Плохие люди - Джон Коннолли

Он повернулся к белокурому парню.

— Ослепи его, а потом отрежь язык. Все равно он им мало пользовался.

Они торопились, сталкивая внедорожник с телами Торреса и женщины в реку. Истекающего кровью Мистерса оставили на берегу. Вся операция заняла не больше трех минут.

Брон позвонил по телефону, и через несколько секунд к ним присоединились Повелл и Леони, которые были за рулем двух фургонов, стоявших за сто ярдов по обе стороны от засады. На кузовах этих фургонов красовалась легко снимающаяся эмблема несуществующего лесного хозяйства, чтобы, если бы кто-то проезжал по дороге во время операции, их можно было бы задержать, рассказав историю об упавшем дереве. Впрочем, им никто не помешал. Через некоторое время небольшая группа, пятеро мужчин и одна женщина в двух фургонах на высокой скорости направилась на север, к шоссе.

Декстер, Леони и Молох какое-то время ехали молча. Декстер периодически поглядывал в зеркало заднего вида. Через три машины от них следовали Брон, Повелл и смазливый блондин, и это Декстера устраивало. От блондина Уилларда его в дрожь бросало, особенно от его удивительной красоты и внешней невинности, за которыми скрывалась сущность безжалостного зверя. Но Молоху он нравился, и, в конце концов, блондин доказал свою полезность. Уиллард нашел женщину, прочесывая объездные дороги, бары, дешевые мотели почти неделю, пока не наткнулся на «нужную кандидатуру», как он выразился. Потом он убил ее и привез останки к месту встречи вовремя.

Декстер был сообразительным парнем, может, не таким сообразительным, как ему казалось, но все же. Он любил чтение, особенно книги по психологии. Декстер считал, что, если его работа будет связана с людьми, то неплохо бы узнать что заставляет их поступать так, а не иначе. Больше всего его интересовали отклонения от нормы в поведении, потому что именно с ними он сталкивался ежедневно. Декстер знал все о социопатах и психопатах, а также о других девиациях, он даже начал составлять собственную коллекцию человеческих отклонений, ставя диагноз каждому психопату, с которым ему доводилось иметь дело.

Но Уиллард... Декстер не смог найти книгу, в которой описывалось бы что-нибудь подобное. Уиллард, безусловно, из ряда вон выходящее явление. По правде сказать, Декстер не был до конца уверен, можно ли назвать Уилларда человеком, но подобных соображений он не собирался высказывать вслух в компании Молоха или кого бы то ни было еще. Но иногда он замечал, что Уиллард смотрит на него, и когда он заглядывал в глаза парню, то словно проваливался в омут. Декстер подозревал, что при бесконечном падении в бездну времени видишь то же, что и заглядывая в эти глаза, — бесконечность, окутанную мраком. Страшно не было — просто одна пустота, первозданная и безнадежная.

— О чем ты думаешь? — спросил Молох.

— Так, ни о чем.

— Ну же, скажи, о чем ты думаешь.

— Пустяки.

Леони, сидящая рядом с ним, молча смотрела на дорогу.

— Об Уилларде?

— Как ты узнал?

— Я наблюдал за тобой и видел, как ты смотрел в зеркало. Выражение твоего лица изменилось. Я могу читать тебя, словно книгу, Декс.

— Не нравится он мне. Я никогда от тебя ничего не скрывал, вот и сейчас говорю прямо: он не от мира сего.

— Он полезен.

— Ага.

— И предан.

— Предан тебе.

— Это единственное, что имеет значение.

— При всем уважении, мужик, ты торчал в тюрьме последние четыре года. Очень сложно работать с тем, кто не отчитывается ни перед кем, кроме человека, сидящего за решеткой.

— Но ты справился.

— У меня ангельское терпение, и с Версо нам просто повезло.

— Да, — сказал Молох. — Я думаю, с ним нужно что-то решать.

— Все прямо сейчас и решается.

— Надо было предоставить это Уилларду. Он никогда не любил Версо.

— Я тоже никогда его не любил, но не настолько, чтобы натравить на него Уилларда. Ты видел, что он сотворил с этой женщиной? Он ее всю изрезал.

— До или после?

— Я не спрашивал.

— Ну, я тоже не собираюсь спрашивать.

— Подозреваю, что до.

— К чему ты клонишь, Декстер?

— Загляни в газету, она где-то за тобой.

Молох, сидящий в полумраке фургона, пошарил среди коробок и тряпок и наконец обнаружил номер «Пост Реджистер». Статья на первой странице освещала подробности обнаружения четырех трупов в доме на юге Бротона.

Четырех трупов и двух голов, мужской и женской. Они лежали в холодильнике.

— По телевизору крутят то же самое. Я думаю, Уиллард обосновался в этом доме на некоторое время. Готов поставить последний цент, что кто-нибудь видел его, и скоро его рожа будет в газетах рядом с твоей. У нас могут быть проблемы.

Декстер услышал, как Молох разочарованно вздохнул в темноте фургона.

— Ты хочешь сказать, что он нам обуза?

— Именно так.

— Значит, я тоже обуза.

Декстер обернулся к нему.

— Мы здесь из-за тебя, а не из-за Уилларда.

Только через несколько минут Молох вновь подал голос из-за спины Декстера:

— Не спускай с него глаз, но пока ничего не предпринимай.

«Ха, — подумал Декстер, — да я не спускал с него глаз с тех самых пор, как впервые встретил»...

Повелл дремал, а Брон и Уиллард, сидящие в кузове, не разговаривали. Брон ничего против этого не имел. В отличие от Декстера, рыжеволосый не испытывал к парню явной антипатии. Он просто считал его очередным психопатом Молоха, но это не значит, что ему хотелось без особой необходимости заводить с ним беседу. Из пятерых людей, которые вместе с Молохом направлялись на север, Брон был наиболее нормальным. Конечно, и он был убийцей, но, как и Шеферд, не прибегал к насилию, когда того не требовали обстоятельства, и с большим энтузиазмом принял новость, что ему предстоит лишь следить за дорогой во время налета на машину детективов. Брон зарабатывал деньги, он был хорошим исполнителем, шестеренкой, без которой весь механизм не смог бы функционировать. Он оставался хладнокровным даже в крайних случаях. Каждой команде нужен свой Брон.

Брону же были нужны только наличные. Он понимал, что в ходе дела могут пострадать люди, но это его не касалось. Этим собирался заняться Молох. Брон бы с радостью ушел прочь с деньгами в кармане, не причинив никому вреда, но Леони, Декстеру, Уилларду и всем остальным нужно было нечто большее: им хотелось повеселиться. Он посмотрел на Уилларда, но парень, казалось, витал в облаках, не спуская глаз с тянущейся впереди дороги. Брон не считал повисшую тишину неловким молчанием, его все устраивало. Его устраивал Уиллард.

Но, тем не менее, он опустил руку на рукоятку ножа, закрепленного на поясе, и почувствовал себя как-то уверенней.

Конечно, к Уилларду у него претензий не было, но это не значит, что он ему доверял.