Преграды любви - Патриция Гриффитс

Рука Алекс потянулась к вороту его рубахи. Она любит его, это бесспорно, думала она, медленно расстегивая пуговицы его рубахи.

— О, Алекс, — словно опомнившись, смущенно промолвил Тревис, досадуя на свою внезапную растерянность, однако не шелохнулся.

Алекс все делала сама. Расстегнув его трикотажную, снимающуюся через голову рубашку, она выдернула ее низ из тесного пояса джинсов и сняла ее. На секунду она замерла, глядя на его обнаженный торс. Но ее нетерпение было слишком сильным. Алекс, не раздумывая более, сняла с Тревиса ботинки, затем джинсы. Движения ее были легкими и ласковыми — так мать осторожно раздевает полусонное дитя. Теперь он стоял перед ней в одних своих знаменитых трусах, некогда так поразивших ее.

— О, как ты прекрасен, — не выдержав, почти задыхаясь, прошептала Алекс и с удивлением и восторгом заметила, как потемнели от румянца смущения его смуглые щеки.

Взяв ее за подбородок, Тревис нежно провел пальцем по овалу ее лица, глядя в глубокие янтарные глаза.

— Я столько мечтал об этом, жаря эти чертовы бифштексы, — признался он.

— И я тоже, — прошептала Алекс, чувствуя, как слабеют ноги.

Он подхватил ее.

— Кажется, нам повезло и на этот раз мы окажемся в настоящей постели.

— Надеюсь, — тихо промолвила она и потянулась к его губам.

Чутье женщины подсказывало Алекс, что любовь-страсть, которую она испытывала к Тревису, была отлична от ее чувств к Стефану, хотя они были искренни и она дорожила ими. Но теперь она понимала, что они были лишь слабой тенью сильных и глубоких эмоций, рождавшихся в ней каждый миг, когда она была с Тревисом. Ее неодолимо влекло к нему, в ней рождалось какое-то нетерпение, желание тут же коснуться его, почувствовать вкус его поцелуя, ее тело мгновенно откликалось на каждое его прикосновение.

У них будет еще время для долгих нежных ласк, любовных игр, тихих слов и робких касаний. Сейчас он ей нужен без промедления, как умирающему от жажды — капля воды, задыхающемуся — глоток воздуха. Она не может ждать.

— Тревис, — требовательно шепнула она, смущенная его медлительностью.

— Прости, я еще не готов… — виновато вздохнув, промолвил он. — Подожди чуть-чуть…

— Я не могу ждать… Ты мне нужен сейчас…

— О, Алекс!..

В этом тихом, как стон, возгласе слились изумление, восторг и благодарность…

9

Лунный луч упал на постель. Алекс спала как дитя, подложив под щеку ладони. Лицо ее было спокойным и ясным.

Стоя у открытого окна, Тревис смотрел на нее, завидуя ее спокойному сну и счастливым сновидениям. Но больше всего он завидовал ее способности спать сном праведника.

С ним было иначе. Его терзали сомнения. Он знал, что должен наконец решить, как быть дальше.

Тревис беспокойно переменил позу и оперся рукой о раму окна. Взгляд его был устремлен поверх сада и лужайки куда-то в темно-синюю даль ночи. А она, тихая и спокойная, была прекрасна. Молодая луна умиротворяюще лила мягкий свет с небес, окруженная сонмом бледных звезд.

Тревиса мучила совесть. Он не мог больше лгать. Страстная тирада Алекс против лжи до сих пор звучала в его ушах. Он прекрасно понимал, что злоупотребил ее гостеприимством, когда укрылся в ее доме от грозившей ему опасности, хотя и был вынужден это сделать. Но теперь дальнейшая ложь будет просто чудовищной. К тому же он понял, сколь не безразлична ему Алекс.

Кажется, это тревожит его больше, чем вина перед Алекс за обман. В этот день как будто ничего не изменилось в его жизни, но вместе с тем что-то произошло. Тревис не любил неопределенность, его пугали непонятные и незнакомые чувства. Он всегда этого избегал.

Ему тридцать четыре года, и двадцать из них он руководствовался правилом: избегать зависимости от чего-либо или кого-либо. А это означало — от всего, что причиняет боль и страдания. Он не тешил себя иллюзиями и не питал несбыточных надежд, ибо знал, что задуманное и ожидаемое не всегда сбывается. Одиночество в какой-то мере оберегало его от разочарований и ошибок. Оно же помогало в его профессии — терять ему было нечего, он никого не заставлял ждать и тревожиться.

Конечно, была довольно продолжительная связь с Бет, но это — исключение. Теперь, когда все позади, он, пожалуй, готов согласиться, что причиной их размолвки стало его извечное стремление принадлежать только самому себе. По крайней мере, так считала Бет. А вот в другом случае, когда он потерял бдительность, позволил себе привязаться, конец был трагичным.

Черт побери, Джоэл, это ты виноват! Зачем ты уговорил меня согласиться на то, чтобы ты участвовал в этом деле? Ты сослался на нашу дружбу. Тогда почему не был осторожен хотя бы на этот раз? Ведь я предупреждал тебя: Леклер опасен, я просил не засвечиваться, ничего не предпринимать до моего приезда. Почему ты не дождался меня и позволил им убить тебя?

Тревис понимал, насколько глупо теперь казнить себя за гибель друга, но горькие мысли и сомнения не покидали его.

Джоэла нет. Тревис трагически перенес его смерть и лишь совсем недавно перестал так остро ощущать пустоту, оставленную ушедшим другом. Теперь он должен сделать все, чтобы убийца был наказан, ибо только это он еще может сделать для Джоэла.

Да, но почему, вспоминая о Джоэле, он тут же думает об Алекс? Как ему поступить теперь?

Тревис горько усмехнулся, понимая, сколь риторическим является этот вопрос и сколь он бесполезен, как бесполезно гадать — чинить загон или не чинить, когда лошадь уже убежала.

Они с Алекс занимались любовью, им было хорошо вместе, так хорошо, как ему еще никогда не было. Но означает ли это, что он в нее влюблен? Как просто и естественно отдала она себя его ласкам. Это тронуло, нет, польстило ему. Одним-двумя меткими словами или замечаниями она могла заставить его улыбаться. Все это верно. Но достаточно ли это?

Через пару дней вернется Мак. Хочет того Тревис или нет, но ему придется покинуть дом Алекс, а значит, расстаться с ней. Что же его беспокоит?

В сущности, он ничего не обещал. Более того, еще до их близости он откровенно сказал, что должен будет уехать и это может произойти в любой момент. Такова его работа.

Независимость. Не это ли его пугает, а вовсе не страхи, что Алекс узнает, что он обманул ее, говоря об отставке, и использовал ее дом в качестве надежного укрытия в своих играх с Леклером? Меньше всего ему хотелось обидеть Алекс, даже если бы она была ему безразлична. Она не заслуживает такого. Этой женщине нужны нежность, ласка, забота и, наконец, — любовь. Тут Тревис поспешил внести поправку: если бы он был способен на такое чувство.