Клоунада фиктивного брака - Сдобные Булочки
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты ещё с тех времён заболел принтом звериных шкур?
— М? Ты о чём? — Денис состроил непонимающую мордашку.
— Забудь. Ты ключи от машины не взял.
Мужчина поднял ладонь к дрожащим губам, глаза его наполнились слезами.
— Я не знаю, куда они отлетели, когда меня так безжалостно приложили подушкой.
Героиня пробухтела недовольно:
— Актёришка. Иди-иди, сама найду.
Креативщик бросил ей воздушный поцелуй и скрылся за дверным проёмом.
* * *
Пока Денис превращал одетую Фёклу в Аделхеит, та бубнила себе под нос:
— Зачем мне купили такие ущербные очки…
— Что с ними не так? — в вопросе трудяжка не нуждалась, да и жениху впрочем и не нужен ответ, он лишь хотел вывести девушку из состояния злобной ведьмы, бормочущей проклятия.
— Оправа почему круглая? Я вам не Гарри Поттер…
— М? А, понял. Это модно. Твоя роговая, прошлая оправа годилась лишь на выброс.
— Она была КРАСИВАЯ и НЕПОВТОРИМАЯ, сделанная на заказ… а теперь… я буду как все!
— Из-за неё у тебя обезображивались черты лица. Ровный нос превращался в картошку, брови с расстояния казались монобровью. — Денис активно доказывал верность их поступка.
— Мне плевать: модно не модно. — Бумажка вперила в креативщика голубые из-за линз глаза.
— Хорошо-о-о, мы закажем новые… — директор сдался без боя.
— Такие же как были…
— Да, да, да, да, да. Ура, готово! — Денис нежно собрал волосы парика в высокий хвост. Он хоть и торопился, но сделал всё тщательно и профессионально. — Маникюр по-хорошему бы ещё обновить, только времени на это нет. Побежали. — Неформал протянул руку, чтобы помочь невесте встать с высокого барного стула, но та намерения жениха проигнорировала.
Дениса выстроенные и иногда демонстрируемые девушкой границы не обижали, он пытался их соблюдать и уважать, правда получалось это у него плохо. Фёкла физически нуждалась и желала протянуть руку в ответ, но лишняя тактильность больно стреляла в сердце никому не нужной зарождающейся любовью.
* * *
По пути четвёрка заехала в обувной магазин, и Бумажка в темпе вальса сменила шпильки на удобные кеды. Кеды были в леопардовых пятнышках, трудяжка бы в жизнь себе такие не купила, но она же не себе, а Аделхеит, прошептала она, и сама поверила в свою ложь.
Дальше они поехали к выездной из города дороге и подобрали с разных остановок своих друзей.
Фёкле жуть как было любопытно, кто же эти люди, что связались узами дружбы с братьями Втулкиными.
Первым оказался высокий и болезненно-худой с немного сальными, торчащими в разные стороны чёрными волосами психиатр. Его глаза могли посоревноваться с глазами Евдокима за титул «Самые мёртвые, безжизненные, погасшие, но зрячие глаза планеты". Цвет радужки был красив и, пожалуй, немного завораживал: зелёно-карие с яркими жёлтыми крапинками, однако отсутствие внутреннего блеска отталкивало и настораживало.
— Родион, Аделхеит, Марго. — Евдоким представил их друг другу, когда Родион сел на заднее сидение к Денису и Марго.
— Приятно познакомиться. — Первый друг протянул менеджеру и директрисе по визитке.
«Психиатрический центр «Люби любовно — умри достойно». Вас интересует выход из депрессии и при этом не в окно? Тогда звоните!..» Бумажка бегло пробежалась глазами по невзрачной, как и её владелец визитной карточке. Холодная на визитку даже не взглянула, кидая её в крохотный кармашек сумочки.
Да какой с него психиатр? Он выглядит так, будто его самого накануне из петли вытаскивали.
— У Вас всё хорошо? — голова Родиона на длинной шее вытянулась вперёд между кресел и посмотрела в сторону Аделхеит. Ёбушки-воробушки, в точности как в фильме ужасов! Ещё немного и он высунет свой острый красный язык и порешает меня на месте! Накручивала себя зоркое око. — Вас что-то гложет? — а-а-а-а-а-а-а, отодвиньте от меня его безжизненное подобное призраку лицо!
— Родион, не смущай Аделхеит, она стесняется. — Евдоким помог задержавшей дыхание трудяжке.
— Разве стесняется? Я вижу в ней внутреннее напряжение и затухший недавно гнев. — А вот внутренности мои разглядывать не надо! Мысленно отвечала та.
— Ты к нему прислушайся, малыш. Родион у нас психиатр высшего разряда. — Похвалился другом Денис. — Родя, покажи им своё удостоверение.
— Это не удостоверение.
— Да всё равно как называется. Показывай давай. — Неформал аж заёрзал от нетерпения.
Родион открыл коричневую сумку и протянул девушке сине-фиолетовую заламенированную бумажку. Трудяжка только взглянула, и в её мозгу мелькнуло узнавание.
— Я такую уже видела…
— Да? Где? У своего врача? — поинтересовался креативщик.
— В пелеходе… в метло. Там бабушка в косыночке стояла и такие бумаги плодовала. — Всерьёз ответила менеджер. Денис рассмеялся, а Родион отвёл пристыженный взгляд.
— Да ты тогда мошенников встретила. А Родион у нас не такой. Он порядочный. Те бумаги подделывают под его медицинский университет, из которого он выпустился. Правда ведь? А? — Денис весело пихал друга локтем в бок.
— Правда, правда. Ден, хватит, у меня же там сейчас всё посинеет.
— Ой, прости-и-и. — И полез обниматься. Мужчина не сопротивлялся, бездушной тряпочкой потерялся в кольце рук неформала. Евдоким улыбался, видимо, потехи старых друзей его забавляли.
Родион был не совсем обычным психиатром и евнухом. Евнухом он стал случайно: как-то по молодости и глупости с друзьями во дворе запускал салют, который установили на земле не совсем согласно правилам безопасности, потому что русский авось раньше их не подводил. Ну и в тот раз не подвёл… просто ветер уронил корпус снаряда с уже подожжённым шнуром, таким образом заряд и отсалютовал в сторону бубенцов Родиона. В тот злополучный день блеск жизни в глазах несчастного раздолбая навсегда потух.
Психиатром он стал тоже случайно. Просто шёл по подземке и увидел приветливо улыбающуюся старушку, которую на днях осчастливил его будущий друг, с которым Родиона скоро познакомит пришедший в качестве первого клиента Евдоким.
Родиону после отстрела яичек и дальнейших перипетий, судьба повернулась лицом и стала осыпать всевозможными дарами. После удачной покупки диплома, мужчина завёл канал на Гутюбе и стал с удивляющей скоростью записывать и выкладывать видео на поток. Предварительно он, разумеется, читал книги по психологии и медицине. К тому же после операции, во время лежания в больнице стал зачитываться книгами по психиатрии. Природный талант, зачатки гениальности и пламенный интерес состряпали из него самородка, специалиста. Научные труды, которые мужчина поглощал тоннами, сидя в библиотеке медицинского факультета, сделали своё дело.
Угрызениями совести Родион почти не страдал. Лишь изредка вспыхивали бледные, впалые щёки. Как таковое высшее образование у него было, правда немного
