Крах Великой империи. Загадочная история самой крупной геополитической катастрофы - Литагент 1 редакция

Именно эти два фактора в дальнейшем станут ключевыми в судьбе страны. Для понимания приведу одну только цифру: благодаря Керенскому большевики в одном только Петрограде получили на руки 40 тысяч винтовок. Именно этим оружием стали пользоваться отряды Красной гвардии, своим появлением также обязанные исключительно главе правительства. У него даже мысли не возникло потребовать немедленно разоружить эти формирования после разгона корниловского выступления. Меньше чем через два месяца это ружье выстрелит, поразив в самое сердце и без того еле дышащую русскую государственность. Остановить это хорошо подготовленное убийство было некому. Керенский сделал из мятежа военных только один вывод: надо держать на посту главнокомандующего как можно менее яркую фигуру. Без идей. Секретаря, а не военного. Результаты не замедлили сказаться.

Корнилова можно обвинять во многом. Но когда заговор не удался, он не бежал постыдно в чужом пальто, как лидер националистов Марков-второй в феврале. Он всегда отвечал за своих людей, которые верили ему как себе. Он пошел до конца. И конец свой нашел в бою при штурме Екатеринодара, а не за океаном, как Керенский. В этом глубочайшая разница между ними.

Я не случайно назвал эту главу «Корниловщина как зеркало всероссийского безумия». Эти пять слов точнее всего отражают происходившие тогда в стране процессы. Пассионарность и политическая наивность боевых генералов, подлость и ничтожность главы правительства, решительность и последовательность радикальных революционеров – из всего этого и складывается общероссийское безумие на пороге Гражданской войны. И все они, за исключением образа Керенского, станут доминантой действий на ближайшие три года. А в чем-то – и единственным символом второй русской смуты.

Правительство немощных

Речи Керенского не производили впечатления, тот был занят только своей популярностью и упивался властью.

В середине 1960-х годов в одну из русских церквей Нью-Йорка захаживал неприметный старичок. Он старался всегда стоять в стороне, не попадаться лишний раз на глаза таким же эмигрантам. Если же это все-таки происходило, то в лучшем случае ему презрительно смотрели вслед. Но бывало и так, что несчастного старичка женщины били зонтиками. Не могли ему простить осень 1917 года, с которой и началась их жизнь русских без России. Вы, надеюсь, уже догадались, что этим человеком был Александр Федорович Керенский.

В истории нашей страны было множество правительств. Профессиональные и набранные исключительно по принципу верности первому лицу государства, технические и коалиционные. Пользующиеся поддержкой политической элиты или, напротив, подвергаемые жесточайшей обструкции. Повторяю, составов кабинета министров было много. Но есть в их ряду одно воистину уникальное – правительство Керенского.

Многие мои читатели, полагаю, еще не забыли «молодых реформаторов» в начале 1990-х: Гайдара, Чубайса, Немцова, Коха и других столь же ярких персонажей. Все помнят свое отношение к ним? Так вот, можете считать, что ваше чувство было столь же романтичное и прекрасное, как первая любовь. Ваши сердца замирали при виде этих лиц, в душе всегда пела свирель. Потому что по степени презрения широких народных слоев любой деятель из правительства Гайдара отдыхает по сравнению с Керенским.

Керенский А.Ф. Привел страну к закономерному краху

Александр Федорович входил во все составы Временного правительства и стал символом одной из самых позорных страниц в нашей истории. Такая категоричная оценка справедлива. Керенский стартовал необычайно резво. Уже 2 марта 1917 года, только что назначенный министром юстиции, он приказал всем прокурорам страны немедленно освободить всех политических заключенных. Этого ему показалось мало. И уже на следующий день он ознакомил членов Петроградского совета присяжных поверенных с программой деятельности министерства, которая предусматривала пересмотр уголовных и гражданских законов.

Я понимаю, что тема Украины всем уже надоела до безумия. Я тут не исключение, но приходится вновь о ней говорить. Дело в том, что Керенский – один из тех, кому мы обязаны многочисленными неприятностями последних лет. Многие не знают о том, что украинские самостийщики написали приветственную телеграмму именно на имя Керенского. Глава правительства князь Львов в числе адресатов стоял скорее для проформы. Он на тот момент еще толком не успел ничего сделать. В тексте содержалась искренняя благодарность Временному правительству за заботу о национальных интересах украинцев и выражалась надежда на то, что не за горами уже время полного осуществления давнишних стремлений к свободной федерации свободных народов.

Вдумайтесь в это. Правительство официально объявляет своей целью единую и неделимую Россию. Ни о какой федерации речь пока не идет, тем более в рамках единого по сути народа. Но министр юстиции этого самого правительства почему-то так не считает. Он, напротив, своим переписыванием законов способствует децентрализации и сепаратизму не только национальных окраин, но уже и русских областей. То есть действует как враг русской государственности.

20 марта Временное правительство принимает постановление «Об отмене вероисповедных и национальных ограничений», в котором объявлялись свобода совести, право на получение начального образования на родном языке, местные языки допускались (пока еще в ограниченной мере) в суде и делопроизводстве. Демонтировался стержень империи, причем без всяких большевиков. Но это еще полбеды. На волю были выпущены политические заключенные, и в их числе униатский митрополит Андрей Шептицкий.

Уверен, что вы слышали эту фамилию на многочисленных телевизионных ток-шоу. Украинские политологи с восторгом говорят о праздновании его юбилея на государственном уровне. Чем же он знаменит? Прежде всего тем, что был последовательным противником исторической России. Именно он в дальнейшем станет духовно окормлять Организацию украинских националистов. Это Шептицкий напишет благодарственное письмо Гитлеру, которое будет содержать в себе следующий пассаж: «Как глава Украинской греко-католической церкви я передаю Вашей Экселенции мои сердечные поздравления по поводу овладения столицей Украины, златоглавым городом на Днепре – Киевом! Я буду молить Бога о благословении победы, которая станет гарантией длительного мира для Вашей Экселенции, Немецкой Армии и Немецкого Народа». И такого замечательного человека Керенский выпустил из тюрьмы!

Хорошо, скажут мне, но Александр Федорович не мог лично ознакомиться с подробностями биографий всех политических противников Российской империи – слишком много их было. Кого-то наверняка по ошибке выпустили. Бывает. Вечная спешка. Но вы же не будете отрицать, что Керенский запретил проведение в Киеве Второго всеукраинского съезда? То есть он действовал как последовательный русский государственник. Отрицать не буду. Но уточню: а каков итог его запрета? В любом деле важен финальный результат, а не затраченные усилия. Вот, к примеру, я буду всем говорить, что легко могу поднять в рывке штангу весом, положим, 288 килограммов. И всякий раз, когда вы станете спрашивать у меня, как успехи, я стоически буду переводить разговор на другую тему, которая в данный момент мне представляется более значительной. Так и здесь.

Мы с удивлением обнаружим, что, запретив проведение этого самого съезда, Керенский не принял ровным счетом никаких мер для реализации запрета.

Не попросил соответствующее ведомство провести широкую агитационную работу, не договорился с военными на случай локализации возможных беспорядков. Не было сделано вообще ничего.

Андрей (Шептицкий). Последовательный враг русской государственности

Представим себе ситуацию. Победная весна 1945 года. Товарищ Берия понимает, что у него остался нерешенным очень серьезный вопрос: действие подполья ОУН на западе Украины. И он отдает приказ немедленно ликвидировать его. Но при этом он отзывает с территории Галиции и Волыни всех сотрудников НКВД, запрещает пограничникам вступать в бои с бандеровцами и договаривается с Генштабом, чтобы даже след Советской армии на западе Украины простыл. После этого, чрезвычайно довольный собой, он отправляется слушать оперу в Большой театр. Поют там божественно, и на душе у Берии хорошо и тепло. Он гордится проделанной работой. Не каждый бы с ней справился.

А вечером его вызывают в Кремль к дорогому товарищу Сталину. Очень тому не терпится узнать, как обеспечивается мирный труд советских граждан во Львове и Ивано-Франковске. Все хорошо, ответствует Лаврентий Павлович, я запретил деятельность оуновцев. А итог есть – интересуется великий кормчий. А как же, с нескрываемой гордостью докладывает Берия, стреляют партийный и комсомольский актив пуще прежнего. Совсем распоясалась бандеровская сволочь. Сил моих нет терпеть. А я ведь так хорошо все организовал!