно, я его знаю.

— Служащий или друг?

— И то, и другое.

Он едва заметно улыбнулся.

— Я вас слушаю, продолжайте.

— Что вы хотите узнать?

— Где он живет? Вы знаете его адрес? Еще один тяжкий вздох.

— Не хотите сказать, в чем дело? На этот раз вздохнула Анита:

— Ничего противозаконного. Мы просто хотим с ним поговорить — как со свидетелем — об одном деле, расспросить о некоторых событиях и людях, из Голландии.

Пинту смотрел ей прямо в глаза:

— Я не знаю, где он сейчас живет. Он исчез из поля зрения месяцев шесть назад. Я слышал, что он продал свою халупу в Албуфейре, а звонил он мне всего раз, сообщил, что с ним все в порядке. В этом весь Тревис.

— Вы сказали, в Албуфейре?

— Ну да… Он там обосновался после развода. Не сразу, конечно… Плавал недолго, потом снимал разные дома, прежде чем купил домишко в Албуфейре. Но теперь я действительно не знаю, где он.

Анита чувствовала, что собеседник выдал ей не всю информацию, но надавить на него не могла и поэтому продолжила как ни в чем не бывало:

— Вы знаете, почему он так внезапно переехал? Молчание.

— Нет… Знаете, Тревис всегда был таким. Он был способен внезапно сорваться и уехать на Коморы… Может, он сейчас на Борнео или в Бразилии… Или даже на Марсе.

— Ну да… — пробормотала Анита себе под нос.

— А если бы вы захотели с ним связаться? Пинту с трудом подавил горький смешок.

— С Тревисом? Господи, да тут и думать не о чем, — это дохлый номер! Остается только ждать, когда он сам постучит в мою дверь и скажет «Привет!», как если бы мы расстались накануне… Так я всегда и поступал, и это срабатывало…