Дети Мафусаила. Уолдо. Магия, инк. - Роберт Хайнлайн

— Поскольку и кишки где-то потерялись, — весело подмигнул Лазарус.

— Весьма остроумно, но я ведь сказал вам правду. Они не умирают, а просто спариваются и продолжают себе жить дальше. Дело не в каких-то кишках, — нетерпеливо продолжал Харди. — Здесь можно провести структурную параллель. Но у меня руки опускаются из-за нехватки экспериментальных данных. Лазарус, я очень рад, что вы зашли. Я как раз хотел просить вас об одной услуге.

— Ну, говори, что там еще, пока я не растаял, как мед.

— Знаете ли вы, что сами представляете значительный интерес? Вы ведь не следовали нашим генетическим моделям: вы сами были одним из прародителей. Конечно, я не стану совать вас в инкубатор; я просто хочу провести медицинское обследование.

Лазарус фыркнул.

— Со мной все в порядке, приятель. Но лучше ты скажи своему преемнику, чем заниматься дальше: ты можешь и не прожить так долго. И могу поспорить с тобой на все, на что хочешь — никто не найдет ничего особенного, ковыряясь в моем трупе.

Планета, которую они себе выбрали, была вся покрыта зеленью и выглядела так свежо и молодо, как и прародина землян. Причем не только эта планета напоминала Землю, но и вся планетная система звезды походила на солнечную: небольшие небесные тела вокруг светила и массивные гиганты наподобие Юпитера — на ее окраинах. Космологи так и не смогли в свое время объяснить устройство Солнечной системы, выдвигая различные теории и на все лады пытаясь привести физико-математические «доказательства» того, что другой такой системы может и не быть. И вот теперь оказывается, что такое устройство не является уникальным, а скорее — весьма обычно для космоса.

Но гораздо более важным и волнующим стал тот факт, что телескопы бортовых исследователей зафиксировали на планете жизнь, причем разумную и даже цивилизованную! Можно было рассмотреть построенные там города, инженерные сооружения причудливых форм и неизвестного пока назначения — точно так же, как видны из космоса признаки жизни на Земле.

Весьма немаловажным было и то, что планетяне не занимали все пригодное для жизни пространство. Может быть, и найдется для вновь прибывших колонистов укромное место на этих континентальных просторах — если, конечно, их здесь ждут…

— По правде говоря, — рассуждал капитан Кинг, — я и не ожидал найти здесь что-нибудь подобное. Наверное, тут живут какие-нибудь примитивные аборигены, я уже не говорю о неизвестных нам животных. Хотя, конечно, в глубине души я считаю, что наш земной род — единственная полноценная цивилизация. Так что здесь нам придется вести себя очень осторожно.

Кинг сформировал из членов экипажа разведывательную группу, которую возглавил Лазарус: капитану импонировали его здравый смысл и воля к жизни. Вначале Кинг и сам хотел отправиться с экспедицией, но осознание того, что он необходим прежде всего на корабле, заставило его отказаться от своего первоначального намерения. А вот Слейтону Форду ничто не могло помешать, и поэтому Лазарус назначил его и Ральфа Шульца своими помощниками. Остальные члены группы — специалисты в различных областях — биохимики, геолог, эколог, стереограф, психологи и социологи всех направлений должны были наблюдать за аборигенами и изучать их. Был среди них даже один авторитетный специалист в области структурной теории Маккелви, которому поручалось найти способ общения с планетянами.

Решили оружия с собой не брать. Кинг настоял на этом.

— Ваша разведывательная группа идет на риск, — прямо заявил он Лазарусу. — Может быть, нам даже придется пожертвовать вами, но нанести ущерб им по каким бы то ни было причинам, даже в целях самообороны, мы не можем. Вы послы, а не солдаты. Помните об этом.

Лазарус вернулся в свою каюту, взял бластер и с серьезным видом передал его Кингу. Впрочем, он ни словом не обмолвился о другом оружии, которое всегда носил на поясе.

Как только Кинг дал команду погрузиться в шлюпки и приступить к выполнению задачи, в комнату ворвалась Дженис Шмидт, главная медсестра, которая обслуживала отделение инвалидов детства. Она смело растолкала мужчин и бросилась прямо к капитану.

Такое, действительно, могла сделать только медсестра, а Дженис было не занимать упрямства, к тому же, за свои сто лет работы она побывала в разных переделках.

— Что вы себе позволяете? — рассердился Кинг, едва завидев ее в дверях.

— Капитан, я должна немедленно поговорить с вами об одном из своих маленьких пациентов.

— Сестра, вы явно пришли не вовремя. Уходите и подождите меня в кабинете, да не забудьте пригласить главврача.

Подбоченясь и перегородив дорогу, Дженис стояла на своем.

— Нет уж, вы меня выслушаете прямо сейчас. Это ведь передовая группа, да? Мне нужно кое о чем вам рассказать, прежде чем вы туда отправитесь.

Капитан хотел было отстранить ее, но затем передумал.

— Только побыстрее. У нас уже все спланировано.

Медсестра быстро заговорила. Ханс Уизерол, юноша девяноста лет отроду, который сохранял свой юный вид вследствие сверхъестественною функционирования щитовидной железы, был одним из ее пациентов. У него был недоразвитый, но отнюдь не дебильный, мозг, и он страдал хронической апатией и нервно-мышечной недостаточностью, которая настолько ослабляла его, что он не мог даже самостоятельно обслуживать себя, но при этом юноша обладал необычайными телепатическими способностями. Ханс живо описал медсестре планету, на орбите которой находился их корабль. Эту информацию ему передали друзья с планеты, и, более того, они его там ждут.

Старт шлюпки пришлось задержать до тех пор, пока Кинг и Лазарус не приняли решение выслушать Ханса. Он поведал им новые детали и ценные данные, часть из которых можно было проверить и подтвердить на приборах. Однако ничего вразумительного о своих «друзьях» он сказать так и не смог.

— О, это обычные люди, — Ханс искренне удивился непонятливости собеседников. — Во многом похожи на тех, что остались у нас дома. Хорошие люди. Ходят на работу, в школу, в церковь. Растят детей и вообще наслаждаются жизнью. Они вам понравятся.

Однако он требовал взять его с собой: на планете друзья ждут его, и поэтому ему необходимо идти вместе с передовым отрядом. Лазарусу ничего не оставалось, как против своей воли включить в свою группу Ханса Уизерола, Дженис Шмидт и прихватить для Ханса носилки.

Когда через трое суток передовой отряд возвратился на корабль, Лазарус передал конфиденциальный отчет Кингу, а специалисты представили свои доклады чуть позже, каждый по своей отрасли.

— Капитан, планета похожа на Землю настолько, что наверняка может породить ностальгию. Но в то же время все так отличается, что иногда в дрожь бросает — будто смотришь в зеркало и вместо своего отражения видишь существо с тремя глазами и без носа. Неприятное ощущение.

— Так расскажи подробнее об аборигенах!

— Подожди, все по порядку. Сначала мы облетели вокруг освещенной стороны с целью визуального наблюдения. Ничего особенного, это мы уже видели через телескопы. Потом я спустил шлюпку туда, куда мне указал Ханс — на площадку в самом центре одного из их городов. Сам бы я ни за что не выбрал этого места: предпочел бы сесть где-нибудь на лесной поляне и пойти в разведку. Но ведь ты приказал действовать так, как того хочет Ханс.

— Ты мог при необходимости поступать и по своему усмотрению, — заметил Кинг.

— Да. Впрочем, зачастую так и приходилось делать. К тому времени, как специалисты взяли пробы воздуха и оценили обстановку, вокруг нас уже собралась приличная толпа. Они — ну, как бы это тебе сказать… Ты ведь смотрел стереографии?

— Да. Невероятно, но это андроиды.

— Тоже мне, андроиды! Это мужчины. Не люди, но тем не менее мужчины. — Лазарус был не на шутку озадачен. — Что-то мне все не очень нравится.

Кинг не стал возражать. На картинках были изображены двуногие существа семи-восьми футов, двусторонне симметричные, с ярко выраженной скелетной внутренней системой, непропорционально большими головами и глазами, похожими на блюдца. Эти глаза, пожалуй, были одной из черт, которые больше всего делали их похожими на людей — большие, влажные, с каким-то трагическим выражением, и такие печальные, какие бывают у преданных умных сенбернаров.

Неудивительно, что глазам уделялось столько внимания: другие черты были отнюдь не столь привлекательны. Кинг с трудом заставил себя посмотреть на широкие беззубые рты, раздвоенные верхние губы. Он подумал, что пройдет немало времени, прежде чем можно будет привыкнуть к этим существам.

— Продолжай, — попросил он Лазаруса.

— Мы открыли люки, и вначале я вышел один, показывая, что в руках у меня ничего нет и всем своим видом демонстрируя дружелюбие. От толпы отделились трое и направились к нам. Я бы сказал, с большой готовностью. Впрочем, они почти тут же потеряли ко мне всякий интерес; казалось, они ждут кого-то другого, и я приказал вынести Ханса на носилках.