Первородный сон - Владислав Селифанов

рас. Но, родившись во времена Обновления мира, разрушившего связи между народами, он получил знания не в странствиях, а в общении с учителями, писарями и библиотекарями Дома Весеннего Шторма. Языку же илийдингов его тайно обучил заключённый в темницу контрабандист – торговец артефактами, чьё знание не подвергали сомнению мудрые чтецы Дома, но при этом почему-то запрещавшие учиться у него.

– Ты подставила нас в лесу, – обратился Вельсиолл к Локтоиэль на её родном языке, впервые за много лет применив свои познания на практике, – и теперь снова отсвечиваешь перед нашей бандой.

Локтоиэль недоумённо поглядела на него:

– Что за слова вы подбираете, уважаемый архонт? В нашем народе так не принято выражаться.

– Говори, зачем припылила. Не разводи канитель. И сколько стоят твои услуги?

Последние слова поняла не только илийдинги, но и Теольминт с Улиантой. Они удивленно уставились на архонта. Локтоиэль слегка покраснела:

– Я не оказываю… услуг. У кого вы учились нашему благородному языку?

Вельсиолл понял, что нужно тщательнее подбирать слова, напряг память, и выдал:

– Изволь отбросить притворную личину, чужеземная дева, и выскажи истинные намерения высокому собранию.

– Вам следует лишить своего учителя головы. – Сделала вывод «чужеземная дева» и перешла на всеобщий язык, чтобы избежать двусмысленности. – Я – предводитель разведывательного отряда. Мы следили за лагерем лорда Ангмаямы и увидели, как вы покинули его. Я отправила отряд обратно с докладом. В одиночку мне проще следить за вами. Я шла рядом, но вы заметили меня и заставили выйти. И ещё… Сегодня ночью мне приснилось, что вы пойдёте этим путём. Меня тянуло сюда. Я должна идти с вами. Не знаю почему, но знаю, что так должно быть… Я нужна вам.

И вновь архонт оказался перед выбором. Предложение следовало принять, или отвергнуть. Вельсиолл знал, что за внешней покорностью и беззащитностью Локтоиэль скрывается угроза. Отвергнутая илийдинги, если не убить её на месте, в лесу способна перебить весь отряд. Кхатазы станут для нее лёгкими мишенями. Улианта и Теольминт, как только что стало очевидно, уступают ей в скрытности. Но и принятая в отряд Локтоиэль не станет менее опасной, в чём Вельсиолл уже убедился ранее.

– Идёт дождь! – Вдруг повторил следопыт, озираясь по сторонам, словно впервые видит окружающий ландшафт.

Вельсиолл перевёл на него взгляд и одновременно отдал приказ:

– Теольминт! Свяжи ей руки. Она идёт с нами в качестве пленницы.

– Архонт, вы делаете именно то, что она желает! – Произнесла Улианта на языке «эльтасмири».

– Ей хочется быть связанной и полностью находиться в нашей власти? – Спросил томным голосом Теольминт, но был проигнорирован.

– Посмотрите на её гибкие запястья! Да не ты, Теольминт, а вы, господин Вельсиолл. Она легко выкрутится и выхватит свой смертоносный лук!

Покладистая Локтоиэль тут же изящным движением плеча сбросила лук на землю в сторону эльтасмириев и ответила Улианте:

– Я отдаю его вам. Если бы я хотела вас убить, то сделала бы это раньше. Времени было предостаточно.

– Ну да, ну да!

Кхатазы и, особенно Поющий меч, напряглись, видя как безоружная илийдинги ставит под сомнение авторитет посольства. Заметил их реакцию и архонт. Он заговорил на языке «эльтасмири», глядя в глаза Улианте:

– Кхатазы не приемлют препирательств между подчинёнными и командиром. А ты ставишь под сомнение мой приказ. Прекрати!

Сделав паузу, он добавил на всеобщем:

– Возьми её лук и убей при попытке сбежать.

Кхатазы услышали то, что должен сказать предводитель и успокоились. Улианта, фальшиво улыбаясь Локтоиэль, повесила её лук себе за спину. Теольминт промолчал. И только конюх Ото порывался что-то сказать, но его сдерживал суровый взгляд Поющего меча.

Отряд двинулся вперёд, по постоянно сужающейся дороге, виляющей сквозь глухие заросли орешника. Вельсиолл шёл на несколько шагов впереди Ото, но даже спиной чувствовал его нетерпение. Архонт остановился, поднял руку и, не оборачиваясь, произнёс:

– Говори, конюх!

Кхатаз помялся, притаптывая босой ногой сырую землю дороги. Вельсиолл догадывался, что сейчас со всех сторон его атакуют взгляды товарищей, не привыкших к тому, что можно беспокоить начальство без веской причины.

– Нельзя быть несвободным на ином пути! – Ото произнёс это с визгом, словно к его животу был приставлен острый нож. – Убьёте её как «пленницу» – и она будет преследовать вас даже после смерти, лорд Вельзевул. А затем она найдёт и всех нас. А мы не умеем противостоять нежити.

– Его зовут Вельсиолл, – вежливо поправил конюха Теольминт, затем перевёл взгляд на Локтоиэль и добавил, – но ты преследуй Вельзевула.

Ото сделал осторожный шаг в сторону от Тидзина, словно боясь мгновенной смерти от его меча.

– Мы вовсе не охранники следопыта Раоки. – Начал он, но его прервал толстяк Мирано:

– Говори за себя! Я вполне себе охраняю его на этой дороге.

– Хорошо. Я – не охранник. Я провинился перед Поющими мечами и жив только потому, что ушёл вместе с вами с дозволения советника лорда Ангмаямы.

Ото замолчал, беспокойно дыша, и к Вельсиоллу обратилась Улианта, перейдя на язык «эльтасмири»:

– Я всё поняла. Это уходящие от казни отступники.

– Преступники или отступники?

– Отступники. Они нарушили не закон, но обычай, или устои веры. Они – грешники, как говорят люди.

– По мне, это не так уж и плохо! – Не терял приподнятого состояния духа Теольминт – За годы военных походов я больше привык к обществу отступников, чем праведников. А в этой стране, с её мириадами устоев, традиций и обычаев, стать отступником легче лёгкого.

Затем он повернулся к Ото и проникновенно сказал ему:

– Ты зря волнуешься, человек. Мёртвая илийдинги не будет преследовать лорда Вельзевула, ведь он не собирается убивать её. Он заставит тебя сделать это.

В это время Раоки вновь произнёс, но на этот раз не удивлённо, а расстроенно:

– Идёт дождь.

– Да что ты заладил со своим дождем? – Разозлился на него Теольминт.

Следопыт поднял голову вверх. Открыл рот, ловя падающие капли. И прошептал:

– Он начался.

Теольминт участливо поинтересовался:

– Так идёт или начался? Скажи по-кхатазски, если тебе трудно на всеобщем. У нас есть переводчик.

Раоки поглядел на него, как обиженный ребёнок и отчеканил, выделяя каждое слово:

– ЗДЕСЬ! НАЧАЛСЯ! ДОЖДЬ! Здесь никогда не шёл дождь.

После этих слов дождь усилился. Мелкий, промозглый, противный, он совсем не походил на обильные ливни юга и востока Западного Биртронга. Небеса затянула равномерная серая хмарь. Привыкшие к постоянной жаре эльтасмирии и люди поёжились от прохлады.

– Нужно торопиться, – затараторил Раоки, – если болото насытится водой, то мы не пройдём.

– О каком болоте ты говоришь, следопыт? – Спросил Вельсиолл.

Раоки посмотрел на архонта с ухмылкой и одновременно с подобострастием:

– Оно впереди. Там могут остаться не только наши